Божья матерь с закрытыми глазами. Икона Всевидящее Око в чем помогает? Икона Скорбящей Божией Матери после реставрации
В Греции очень почитают Панагию – Пресвятую Богородицу. Греки посвящают Ей множество храмов, монастырей и не устают воспевать хвалу, называя иконы Панагии Портаитисса – Вратарница (Иверская), Гликофилуса – Сладкое Лобзание, Кардиотисса – Сердечная, Спилиотисса – Пещерная, Хрисополитисса – Златоградая, Элеуса – Милосердная, Геронтисса – старица... Всех восхваляющих имен не перечесть.
Корфу – не исключение. На этом небольшом острове около 400 храмов и монастырей, и многие из них посвящены Панагии.
Моя подруга-гречанка, жительница Корфу, как-то спросила меня:
– Ольга, ты когда-нибудь слышала о чтимом жителями Керкиры образе Панагии Мегаломата, что находится в небольшой часовне-параклисе у самого моря?
– Нет, никогда.
– Тогда собирайся: я покажу тебе свой любимый храм!
Внезапно капитан увидел сквозь туман ярчайший свет, понял ошибку и спас судно
Керкира, столица острова Корфу, – город небольшой, и через двадцать минут мы уже стояли на берегу моря, где прямо внутри венецианской средневековой крепостной стены, в пещере, находится древний параклис с чудотворным образом XV века Панагии Мегаломаты – Большеглазой, написанным на камне.
Берег в этот час оказался пустынным, в параклисе тоже никого не было, только зажженные лампады и свечи свидетельствовали о том, что сюда приходят верующие в течение дня.
Вот что рассказала мне Рени (Ирина) Вергос:
– Мало кто знает об этой часовне, здесь не толпятся туристы и паломники, но место это совершенно необычное! Мне рассказала о нем моя мама (сейчас ей 92 года), а моей маме рассказала эту историю бабушка – так предание передается из уст в уста.
В XV веке к нашему острову подплывал корабль. Стоял сильный туман, и капитан не видел землю, между тем кораблю грозила страшная опасность разбиться о скалы.
Внезапно капитан увидел сквозь туман ярчайший свет, понял ошибку и спас судно и команду. На следующий день он отправился искать источник этого необычно яркого света – и обнаружил на берегу, в пещере, икону Пресвятой Богородицы, изображенную на камне. От нимба Панагии исходило чудесное сияние.
В XVIII веке в пещере устроили небольшую часовню – о ней знают все коренные жители Керкиры. В часовне нет служащего священника, но люди приходят помолиться в тишине.
Мегаломата – икона Фанеромени, то есть Явленная. Никто не рисовал образ – Она явилась Сама
Мегаломата – икона Фанеромени, то есть Явленная. Это означает, что никто не рисовал образ Панагии – Она явилась Сама в ответ на горячую молитву.
В сентябре 1943 года самолеты люфтваффе бомбили Корфу. Во время бомбежек жители Керкиры прятались в тоннелях старинной крепости и пещерной часовне. Среди них – моя бабушка 1899 года рождения и моя мама, которая на тот момент была подростком. Панагия спасла их от гибели.
В 1957 году моя мамочка носила меня под сердцем – и беременность протекала очень тяжело. Мама приходила сюда, в этот параклис, к Панагии Мегаломата, и просила о помощи. После каждой молитвы к Пресвятой Богородице она чувствовала себя лучше, так и смогла выносить дитя. Вымолила меня. У Панагии Мегаломаты (Большеглазой) большие глаза, и это глаза Матери, Которая все замечает, видит все беды и скорби Своих детей, чувствует их Своим Материнским сердцем.
У Панагии Большеглазой большие глаза, глаза Матери, Которая видит все беды и скорби Своих детей
Моя мамочка завещала мне приходить сюда и молиться здесь. Посмотри: в часовне нет ни сторожа, ни охраны – а она украшена цветами, горят свечи. Каждый старается принести что-то в дар Панагии, кто-то вышивает салфетки, кто-то жертвует деньги на храм...
Интересно, что свечи стоят в воде – в знак того, что Панагия заботится о тех, кто в море.
В обычном храме много людей, а здесь тишина: только ты и Панагия.
Пресвятая Богородица, моли Бога о нас!
Сколько раз мне приходилось проезжать мимо Кадома - уютного районного центра Рязанской области, а в нём самом так и не побывал. Взгляд всегда цеплялся за пологие склоны, поросшие куриной слепотой и густым ивняком. Между ними петляла довольно широкая речка Мокша, размашисто так петляла, лениво. Она с двух сторон окружала посёлок, и казалось, что в Кадоме кругом вода.
Самого посёлка не разглядеть с трассы, и ничего, кроме вот этой раздольной красоты да того, что когда-то моё родное село входило в состав Кадомского уезда, ничего больше о нём и не знал.
Год назад знакомая попросила показать ей дорогу в Кадом - она встречала сына, что с московскими друзьями отправился на Мокшу, на майскую рыбалка. Что тут говорить: в этой реке рыбы всякой много водится.
Выехали заранее, и чтобы не бросать на ветер время, решили поближе познакомиться с рязанским посёлком.
Уютные чистые улицы. Магазинчики - большие и малые. Прохожие, редко встречающиеся. Как и все российские ра йонные центры, ленивые в своем движении.
Что же у вас есть интересного? - спросили у старушки, несущей из магазина буханку ржаного хлеба и пшеничный батон.
Впервые у нас, поди? - не столько спросила, сколько сама себе ответила та. - Так у нас много чего хорошего есть. А вы не раздумывайте, вот по прямой дороге в центр ехайте, там нашу приходскую церковь увидите, с колокольней, а рядом женский монастырь. Пойдите туда, пойдите.
Старушка махнула нам рукой и пошла. Потом остановилась и крикнула:
Чего стоите-то? Ехайте, ехайте.
Всё так и оказалось. На краю центральной площади, окруженной теми же магазинчиками и какими-то конторками, высилась колокольня. Рядом храм, сразу было видно: давний. Но он оказался закрытым.
Где же монастырь? Прохожие подсказали: рядом, идите прямо.
Мы и сотни метров не прошли, и вот он, женский монастырь - Милостиво-Богородицкий. Калитка открыта. Безлюдно, но из распахнутой двери храма летит на улицу молитва. Значит, служба начинается, как мы вовремя успели.
Народу немного. Каждая икона окутана простором. Божья Мать «Милостливая», или Киккская, афонская. Украшенная цветами, возле неё подолгу молятся люди. Чудотворная икона.
Божья Мать «Цвет неувядаемый». Перед ней золотятся свечи, чуть-чуть покачиваются огоньки. Тебе никто не мешает, и ты остаёшься наедине с Богородицей, тепло и ласково прижимающей Иисуса-младенца и цветок неописуемой красоты.
Такого числа икон Богородицы больше нигде не видел.
Что же вы мимо прошли той, старой иконы. Это же Богородица с закрытыми глазами, - прошептала мне прихожанка.
Где это?
Да вы только что возле неё были.
Слева у амвона икона. Большого размера. Коричневая от письма и от времени. На самом деле - Богородица, глаза закрытые, если смотреть прямо на неё. Чуть-чуть отступишь в сторону, и веки на глазах приподнимаются, совсем-совсем незаметно.
Говорят, когда она слышит тебя, глаза открываются полностью, - помогает мне шёпотом все та же прихожанка и отходит на свое место.
Я остаюсь наедине с образом и чувствую, как охватывает меня волнение. Не знаю, как правильно к ней обратиться, пожалуй, впервые не знаю. И тут вспоминаю бабушку. Она каждый вечер перед сном и каждым ранним утром вставала перед образами и начинала молитву, произнося всегда одно:
Заступница Божья Матушка…
А потом переходила на тихий, совсем мне не слышимый разговор с Богородицей.
Заступница Божья Матушка, - набрался смелости я и начал рассказывать, что меня больше всего беспокоит и тревожит.
Я отходил от иконы, а глаза Богородицы по-прежнему были закрыты. Услышала? Не услышала? И в этот момент обратил внимание на священника, что исповедовал прихожан. Молодой, ну тридцать где-то, а может, и меньше ему. Он стоял почти посредине храма, к нему выстроилась небольшая группка людей.
Мне показалась, что такой исповеди я тоже никогда не видел. Священник не просто разговаривал с людьми, он жил их тревогами. Лицо то серьезничало, то улыбалось, а глаза смотрели ясно и добро. Но что особенно трогало, это когда он покрывал епитрахилью голову исповедующегося, читал разрешительную молитву, крестил голову и ласково, будто сын свою родную мать, гладил всех по голове.
Я не готовился к исповеди, но почувствовал, как отец Михаил, так его зовут, несколько раз посмотрел в мою сторону и незаметно ладонью поманил меня к себе. Повиновался, пошёл.
Не открыла глаза Богородица?
Нет, батюшка, не открыла.
И сомневаешься: услышала ли она тебя? Не сомневайся - услышала, она всех слышит. С чем пришёл к ней?
На первой же минуте откровенного, наполненного тревогой и слезами рассказа о болезни близкого человека, отец Михаил прервал меня незаметно и стал говорить о себе.
Была любовь вовремя студенчества. Крепкая любовь. Была измена. Её-то и невозможно пережить. Два года душа терзалась, икала выхода из предательства. Селились всякие мысли, даже самые страшные.
Зашёл я как-то в храм, случайно зашёл, - говорил мне отец Михаил, - и в нём остался. Сейчас всё у меня хорошо, мы славно живём с матушкой. Вам бы вашу родную душу тоже в храме полечить, всё и наладится.
Не хочет, никак не хочет.
А ты молись, и сложится, как надо.
Не поздно ли будет?
Ко Господу поздних дорог не бывает…
Мы возвращались домой и рассказывали про Кадомский женский монастырь. Сын приятельницы, что только что рыбалил с друзьями на Мокше, умница, не прервал нас ни единым словом. Он слушал и радовался нашему настроению, а ему, скорее всего, было что рассказать про майский поход на реке.
Иван Чуркин
07.04.2014
Какой видели Пресвятую Деву Марию, Матерь Божию, ее современники - люди, которые имели счастье видеть Ее, говорить с Ней, быть свидетелями ее жизни и трудов?
Вот какие сведения о Ней можно почерпнуть из писем святителя Игнатия Богоносца – святого I – начала II века: «У нас все знают, что Приснодевственная Матерь Божия исполнена благодати и всех добродетелей. Рассказывают, что Она в гонениях и бедах всегда была весела; в нуждах и нищете не огорчалась; на оскорбляющих Ее не гневалась, но даже благодетельствовала им. Была кроткой в благополучии, милостивой к бедным и всегда помогала им − как и чем могла. Была наставницей в благочестии, во всяком добром деле. Она особенно любила смиренных, потому что Сама была исполнена смирения».
О встрече с Божией Матерью своему учителю апостолу Павлу писал святой Дионисий Ареопагит, специально приезжавший из Афин, чтобы увидеть Ее: «Свидетельствуюсь Богом, что, кроме Самого Бога, нет ничего во вселенной, в такой мере исполненного Божественной силы и благодати. Никто из людей не может постигнуть своим умом то, что я видел. Исповедую пред Богом: когда я Иоанном, сияющим среди апостолов, как солнце на небе, был приведен пред лицо Пресвятой Девы, я пережил невыразимое чувство. Предо мною заблистало какое-то Божественное сияние. Оно озарило мой дух. Я чувствовал благоухание неописуемых ароматов и был полон такого восторга, что ни тело мое немощное, ни дух не могли перенести этих знамений и начатков вечного блаженства и Небесной славы. От Ее благодати изнемогло мое сердце, изнемог мой дух. Если бы у меня не были в памяти твои наставления, я бы счел Ее истинным Богом. Нельзя себе и представить большего блаженства, чем то, которое я тогда ощутил».
Из века в век Предание Церкви хранит память о Той, Которая стала Матерью Бога, ибо, как пишет Иоанн Дамаскин, «Само Божие Слово, прежде веков, вне времени от Отца рожденное, безначально и вечно с Отцом и Духом пребывающее, в последние дни для нашего спасения вселилось в утробу Святой Девы и от Нее без изменения воплотилось и родилось».
В IV веке святитель Амвросий Медиоланский в своем труде «О девственницах» свидетельствует о том, что дошло до того времени от живших прежде христиан: «Она была Девою не только телом, но и душою: смиренна сердцем, осмотрительна в словах, благоразумна, немногоречива, любительница чтения, трудолюбива, целомудрена в речи, почитая не человека, но Бога Судией Своих мыслей. Правилом Ее было никого не оскорблять, всем благожелать, почитать старших, не завидовать равным, избегать хвастовства, быть здравомыслящей, любить добродетель. Разве Она хотя бы выражением лица когда-нибудь обидела родителей или была в несогласии с родными, погордилась перед человеком скромным, посмеялась над слабым, уклонилась от неимущего?»
Люди, непосредственно видевшие Божию Матерь, рассказывали святителю Игнатию Богоносцу, что по Ее святости в наружности Приснодевы Марии «соединились естество Ангельское с человеческим». С этими свидетельствами перекликается то, что мы читаем о Богородице в творениях святого Амвросия: «У Нее не было ничего сурового во взгляде, ничего неосмотрительного в словах, ничего неприличного в действиях: телодвижения скромные, поступь тихая, голос ровный; так что вид Ее был отражением души, олицетворением чистоты».
«Поистине, в Пресвятой Деве изумляет нас не только непорочная и чистая лепота телесная, но особенно совершенства Ее души», −напоминает в слове на Благовещение святитель Григорий Неокесарийский.
Сохранились сведения о том, как Пресвятая Богородица выглядела внешне, – рассказы раннего времени собрал живший в XIV веке автор «Церковной истории» Никифор Каллист. По этим свидетельствам, Дева Мария была среднего роста или, может быть несколько выше, «волосы у Нее золотистые, глаза живые, брови дугообразные, темные, нос прямой, удлиненный, губы цветущие, лицо не круглое и не заостренное, но несколько удлиненное, руки и пальцы длинные». Она довольствовалась естественным цветом одежд, рассказывает церковный писатель, приводя в пример хранившийся в церкви головной покров Ее.
Пресвятая Дева, продолжает он, была совершенно безыскусственная, простая, нимало о Себе не думала, и, далекая от изнеженности, отличалась полным смирением. Во всех Ее действиях обнаруживалась особенная благодать. Царица Небесная, Матерь Божия «в беседе сохраняла скромное достоинство, не смеялась, не возмущалась, особенно же не гневалась»
Такой предстала Святая Дева Мария и тогда, когда увидела Архангела Божия Гавриила, сказавшего Ей: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами» (Лк. 1. 28).
«Скорбящая» икона Пресвятой Богородицы в приделе святых Жен-мироносиц. Храм Воскресения. Иерусалим
В храме Гроба Господня в приделе святых Жен-мироносиц до недавнего времени пребывала чудотворная икона Пресвятой Богородицы «Скорбящая» (ныне в Греческой Патриархии). Сохранилась только верхняя часть изображения — лик Богородицы. Глаза ее опущены и скрыты под веками. В течение долгого времени эту икону — потемневшую, с едва различимым рисунком — посещали редко, лишь иногда арабы-христиане заходили сюда и ставили свечи. Благодатное событие произошло в 1986 году, за неделю до Пасхи. Один полицейский, араб-мусульманин, совершал обычай — обход огромного молитвенного комплекса. Заглянул он и в этот придел, после чего испуганный прибежал к алтарю греческого храма Воскресения, где в это время совершалось богослужение. Полицейский начал взволнованно объяснять священникам и монахам, что все вокруг образа Богоматери сияет, а сама икона выглядит как живая, открывает глаза и плачет. И, действительно, лик иконы обновился. С тех пор многие видели ее открывающей глаза, а некоторые и плачущей. На следующий же день Патриарх Иерусалимский и всея Палестины Диодор отслужил возле образа молебен. И теперь здесь всегда горит множество свечей, и множество верующих со страхом и благоговением всматриваются в светлый лик Пречистой, надеясь, что и они удостоятся взгляда Ее печальных глаз…
«Еще интересное и благодатное событие, — свидетельствует инокиня Наталья, — произошло накануне праздника Пасхи (1986 года) в храме Воскресения в Иерусалиме. Есть такой предел Жен — мироносиц в одном из уголков Воскресенского храма. Там три иконы. Около центральной возжжена лампада и под ней находится место стояния Божией Матери. Икона слева совсем темная, а справа икона Божией Матери. Причем глаза Ее опущены и скрыты под веками. Изображение очень невнятное и темное. Кто-то говорил, что она чудотворная, да местные арабки там ставили свечи, и всего-то. Накануне же Пасхи (за неделю) один полицейский (араб-мусульманин), делая, как обычно, обход всего огромного храма Воскресения, заглянул и в этот придел и, перепуганный, взволнованный, побежал к алтарю греческого храма, где как раз шла служба. Он стал объяснять священникам и монахам и спрашивать у них: «Что у вас там?! Все сияет, и икона живая, она глаза открывает!..» Действительно, лик у иконы обновился, и некоторые и после видели, как она поднимала на них свои печальные глаза, и многие видели, что икона плакала. На следующий день около этой иконы блаженнейший патриарх Диодор служил молебен, и с тех пор около нее стоят толпою люди, тянут зажженные свечи сквозь решетку, за которой находится икона, и ждут, что она посмотрит на них, молятся, плачут. Одни подходят, другие уходят. Я тоже простояла некоторое время около этой иконы, терпеливо взирая на ее кроткий и печальный лик. Матерь Божия очень благодатная, и стоишь перед Нею как живою и не знаешь, что просить, что говорить, как каяться, и тяжело от своего недостоинства, и сладко на Нее, живую, взирать и уйти не хочется. Никаких знаков я не видела, но пошла утешенная. Вот такое чудо произошло накануне Пасхи».
Из календаря на 2016 год
«Аще забуду тебе, Иерусалиме…». Горненский женский монастырь
Сама же Цветаева признавалась: «Аля каждый вечер молится: «Пошли, Господи, царствия небесного Андерсену и Пушкину, — и царствия земного — Анне Ахматовой»».
Ариадна Эфрон — Анне Ахматовой
Москва, 17 русского марта 1921 г.
Дорогая ! Читаю Ваши стихи «Четки» и «Белую Стаю». Моя любимая вещь, тот длинный стих о царевиче. Это так же прекрасно, как Андерсеновская русалочка, так же запоминается и ранит — навек. И этот крик: Белая птица — больно! Помните, как маленькая русалочка танцевала на ножах?. Есть что-то, хотя и другое.
Эта белая птица — во всех Ваших стихах, над всеми Вашими стихами. И я знаю, какие у нее глаза. Ваши стихи такие короткие, а из каждого могла бы выйти целая огромная книга. Ваши книги — сверху — совсем черные, у нас всю зиму копоть и дым. Над моей кроватью большой белый купол: Марина вытирала стену, пока руки хватило, и нечаянно получился купол. В куполе два календаря и четыре иконы. На одном календаре — Старый и Новый год встретились на секунду, уже разлучаются. У Старого тощее и багородное тело, на котором жалобно болтается такой же тощий и благородный халат. Новый — невинен и глуп, воюет с нянькой, сам в маске. За окном новогоднее мракобесие. На календаре — все православные и царские праздники. Одна иконочка у меня старинная, глаза у Богородицы похожи на Ваши.
Мы с Мариной живем в трущобе. Потолочное окно, камин, над которым висит ободранная лиса, и по всем углам трубы (куски). — Все, кто приходит, ужасаются, а нам весело. Принц не может прийти в хорошую квартиру в новом доме, а в трущобу — может.
Но Ваши книги черные только сверху, когда-нибудь переплетем. И никогда не расстанемся. «Белую Стаю» Марина в одном доме украла и целые три дня ходила счастливая. Марина все время пишет, я тоже пишу, но меньше. Пишу дневник и стихи. К нам почти-то никто не приходит.
Из Марининых стихов к Вам знаю, что у Вас есть сын Лев. Люблю это имя за доброту и торжественность. Я знаю, что он рыжий. Сколько ему лет? Мне теперь восемь. Я нигде не учусь, потому что везде без ъ и чесотка.
Вознесение
И встал и вознесся,
И ангелы пели,
И нищие пели.
А голуби вслед за тобою летели.
А старая матерь,
Раскрывши ладони:
— Давно ли свой первый
Шажочек ступнул!
Это один из моих последних стихов. Пришлите нам письмо, лицо и стихи. Кланяюсь Вам и Льву.
Ваша Аля.
Деревянная иконка от меня, а маленькая, веселая — от Марины.
[Приписка М. И. Цветаевой]
Аля каждый вечер молится: «Пошли, Господи, царствия небесного Андерсену и Пушкину, — и царствия земного — Анне Ахматовой».
