Читать онлайн книгу «Мифы и сказки Древнего Египта». Еда и питье древних египтян

"Всех богов три: Амон, Ра и Птах, и нет среди них второго.
"Сокрытый"- зовут Его в имени Его Амон, Он - Ра ликом своим,
а Телом Своим Он - Птах" .*

Замечательный народ, оставивший по себе память всему миру в образе вековых каменных громад, жил в знойной долине Северной Африки, вдоль берегов Нила. Это были египтяне, народ искусных и мудрых строителей. Они построили незыблемые пирамиды- гигантские каменные горы, которые веками глядят на человечество и напоминают ему о славе и величии древнего Египта. Более 6000 лет стоят среди песков знойной Нильской долины эти вековые памятники, свидетели далёкого прошлого. Ветры и непогоды не разрушили пирамид, их не могли стереть с лица земли и набеги завоевателей. Пирамиды так построены, что не боятся ни людей, ни времени. Памятники египетских фараонов прекрасно сохранились, ибо в Египте очень сухой климат; там почти не бывает дождей и влажных испарений. Сильные дожди бывают там только в течение нескольких недель в определённое время года, и поэтому камень не так легко разрушается. Пирамиды строились в честь фараонов, для которых они служили гробницами. Религия египтян повелевала предохранять трупы от разложения и сохранять тело умершего в неприкосновенности. Египтяне научились бальзамировать трупы. Они вымачивали тело покойного в различного рода растворах, предохранявших его от разложения, бережно пеленали и клали в разукрашенный письменами и рисунками гроб. Этот гроб с мумией они помещали в каменные склепы, высеченные в глубоких ущельях скал ил же внутри пирамид. Древние надеялись, что таким образом никто никогда не сможет нарушить вечного покоя умершего.
Своим многочисленным богам египтяне сооружали великолепные храмы. Целый ряд храмов был выстроен на берегу Нила в том месте, где некогда находился древний город Фивы. Священный город был украшен величественными зданиями с высокими сводами, поддерживаемыми рядом пёстро-разрисованных колонн. В древние времена под сводами проходили с пением длинной вереницей процессии жрецов и жриц; шествовала пышная свита фараона, молившегося богам среди величавых золотых, серебряных и каменных статуй, отделанных слоновой костью и драгоценностями. На колоннах и статуях пестрели загадочные надписи- послания фараонов к будущим поколениям. Среди старинных книг и древних списков наибольший интерес у учёных - египтологов вызвала “Книга мёртвых”
“Книга мёртвых” ясно повествует нам о том, какова была религиозная мистика и мораль египтян. “Книга мёртвых” состоит из свитков папируса, в которых содержатся наставления, как вести себя на том свете. Она знакомит читателя с верованиями египтян и рассказывает о том, как они представляли себе загробную жизнь. Главным богом в религиозном пантеоне древних был бог Амон или Ра. Фараоны называли себя “сынами Солнца” или сынами бога Амона. Титулы египетских царей изображались двенадцатью и более знаками. “Сын Солнца” писали следующим образом: рисовали гуся, а рядом с ним кружок с чёрной точкой посредине, этот кружок изображал солнце.
Имя царствующей особы окружалось рамочкой, овалом, похожим на завязанную узлом верёвку, как бы для того, чтобы оградить это имя от соприкосновения с именами простых смертных. Перед царским именем в египетских текстах находим следующие знаки: зонтик и жук над двумя полукружьями, что означает- царь севера и юга. В памятнике священной египетской литературы в “Книге мёртвых” имеется сто восемьдесят шесть текстов или глав, разного объёма. Эти главы представляют собой: или поэтические религиозные гимны, или однострочные мистические формулы, которые помогают путешествующим по загробному царству пройти мытарства, уберечься от чудовищ-демонов.
Сто двадцать пятая глава описывает картину загробного суда перед Озирисом и сорок двумя судьями, Тотом, ведущим протокол, Гором и Анубисом, взвешивающим сердце покойника.
Пятьдесят вторая глава изображает древо жизни. Древнейшие тексты “Книги мёртвых” относятся к ХI династии, когда они писались на стенах саркофагов. В эпоху Древнего Царства эту же роль играли тексты пирамид. Особое место в “Книге мёртвых” занимают ритуальные тексты. Полноты “Книга мёртвых” достигла ко времени ХIХ династии. Был установлен религиозный канон, который писался полностью только для богатых. Бедняки ограничивались важными местами, более краткими из “Книги мёртвых”. Экземпляры книги обёртывались вместе с погребальными пеленами или помещались в футляры в форме статуэток Озириса. Мистическое содержание “Книги мёртвых” мало доступно, ибо написана архаическим языком. Полностью “Книга мёртвых” была издана в тысяча восемьсот сорок втором году по позднему Туринскому папирусу. Умершего фараона сразу возводили в бога. Вот, например, текст из признания грабителей усыпальницы фараона: ”мы нашли священную мумию этого царя. Его голова была покрыта золотой маской. Священная мумия царя была вся покрыта золотом. Мы сорвали золото, которое нашли на священной мумии этого бога, и амулеты, и драгоценности …”
Веруя в загробную жизнь, египтяне стремились обеспечить своих покойников на вечные времена всем необходимым. В величественных храмах Луксора и Карнака святилище занимает статуя главного бога Амона - Ра. В боковых помещениях находятся изваяния многочисленных богов. Например, бараноголовый Хнум лепит на гончарном круге двух мальчиков. По приказанию Амона Хнум делает фараона. Мальчиков двое, потому что египтяне верят, что у человека и у богов есть всегда двойник. Этот двойник является на свет вместе с человеком. Он сопутствует человеку и в этой, и в потусторонней жизни.
Священным считали древние египтяне и свой Нил, от благодатного разлива которого зависела вся их жизнь. Ему посвящали особые гимны.
“ Привет тебе, Хапи,
Выходящий из этой земли,

Создающий ячмень,
Взращивающий полбу.

Все люди в радости,
Все спины трясутся от смеха,
Все зубы рвут пищу. ”
Хапи-Нил питает, поддерживает и помогает человеку. В Мемфисе- крупном религиозном центре Египта главным богом считался Птах- покровитель искусства и ремесла. Земным воплощением бога Птаха считался священный бык Апис. Не всякий бык мог стать Аписом, нужна была особая форма рабов и определённое сочетание белых пятен. Когда умирал старый Апис, жрецы искали по всей стране достойного преемника. Апису воздавали божественные почести. Ему служили самые красивые девушки, и сам царь совершал в его честь жертвоприношение. Смерть Аписа была всенародным трауром. Аписа торжественно хоронили в Серапеуме- кладбище священных богов в саркофаге.
Вероятно, из поклонения египтян тельцу Апису и вынесли древние евреи, выходцы из Египта, особое почтение “золотому тельцу”. За что на них так разгневался Моисей. Священными для египтян были и жук Скарабей и птица Ибис. Поклонялись древние и богине Правды- Маат, с пером на голове и богине Хатор. Сокол олицетворял собою бога Гора. Озирис изображался знаком Солнца. Священными почитали египтяне и кошек, и крокодила. Самой грозной богиней войны была богиня Сохмет. Представления египтян о мироздании были самыми фантастическими. Сохранились древние легенды и предания о сотворении мира и о строении вселенной. Они видели в ней гигантскую корову, живот которой образует небосвод, земля же находится между передними и задними лапами. Вдоль неба-живота двигалась ладья бога солнца. Для других небо было гигантской фигурой женщины, усеянной звёздами. Небо представлялось также в виде моря, подвешенного на четырёх столбах.
Морально-религиозные понятия египтян ясно просматриваются в книге “Поучение гераклеопольского царя своему сыну Мерикара” (папирус датируется ХХI в. до н.э.).
Царь советует сыну остерегаться бедняков, в зародыше подавлять недовольства, быть беспощадным к заговорщикам. Он советует ему строить храмы и усыпальницы и создавать укрепления для защиты от кочевников. Он наказывает сыну: “Не убивай…”, “преступен, захватывающий себе землю беззаконно”, “преступен завидующий”. Фараон проповедует смирение и покорность. Он пугает страшными карами, которые ждут грешников в потустороннем мире. Евреи, чей исход из Египта был намного позже, чем появилось “Поучение”, свои заповеди могли заимствовать у египтян.
В Египте жречество представляло собой большую силу, со жрецами должны были считаться могущественные фараоны. Однако царствующие стремились избавиться от зависимости знати и жрецов. Фараон Аменхотеп IV провёл крупную религиозную реформу. Он ниспроверг всех многочисленных богов своей страны и в первую очередь главного фиванского бога Амона. Божеством Египта был объявлен Атон - Солнечный диск. Он- владыка всего мира, а фараон- его земное воплощение от солнечных лучей Атона. Сущность новой веры доступна была всем. Солнечный диск светит для всех: он далёк и в то же время близок. Бог Атон зрим и вездесущ. Он всё видит, всё знает. А фараон- сын солнечного диска. Таким образом, новая религиозная реформа заменяла многобожие единым общегосударственным. По приказанию фараона имена старых богов были стёрты со всех надписей, сделанных на зданиях и обелисках. Имя Амона уничтожается на могильных плитах. Фараон меняет своё имя. Теперь он именуется не Аменхотеп, а Эхнатоном (то есть “полезный для Атона”). Каждое действие и слово фараона приобретает теперь божественную силу, ибо в нём воплощена сила Солнца.
В честь фараона строятся храмы. Старая знать отстранена от управления, равно как и жречество. Фараон именуется Великим ясновидцем, и он сам назначает жрецов. Он покидает старую столицу- Фивы и закладывает новый престольный град. Новая столица Асхетатон отстраивалась быстро. Воздвигались храмы, дворцы, дома придворных. В центре Ахетатона возвышался главный храм “Дом Атона”, украшенный рельефными рисунками, а стены его были покрыты золотом. В горах по приказанию Эхнатона был выстроен “город мёртвых”. Предусмотрительно готовились усыпальницы для фараона и его приближённых. Однако, царь-еретик, отступник быстро скончался и Амон победил Атона. Имя Ахетона предано забвению. Столица царя отступника пустеет, ибо молодой фараон покинул дом Атона. Новый фараон Тутанхатон переименовался в Тутанхамона. Покинутый всеми громадный город Ахетатон исчез от взоров и из памяти людей. Пески пустыни занесли его постройки, дома, сады и всю утварь. Отступление от бога всегда болезненно. Современники богоотступничества отмечали: “Один год тяжелее другого.
Правду гонят прочь Постоянно нарушаются указания богов. Печаль везде. К чести все повернулись спиной. Те, которые были светлы- повержены.”(пишет жрец Анху) Самобытная культура большого Хапи- древнего Египта с незапамятных времён привлекала к себе внимание человечества. У египтян учились мудрости философы и учёные Древней Греции. Великий Рим преклонялся перед стройной государственной организацией. К египетским мудрецам тянулся весь мир. Египтяне внесли большой вклад в развитие мировой культуры, науки и искусства. Интерес к истории Египта не иссяк и в наши дни. Открываются новые страницы в изучении египетского религиозного культа. Духовное совершенство фараона всегда находилось в сфере влияния жрецов- носителей духовной мудрости египтян. Совет мудрейших в Древнем Египте “Десятка юга” во главе со жрецом (таким, например был Хисера) следила строго за тем, чтобы фараон был всесторонне образован и руководствовался в своих деяниях принципом божественной этики, то есть принципом любви. Вся премудрость познания мира в любой
сфере: медицинской, астрономической, ионической, геометрической, математической... была высечена на специальных таблицах пирамид.
Всемирное поле, поле вселенной представлялось древним в эволюции через квантование: ка/ба ка/ба ка/ба …, где ка означало смерть цивилизации, а ба- её возрождение. Существует гипотеза, что конец цивилизации наступал в тот момент, когда созвездие Орион находилось прямо над пирамидой Хеопса. Именно в этот момент поток солнечных лучей в день весеннего равноденствия устремлялся, как через фокус, через глаз божественного сфинкса. Именно в это время, по мнению древних, наступали сильнейшие катаклизмы мирового поля. Например, промерзание земной коры вглубь на три километра. В результате чего переворачивалась вся поверхность земли. При таких условиях проходило таяние ледников и всемирный потоп. Сфинкс в Гизе, таким образом,
является изваянием религиозного смысла. Его львиное туловище с человеческой головой внушает почтение и страх. Бедуины, населяющие пустыню, называют его “Отцом Трепета”. Каменное лицо сфинкса резко обрисовывается на ярко- голубом небе. Между двух громадных передних лап был некогда сооружён подземный храм. По преданиям лицо сфинкса имело портретное сходство с самим Хафра (Хефренон). Позднее мусульмане исказили облик языческого идола. Вся жизнь египтянина была от рождения пропитана религиозной мистикой и ожиданием божественного суда, поэтому религиозные тексты “Книги мёртвых” были для египтян катехизисом истинного пути к потустороннему миру. Пантеон Судебной Троицы Озирис-Тот-Гор позволил египтянам быстро воспринять и христианские основы. Именно в Египте быстрее всего утвердились ранние христиане и твёрдые последователи Иисуса Христа. Вспомним хотя бы монахов Нитрийских гор и пустыни отшельников. Осознание ответственности за прожитую жизнь, чуткое совестливое восприятие поступков не позволили древним египтянам принять фетишизм Атона- Солнечного диска, то есть космическую религию поднебесного бога. Проникновенно описана духовная мистика египтян в “Книге мёртвых”. Вчитаемся и постараемся понять ментальность древнего египтянина.
“ Привет тебе, Хапи,
Выходящий из этой земли,
Приходящий, чтобы напитать Египет,
Создающий ячмень,
Взращивающий полбу.
Когда Он восходит- земля ликует,
Все люди в радости,
Все спины трясутся от смеха,
Все зубы рвут пищу. ”
Перед нами пример гимна, воспевающего божественную сущность Нила, древнего Хапи. Поэтическое обращение непосредственно к могучей реке торжественно и благоговейно. Египтянин с радостью встречает своего покровителя, поскольку именно от Нила зависит
сама жизнь. Хапи кормит человека, от него зависит урожай и благоденствие семей. Пусть пища проста- ячмень, полба…, но жители долины Нила, простые люди, будут сыты и смогут работать. Они благодарят влагу, оплодотворяющую землю…Только когда люди сыты, они могут смеяться, радоваться и жизнь их полна смысла. Нил Хапи- олицетворён.
Река работает как человек. Она питает, взращивает ячмень, полбу. Но в Ниле есть и божественная сущность. Хапи наполнен божественным светом, ибо он - “восходит!” Атмосфера радости простого земного счастья целиком зависит от реки- кормилицы.
Эта чисто религиозная метафора “восхождение Нила” звучит как кульминация всей витальности земли, осиянной божественной влагой. Божественный трепет позволяет всем ликовать: и земле, и людям. Радость человека осмыслена и ярко, и просто.
Моральная основа египтянина всегда пропитана заботой о сохранении чистоты в помыслах и поведении человека. Любой грех отягощает душу и ведёт к погибели. В “Поучении царя Охтоя” следуют рекомендации быть беспощадным к заговорщикам.
“Подстрекатель - это вредящий. Истреби его. Убей его. Сотри его имя, уничтожь его близких…” Впадающий в гнев и смуту вредит себе и приносит много горя окружающим.
“Преступен захватывающий себе землю беззаконно. Завидующий тому, что имеют другие - глупец, ибо быстро проходит жизнь на земле, коротка она…” То есть грешен человек алчный и завистливый, но и жаль его. Что толку от богатства на земле, если жизнь так скоротечна. Царь обращает внимание сына на необходимость избегать беззакония, а также радоваться и довольствоваться тем, что ниспослано богами.

Достойны осуждения те, кто предают вас. “Евшие мой хлеб восстали против. Те, которым я подавал руку - поднялись против меня.” Грех отступничества также тяжёл для египтянина, как и для христианина. Слишком часто люди предают своих друзей и близких. Поэтому Охтой назидает сына: “Не полагайся на брата. Не знай друга, и да не будет у тебя доверенных лиц- в этом нет никакого смысла.” По собственному опыту царь знает, что не находится друзей в “злой день”. “Не убивай- это не полезно для тебя, но наказывай ударами и заключениями.” Опору для себя, по мнению царя Охтоя, можно искать только среди молодых воинов. К ним то и следует относиться с особой заботой. Такие люди будут верны нам, на них можно положиться. Моральные рекомендации “Поучения” предельно откровенны. Они честны, но и суровы, как сурова и сама жизнь в Древнем Египте.
Литературные тексты Древнего Египта знакомят нас и с печальными страницами истории страны. Тогда в свидетельствах появляются апокалипсические нюансы. “Свершится то, что никогда не свершалось. День будет начинаться преступлением. Страна погибнет без остатка, без того, чтобы осталась запись о её судьбе. Солнце закроется и не будет больше сиять. Высохнет, превратится в сушу Нил. Будут переправляться чрез воду пешком. Египет превратится в болото. Погибнут богатства рыбных прудов. Всё добро исчезнет.”(папирус Неферти)
Во все времена природа восставала против людского бесчестия, во все времена скорбел человек и завидовал умершим, ибо жизнь во грехе - страшная быль”. “Не будут оплакивать умерших”. Подобные религиозные предсказания в подробностях звучали также и в Иерусалиме… Но надежда не гибнет, и верою человек спасается. Вечно жива вера в то, “что правда придёт на своё место, а неправда будет устранена.”
Величественны, хоть и печальны чаяния египтян. Они всем понятны и по сей день.
Богиня Исида, жена и сестра Озириса - богиня плодородия, воды и ветра. Предполагалось, что Тот был автором “Книги мёртвых”. О ритуальных заклинаниях при бальзамировании тела покойного узнаём следующее.
Когда боги приемлют умершего к себе:
“Умерший кружит по небу, подобно Ра,
Умерший скитается по нему, подобно богу,
Умерший питает отвращение к голоду,
Умерший питает отвращение к жажде,
он не пьёт её.
Умерший есть тот, кому дают хлеб.
Его Водительница, её почётный шест-
Это она Виновница жизни умершего.”
Умерший не приемлет пищу людей. Он ест хлеб божественный, а именно яства бога
Хора. В скитаниях посмертных он не оставлен, ибо у него есть Водительница и
Воспитательница … Родственники умершего молят богов, просят о том, чтобы он
прошёл скитания благополучно. “Дай ему получить горизонт. Дай сему умершему
войти в Девятку богов и дополнить Девятку богов ….” Все надеются, что бог Ра увидел
умершего. “Пришёл к тебе, отец, пришёл к тебе, бог Ра”. Молящиеся повторяют
настойчиво заклятие, пока южные боги-светила не удалились, не растаяли. Воздаётся
хвала и богу Атуму, и богине Исиде, и богу Хору …, который получает очищение от
своего отца, бога Атума… Те, кто участвуют в погребении, напоминают богу Атуму, что
умерший не чужой для него. “Пришёл к тебе твой сын, пришёл к тебе сей умерший.”
Все надеются, что их покойник не погибнет. На помощь призывается сам Ра-Атум, боги
Озирис и Исида. Славится бог Ра- Атум, не знающий гибели. И если он захочет, чтобы
кто-нибудь жил, то он жив. И бог заключает его в объятья.”
Человек смертен, и он умирает подобно умершему Озирису.”Воистину умерший наиболее любим тобою из твоих чад. Для него избран амулет- вечность.” Египтяне отождествляли умершего фараона с Озирисом. Поэтому, если бог не мёртв, то и не мёртв умерший.”
Родственники обращаются и к богине Нут в загробном мире, к которой приходит покойный. Ритуальная песнь напоминает, что умерший фараон становится богом.
“Вы видите его, превратившегося в великого бога. Умерший приходит, как птица. Умерший украшен.”
Все молящиеся призывают душу-двойника “ка”. Спешит бог Хор со своим “ка”. Бог Тот спешит со своим “ка”. Бог Сет спешит со своим “ка”. Умершему напоминают, что и его “ка” впереди его, и позади его … Ритуал захоронения должен быть проведён тщательно, с восклицаниями и гимнами богам, с каждением. Только тогда “умерший засыпает здоровым ежедневно”, а его загробным хлебом являются все восточные приношения. Поётся гимн умершему: ”Уходящий! Защитник своего сына…”; после смерти он сидит на троне Озириса. Отныне он отдаёт приказания живущим, ибо ушёл живым, а не мертвецом.
“Ты не гибнешь, твой “ка” не гибнет. Ты- “ка”.”
В ритуальных текстах “Книги мёртвых содержатся и ответы умершего на суде. Он славит богиню Нефтиду и просит помянуть умершего. Кружат созвездия Орион, Сопдет, и в их свете “чист, живущий в горизонте ” и он теперь в объятиях бога Атума. В царстве мёртвых он очищается, когда небесный царь судит землю. На суде богов он произносит “исповедь отрицания”, то есть отрекается от своих грехов. “Я не поднимал руку на слабого… Я не делал мерзкого перед богами, не убивал, не чинил зла, не кощунствовал, не присваивал…, не сквернословил, не обманывал, не совершал прелюбодеяния, не отличал себя от другого, не клеветал….” В этих речах умершего звучат всем знакомые мотивы исповеди христиан. Древние евреи прекрасно адаптировали морально-религиозные наставления древних египтян. Моисей заключил с Богом союз не на пустом месте. Он знал с чем приходить к Владыке Справедливости и Истины. Духовная чистота “великого феникса в Гераклеополе” постоянно и настойчиво возрождалась в Иудее и Израиле. “Книга мёртвых” напоминает миру и сейчас: “К вам прихожу со Справедливостью, ради вас отринул несправедливость.” Исполнение божественной истины понималось древними египтянами как непременное условие для жизни и после смерти. И в этом огромная духовная витальность египетской религии и морали. “Если жив бог, жив и сей умерший.”

– Шалом, рав! Вы намерены ещё раз веселить население похоронной темой? Ещё, ребе, Вы грозились рассказать немного о жизни в обоих мирах. Каких?
– Реб Арье, Вы опять правы - начнём с похорон. Особенно потому, что сегодня - день рождения и одновременно йорцайт (годовщина ухода) Моше Рабейну, нашего величайшего учителя, прожившего на Земле ровно 120 лет. Вы знаете, каждый год устраивается съезд «Хеврот кадешот» - погребальных сообществ евреев; это приурочено к йорцайту Моше Рабейну.

– Рав, а почему мы отмечаем ушедшему человеку день смерти, а не день рождения? Большинство народов поступают иначе.

– Смерть - это обретение нового состояния, новой ситуации - рождения в ином мире; фактически мы тоже отмечаем «день рождения» - только в мире духовном. А большинство жителей этой планеты интересуются земной жизнью, материальными её аспектами, и для них смерть здесь - это просто исчезновение.
У нас это - не исчезновение, а реальное начало. И поэтому мы «одеваем» тело человека в особое одеяние - тахрихин (саван). Оно белое, мудрецы называют его «кителем для последнего Йом Кипура». Мужчину ещё заворачивают в талес, который он надевал при жизни в этом мире.

– Древние египтяне, и не только они, тоже устраивали пышные проводы и одевали ушедшего в царские (или хотя бы аристократические) великолепные одежды.
– Это лишний раз доказывает, что сильно их волновало - как оно выглядит в этом мире. И они измеряли будущую жизнь человека привычными земными мерками.

– Не скажите, ребе. В древнем Эламе вместе с уважаемым человеком отправляли на тот свет жён, рабов… порой несколько десятков человек - чтобы «в том мире правителю было оказано необходимое почтение и обеспечена вся необходимая помощь». В Индии совсем до недавнего времени сжигали с той же целью жену на погребальном костре мужа…

– Именно - совершенно земные представления о мире духовном. Для них духовный мир - это некая копия мира земного, только - там больше музыки, еды и прочих удовольствий. Я никого не хочу критиковать, у каждого есть свои древние традиции и представления, мне просто хочется донести до нашего читателя отношение иудаизма к жизни этой и жизни будущей. Может быть, кто-то задумается… Неплохо бы подготовиться заранее к проблемам и возможностям, которые встречают человека после 120 лет. Чтобы нормально чувствовать себя в будущем мире.
Вы знаете, у еврея, который отправляется в этот дальний путь, на его очень простой одежде (саване) нету карманов - это символизирует, что ничто материальное он не может с собой забрать. И даже сжигать жену, Вы меня уговорили, реб Арье - мы тоже не будем.

– В смысле - поди угадай, чем или кем она станет в том мире - ангелом или демоном, лучше не рисковать?
– Реб Арье, я вижу, Вы хорошо готовитесь к Пуриму, шуточки у Вас… Давайте пока серьёзнее.

Когда первосвященник заходил в Йом Кипур в Святая Святых просить за еврейский народ - у него тоже на одежде не было карманов. Йом Кипур - это время наиболее чистой духовности, в этом мире возможной - и поэтому атрибуты материального в принципе почти тогда отсутствуют. И традиционная одежда еврея на Йом Кипур - белый китель - это тот же самый символ, саван. Мы не знаем, какой будет приговор…

– Рав, я слышал, в «лихие 90-е» хоронили в моём Питере застреленного в разборках «авторитета». Так в гробу установили кондиционер. Только не знаю, он работал от батарейки или от сети?
– Реб Арье, я смотрю у Вас в голове один Пурим…

– Нет, рав, я на полном серьёзе, это не у меня, это у них Пурим был!
– Я уехал из Союза так давно… Тогда не было ни авторитетов, ни кондиционеров… ни в Политбюро, ни в гробах.
Как известно нашим читателям, в Государстве Израиль хоронят без гробов, только в саване. Чтобы «святое тело соприкасалось со Святой Землёй». И ещё - чтобы тело превратилось в прах земной так быстро, как это возможно.

За пределами Израиля гроб употребляется - это санитарный закон государств. Но и здесь в самом гробу делается несколько отверстий.
Поэтому хоронят ушедших в простых гробах. Но даже если семья хочет заказать красивый гроб, желательно, чтобы он был сделан из мягкого дерева и ни в коем случае не из металла.

– Рав, и всё-таки я не очень понимаю. Тело должно как можно скорее и беспрепятственней стать частью земли, вернуть свои элементы в природный кругооборот. Из этого видно, что важность тела для души не так уж велика - после ухода с земли. Так ли тогда существенны все названные детали?
– Да, но пока тело, с которым душа была долгое время связана, не стало прахом земным - как говорит мудрейший Коэлет (Экклезиаст): «И прах возвратится в землю, чем он и был, а дух возвратится к Б-гу, который дал его», - душа страдает, оставаясь в определённой степени связанной с этим «прахом».
И из этого мы тоже можем сделать вывод, который сделал царь Соломон. «Суета сует - сказал Коэлет, всё суета» - в этом мире, поскольку духовное - более важно и первично.

– Рав, помнится, сразу после Коэлета в Писаниях идёт Мегилат Эстер, Пурим. Не слишком ли это резкий переход - от смерти к безудержному веселью?
– Нет, совсем не резкий. Отнюдь - тут нет ни малейшего противоречия. На этот счёт Коэлет сказал: «Послушаем всему заключение: Б-га бойся и соблюдай его заповеди - потому что в этом вся суть человека». И в печали, и в радости. «Ибо все дела Б-г приведёт на суд, а также всё сокрытое - и хорошее, и дурное». Поэтому мудрецы и установили такой порядок в Писаниях - после умудрённой печали Коэлета идёт Мегилат Эстер, который завершается радостью. Уход человека - это, конечно, для нас, остающихся, печальное событие, но - поскольку мы знаем, что жизнь продолжается, в этом есть элементы радости. А всем известно, что самая серьёзная радость у нас - это Пурим.

– Ловлю Вас на слове, рав - что Вы имеете в виду под «серьёзной радостью»? Я не раз видел молодых ребят, которые настолько удачно выполнили пуримский завет: «пить, пока не будешь знать» - что единственно серьёзное, что можно о них сказать: они весьма серьёзно напились.

– Реб Арье, я чувствую, что Вы немного утомились темой похорон и всё-таки ею опечалились - и сразу же тянетесь к бутылке.

– Ну, коли так, Вы мне Коэлетом, а я Вам Есениным: «Разве ж я не свойский, разве ж я не русский?» А «какой же русский не любит быстрой езды», особенно если навеселе?!
– Понимаю, зов прошлого, голос крови…

– Ещё бы! Мы с питерскими хабадниками, у которых старый обычай - делать кидуш на водку (прежде кошерного вина было мало), хорошо праздновали и Пурим, и Симхат Тору…

– Реб Арье, мне не очень нравится Ваше представление о Пуриме. Вы должны были меня спросить: «Что такое Пурим?» Наши мудрецы говорят: «Не читай Кипур, а читай Ки-Пурим». Пурим подобен Йом Кипуру.
Больше того, мудрецы говорят и такую, казалось бы, неожиданную вещь: «Йом Кипур - только добавка, второстепенное к Пуриму». И оказывается, что смерть, суд - это только добавка, путь к величайшей радости! Через радость можно прийти к Создателю более прямым путём, чем через трепет и грусть.

– Рав, пардон, не Вы ли мне говорили, и тоже словами царя Соломона, что «лучше идти в дом скорби, чем идти в дом веселья»?!
– Пожалуйста, все придирки к царю Соломону. Вы же прекрасно понимаете, что имеется в виду - человек, когда он в страхе, что-то для своей души готов сделать. А в обычном своём неразмышляющем веселии, «суете сует» - он просто забывает о душе и вечности.
Но Пурим, синоним и символ радости, - это другой уровень. Замысел Творца, ради чего весь этот мир и все другие миры сотворены, - это счастье и радость творений; в Пурим мы до некоторой степени приближаемся к этому состоянию.

– А что тогда оно такое - Пурим? Если это - самый высокий взлёт души к цели творения, то почему это сравнительно новый праздник? Его даже нет в самой Торе! Что, до Вавилонского изгнания у творения не было высшей цели?
– Хорошо, Вы вынуждаете меня дать «историческую справку». Около 400 года до новой эры великая Вавилонская империя под руководством Навуднецара (Навуходоносора) завоевала Землю Израиля, полностью разрушила страну и изгнала большинство ее жителей в район Персидского залива.

Поначалу изгнание было очень тяжёлым - но затем, в период правления царей Ахашвероша (Атаксеркса) и Кореша (Кира), отношение к евреям улучшилось, и они заняли в государстве видное место. Ахашверош, хоть и сам человек весьма неуравновешенный, продемонстрировал широту взглядов и ввёл в империи довольно демократические порядки и национальное равенство.
Евреи наслаждались своим богатством и почётным положением. Правда, им было известно, что они в изгнании, но это изгнание стало очень комфортабельным, и казалось, что бояться больше нечего. Наши благословенной памяти мудрецы определили это как «евреи наслаждались пиром Ахашвероша».

– Рав, Вы случайно не на Америку намекаете?
– Реб Арье, Вы сейчас наступаете на мину, Вам, как гроссмейстеру, нужно бы просчитывать ходы. Если бы Вы так зевали свои фигуры на доске, думаю, гроссмейстером Вы бы не стали.

– А что я зевнул?
– Я тут недавно встретил одного человека, он очень «за сионизм», за Государство Израиль. Он пытался меня убедить, что нужно за Израиль болеть, всё время что-то делать…

– О чём речь? Посылать деньги, ехать служить в армию на территориях и т. п.?
– Люди, которые так настроены, обычно не очень понимают, что на самом деле надо делать. Я спросил его: «А что такое сионизм, Вы можете дать определение?» Этот вопрос застал его врасплох. Мне пришлось самому сформулировать ему, что сионизм - это учение о том, что евреи должны проживать в Израиле; если он живёт в другом месте - он по определению не сионист. Тогда он напрягся и спросил меня: «А вот Вы, Вы живёте на поселениях, служите в армии?» На что мне пришлось огорчить его: «Я служил в армии и жил на поселении в пяти минутах ходьбы от наших кузенов».

– Рав, мне кажется, Вы уходите от вопроса о царстве Ахашвероша.
– Отнюдь. Мы именно о нём и говорим. Человек, живущий по законам Торы, ежедневно и многократно молится о собирании всего еврейского народа на Святой Земле. Нас не надо убеждать в этом, в том, насколько это важно. Лучше бы «сионисты», проживающие комфортабельно за пределами Страны, в галуте, и принимающие участие в пире Ахашвероша, начали иногда открывать книжку, приходить на занятия - иначе их сионизм чем-то похож на советскую «борьбу за мир». Нечто «очень важное», но абстрактное и непонятное.

– Уж коли мы отвлеклись от Пурима, Вы можете сказать, что такое настоящий сионизм? Например, сатмарские хасиды в Америке - они сионисты или нет?

– Наверное, реб Арье, Вы противопоставляете сатмарских хасидов тому, что сейчас называется «светским сионизмом»? В сегодняшнем светском понимании, где «Государство Израиль вместо Б-га», очень мало от истинно еврейского, от иудаизма. Еврейский подход требует соединения народа Израиля, Земли Израиля и Торы Израиля. Мы знаем, что Тора сохранила нас даже в изгнании; из этого видно, она - главный «ингредиент».

– Так мы говорим о Пуриме или о галуте?
– А события Пурима и произошли в персидском галуте. И именно находясь в изгнании, еврейский народ заново получил Тору. Причём, как пишут мудрецы, если на Синае мы получили Тору в трепете и грохоте грома, то во времена Пурима мы приняли Тору из любви к давшему её Создателю.

– Что имеется в виду - что нависшая угроза полного уничтожения расслабившегося в удобном изгнании еврейского народа каким-то странным путём пробудила любовь? Логично было бы сказать, что именно тогда страх вынудил нас искать пути спасения!
– Среди израильских баалей тшува (вернувшихся к Торе) ходит присказка: «Чтобы начать соблюдать Закон, надо выехать из Израиля».

– Я знаю немало таких примеров и «обратных» тоже - как ребята, начавшие жить по Торе в России или Америке, в Израиле снимали кипу. Но - есть же и противоположное, в самом Израиле количество людей, живущих по законам Торы, постоянно увеличивается.
– Барух Ашем! Но именно во времена Пурима евреи увидели, что только Тора поддерживает и спасает их, исполнились истинной благодарности и любви к Создателю, давшему нам её. А цель творения, о которой, реб Арье, Вы меня спрашивали, - это не участие в «пире Ахашвероша», а возможность сотворённым получить наивысшее благо от их Создателя. И это может осуществиться только через взаимную любовь с Ним. Я, кажется, ответил на Ваш вопрос - как Пурим связан с целью создания мира?

– Не уверен, что я до конца понял ответ, но в целом - да. То есть дело не в казни Амана (кстати, моя дочка собирается выступать в его роли в школьном спектакле, так в последнее время от неё приходится подальше прятаться, она «входит в роль») - а в том, что наш народ тогда смог отчётливо увидеть всю систему ценностей мира и «заново принять», обновить Тору на совершенно новом уровне?
– Да, Вы в главном верно меня поняли. Только не забудьте, это - не всё про праздник «самой серьёзной радости» - Пурим. Однако мы не можем в нескольких словах описать то, что требует глубочайших знаний в Торе.
Позвольте, мы лучше пожелаем нашим читателям настоящей, истинной и кошерной радости в праздник Пурим! Хаг Пурим самеах!

(Британский музей, № 10683)

Перевод выполнен по изданию: Gardiner А.Н. Hieratic Papyri in the British Museum. Third Serie. London, 1935. vol. I. P. 9- 23; Vol. II, Pis. 5-8a, 12-12a. Текст датируется эпохой XIX династии, но скопирован с более древнего оригинала, который предположительно восходит ко времени Среднего царства. Сонник записан на стороне recto и занимает одиннадцать листов. К сожалению, начало и конец папируса утрачены и первоначальный объем источника установить не представляется возможным. Направление письма - справа налево. Описание каждого сна с его толкованием занимает одну горизонтальную строку. Общее построение следующее: в начале каждого листа справа имеется вертикальная колонка с выписанной крупными демотическими знаками фразой: "ЕСЛИ ЧЕЛОВЕКУ ПРИСНИТСЯ", - далее следует описательная часть, а затем, в конце строки, помещена собственно трактовка сна, которая предваряется словами ХОРОШО или ПЛОХО. Эти слова, так же как и текст вертикальной колонки, выписаны крупно, причем для обозначения "ПЛОХО" использованы красные чернила (цвет Сета, пустыни, крови, огня и т.д.). Построение первоисточника сохранено при переводе (за исключением направления письма: текст развернут слева направо). В примечаниях использованы следующие источники: Achmes. Achmetis Oneirocriticon. Lipsiae,1925; Boissier A. Choix de textes relatifs ä la divination Assyro-Babylonienne. Geneve, 1906. Vol. II; Volten Α. Demotische Traumdeutung. Kopenhagen, 1942; Артемидор Далдианский. Онейрокритика. СПб., 1999; Маллицкий Н.Г. Мусульманский сонник. Казань, 1902.

[Сны людей, следующих путем Хора ]

(10, 10) Произносится человеком при пробуждении его в месте своем: ""Приди ко мне, приди, моя матерь Исида. Смотри, вижу я то, что вдали от меня в городе моем (?)" . - "Вот я, сын мой Хор. Приди с тем, что ты увидел, чтобы исчезли беды, встревожившие тебя во сне, и вышел огонь против того, что испугало тебя. Вот я иду, чтобы взглянуть на тебя и удалить все то, что отвратительно". - "Приветствую вас, добрые сны, которые приходят ночью (10, 15) и днем. Удалены все злые и отвратительные вещи, которые сотворил Сет, сын Нут. Как огражден Ра от врагов своих, так [да буду] и я огражден от своих врагов!""
Это заклинание должен произнести человек, когда он пробуждается в месте своем, после того как подадут ему перед лицо его хлеб psn и свежей травы, смоченной пивом с миррой. Лицо человека следует натереть этим (?), и улетят прочь все дурные сны, которые он увидел.
(11, 1) Признаки человека, следующего путем Сета: [отличается он] по росту своему. Продолжительность жизни его <...> лет. Что до человека женатого (?)<...> продолжительность жизни его восемьдесят четыре года. Бо[г, который в нем, это -] Сет. Что до [человека, следующего путем Сета), он человек низов. Волосы подмышек его и <...> с кровью. Умирает он смертью людей низов <...> падает <...> узловатыми мускулами (?). Волосы [его подобны по цвету пескам] (11,5) пустыни (?). Что до человека рыжего <...> волосы на подбородке его, брови его <...> Распущен он сердцем в день суда, [вечно] неудовлетворен он в сердце своем. Если пьет он пиво, то пьет [так, что становится источником раздора] и беспорядков. Покраснение белков глаз, которое наступает в нем, - это признак этого бога. Пьет он то, что отвратительно ему. Любим он женщинами за размеры <...> своего, и велика его любовь к ним. Будь он даже истинным царским родичем, [все равно] характер (?) у него человека из низов. Его жизненный срок принадлежит Сету (?) [живет ли он в лачуге или вхож в] царский дворец . Не спускается он на Запад, но [в пустыне становится добычей] хищных птиц. Что до человека, который напивается пьяным, [неизбежно затевает он] ссору [и удел] (11, 10) [его -] порок, болезни и несчастья. Пьет он пиво так, что становится источником беспорядков и споров, [и зло он] причиняет себе сам. Схватит он оружие войны, [как будто его противник стоит] перед ним, и гиппопотам <...> когда приходит он в себя на следующий день. Начнет он <...> чтобы сделать это, разоренный благодаря [своей] нечистоте. Не отличает он замужней женщины от [незамужней]. Что до любого, кто оказывает ему сопротивление, немедленно толкает он <...> (11, 15) Поднимается в нем желание резни, и на том свете помещен он <...> испытывает подобно бедуинам. Слезы его подобны <...> Будет разжигать он ссоры вплоть до битья сосудов и разрушенья <...> Будет он [шуметь даже] испражняясь. Говорит ему владыка покоя <...>.
Сны людей, следующих путем Сета

Возлюбленный Мастер, Потом просила женщина: «Скажи нам о Радости и Печали». И он ответил: «Ваша радость - это ваша печаль без маски. Тот источник, из которого доносится ваш смех, часто бывал полон вашими слезами. А разве бывает иначе? Чем глубже печаль проникает в ваше естество, тем большую радость вы можете вместить. Разве чаша, что хранит ваше вино, не была обожжена в печи гончара? И разве лютня, что утешает ваш дух, не была вырезана из дерева ножом? Когда вы радуетесь, вглядитесь в глубину своего сердца, и увидите, что ныне вы радуетесь именно тому, что прежде печалило вас. Когда вы печалитесь, снова вглядитесь в свое сердце, и увидите, что воистину вы плачете о том, что было вашей отрадой. Некоторые из вас говорят: «Радость сильнее печали», - а другие говорят: «Нет, печаль сильнее». Но я говорю вам: они нераздельны. Вместе они приходят, и, когда одна из них сидит с вами за столом, помните, что другая спит в вашей постели. Истинно, вы как чаши весов колеблетесь между своей печалью и радостью. Лишь когда вы пусты, вы в покое и уравновешены. Когда же хранитель сокровищ возьмет вас, чтобы взвесить свое золото и серебро, ваша радость или печаль непременно поднимется или опустится». Халиль Джебран иногда, почти касается центра вашего существа, а иногда он совершенно упускает цель. И те, кто понимает только поэзию, не смогут отличить - когда он на залитых солнцем вершинах, а когда он, совсем как вы, во тьме долин. Да, даже когда он с вами во тьме долин, он великий поэт. Он способен изрекать слова, которые звучат очень глубоко. Но они абсолютно пусты. Сегодняшние изречения относятся к этой категории - прекрасная поэзия, но крайне бессодержательная. Мои комментарии на Халиля Джебрана положат начало новому типу комментариев. Есть почти одна тысяча комментариев на Шримад Бхагавад-Гиту, священное писание индусов. Все они отличаются друг от друга. То же и в случае с другими писаниями - вроде Брахмасутр Бадараяны. Их комментировали столетиями. Но во всем мире нет ни одного комментария, обнаружившего неправильные или поверхностные изречения. Все это комментарии последователей, а последователи всегда слепы. Они считают, что все написанное в Шримад Бхагавад-Гите обязано быть правильным. Поэтому я и говорю, что это начало нового способа комментировать. Я не следую никому. Когда я вижу истину, я готов умереть за нее. Не имеет значения, от кого она исходит - от Райдаса, башмачника или Бадараяны, великого пророка, быть может, величайшего индуиста, который нес в себе некую истину; но если я увижу, что сказанное поверхностно, я не буду скрывать это от вас. И если я увижу нечто фальшивое, я обязательно разоблачу это перед вами. Все прежние комментарии фальшивы в некотором роде. Все считается правильным - по-видимому, действует идея: «Как может Бадараяна ошибаться?». Поэтому комментаторы старались манипулировать словами, придавать им новые значения, новые оттенки, - просто отстаивая ту идею, что Бадараяна неизменно прав. Я не могу делать так. Я могу согласиться с каждым, если истина есть, и я буду противоречить любому в противном случае. Невзирая на древность и невзирая на почтение, я все-таки не соглашусь, так как, по-моему, вопрос не в человеке, который написал книгу. Вопрос в том, чтобы всегда быть с истиной и никогда не допускать неправды из преданности. Халиль Джебран не может быть последовательным, ведь он великий поэт - но только поэт; он не мистик. Он не видел реальности во всей ее полноте. У него не было переживания себя, своей собственной индивидуальности. Но он маг во всем, что касается слов. Даже в этих изречениях его магия глубока; однако смысл упускается. Потом просила женщина: «Скажи нам о Радости и Печали». И он ответил: «Ваша радость - это ваша печаль без маски. Тот источник, из которого доносится ваш смех, часто бывал полон вашими слезами». Красота слов, выразительность поэзии, но нет глубины смысла. Это изречение верно лишь для тех, кто крепко спит и бессознателен. Утверждение не истинно; оно просто демонстрирует вашу сонливость, вашу бессознательность. Что касается бессознательного человека, то его радость - не что иное, как его печаль без маски, поскольку бессознательный человек живет в противоречиях. Его радость и его печаль - лишь две стороны одной медали. Его смех и его слезы внутренне не различны, они исходят из одного и того же источника... Я вам приведу одно из самых значительных изречений Фридриха Ницше... а в этот момент хорошо вспомнить Фридриха Ницше, поскольку Халиль Джебран испытал влияние Фридриха Ницше больше, чем чье-либо еще. Фактически, он написал книгу «Пророк» под влиянием книги Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра». В «Заратустре» Фридрих Ницше говорит: «Я смеюсь из-за страха, что если не буду смеяться, то начну плакать. Мой смех - это только способ скрыть мои слезы». Вы замечали, что очень толстые люди кажутся всегда более улыбчивыми, счастливыми, радостными? С чего бы это? - ведь толщина не может создать радость. Истинная причина в том, что толстый человек становится все более и более безобразным, и его глаза полны слез. Он знает о своем безобразии, ему известно, что он упустил шанс быть прекрасным. Чтобы скрыть этот факт, он больше улыбается, больше смеется, кажется всегда радостным. Он может и не осознавать этого феномена, потому что чем бы ни занимались бессознательные люди, им не дано знать, почему они ведут себя так. Просто чтобы подчеркнуть этот факт, я хотел бы напомнить вам, что у евреев - лучшие и самые замечательные шутки в мире. А это те люди, которые пострадали больше всех. Я разыскивал годами хоть одну индийскую шутку, но не преуспел в этом; все шутки заимствованы откуда-нибудь еще. Их источники не в Индии. Большинство из них приходит от евреев. Это выглядит очень странно: раса, которая страдала так сильно почти четыре тысячи лет, подвергалась мучению всеми возможными способами, жила без родины, миллионы были убиты, зарезаны... и, тем не менее, у них самые утонченные шутки. Психологическая причина в том, что они хотят скрыть свои раны. Они хотят забыть свое несчастье, свою муку. Я слышал рассказ одного из моих саньясинов, который был в концентрационном лагере Адольфа Гитлера в Германии. Война окончилась, он выжил просто случайно. Он рассказывал мне... - он не еврей, но когда миллионы людей сжигаются в газовых камерах, кому какое дело, кто вы? Он проживал с еврейской семьей, и его тоже схватили. Он отрицал, что он еврей, но кто мог услышать? Он рассказывал мне: «Самый странный феномен я увидел в концентрационном лагере, где были тысячи евреев, - подавленные, униженные такими жуткими способами, каких до этого никогда не бывало. Сначала все их имущество обязательно отбиралось; даже наручные часы не позволяли оставить. Отбирали одежду. Они вынуждены были стоять голыми - мужчины, женщины и дети - в длинных очередях для медицинского обследования, стоять часами. Однако они острили и смеялись. Они шутили друг с другом». Они знали, что пришло их время умирать. Завтрашний день никогда не был более неопределенным. Даже когда они входили в газовые камеры... а они знали, что каждый, кто вступал в те камеры, уже никогда не возвращается. Они уже видели тысячи людей, входящих в газовую камеру, и через минуты трубы газовой камеры выпускали дым. Так быстро технология убивала всех тех людей. За пять минут перед входом в ту камеру они знали, что в последний раз видят прекрасный мир, деревья, цветы, людей, своих детей, свою жену, мать, старого отца, - и тем не менее, они шутили. Он был озадачен. Он был не в силах понять, ведь он индус. Он приехал в Германию учиться. Совершенно случайно богатая еврейская семья проявила интерес к нему; он был гениальным человеком - и они попросили его: «Не останавливайтесь ни у кого другого. Будьте нашим гостем». Там его и схватили. Но больше, чем газовая камера, концлагерь и всевозможные унижения, его озадачило другое: «Что же, в конце концов, за люди эти евреи? Как можно смеяться в такое время?» Индия не имеет своих собственных шуток по определенной причине. Она никогда не страдала так, как страдали евреи. Есть еще одна причина - ее религия учит принимать страдание как наказание от Бога за злые действия в прошлом. «Будьте терпеливы, примите это - и вы будете хорошо вознаграждены после смерти». Но у евреев нет никакого «после смерти». Это единственная жизнь, известная им. Это единственные люди, единственные деревья, единственные солнце и луна, известные им. И они постоянно подвергались мучению. Сначала их мучили в Египте как невольников. Моисея следует признать одним из величайших революционеров мира: он призвал их к восстанию. Это было очень трудно, ведь они уже привыкли к страданию. Вы видели все те великие пирамиды? Их создали не египтяне - да, они были созданы для египетских королей и королев, но их создали еврейские невольники. Современная наука не в состоянии понять, как такие громадные каменные блоки - даже сегодня у нас нет таких кранов - были водружены на вершину высоко стоящей пирамиды. Как же египтяне управлялись четыре тысячи лет тому назад? Честь эта не принадлежит египтянам. Напротив, те пирамиды стоят как осуждение египетским королям и королевам. Это их могилы, но прежде чем могила для короля или королевы была готова, умирали тысячи евреев - сооружая могилу, пирамиду. Египетские солдаты шли следом, когда евреи переносили те огромные камни на своих плечах. А ноша была такой, что многие гибли под ней, раздавленные камнем, валуном. Мертвое тело отбрасывали на обочину дороги, и другой еврей занимал место, чтобы нести камень. Даже если тысяча жизней требовалась, чтобы водрузить камень на вершину пирамиды, - колебаний не было. А по обеим сторонам египетские солдаты непрерывно били людей: «Лентяй! Не из-за тяжелого валуна ты так неповоротлив, ты просто ленив!» Многим пришлось умереть от побоев. С ними обращались гораздо хуже, чем когда-либо обращались даже с животными. И в такие времена Моисею кое-как удалось убедить их: «Вы Богом избранные люди, и я пришел освободить вас». Я знаю, это была фикция, но она, конечно же, была необходима, ведь те евреи уже полностью лишились человеческого достоинства. Кто-нибудь должен был убедить их: «Вы - человеческие существа; и не только человеческие существа, но самые высокие человеческие существа, истинные избранники Божьи. Следуйте за мной из Египта, и я покажу вам, что Бог подготовил для вас прекрасную землю, Израиль». Все это было чудесным вымыслом. Но это сработало, евреи ушли из Египта. Израиля не было нигде. Сорок лет они скитались по Среднему Востоку в огромной пустыне, без пищи, без воды - как нищие, спрашивая снова и снова: «Где же Израиль? И сколько еще ждать?» Я думаю, что было так: разочарованный и усталый Моисей, в конце концов, указал им место, к которому у него хватило сил довести их, - «Вот Израиль». Там была бесплодная земля. За те сорок лет почти девяносто процентов первых людей, которые оставили Египет, умерли. Сорок лет - немалый срок. А когда вы страдаете, он становится еще дольше. Время очень растяжимо. Когда вы счастливы, оно течет быстро: вы сидите со своим другом несколько часов, а кажется, прошли только минуты. Но когда голод, жажда, вокруг пустыня, и насколько видит человеческий глаз - никакого Эдемского Сада... не было сомнений, что этих людей ожидает гибель. Когда Моисей добрался до места, которое он назвал Израилем, его окружали почти сплошь новые люди, которые родились в пути; был огромный разрыв. Разрыв поколений, о котором вы говорите сегодня, впервые ощутил Моисей и его люди. У тех новых людей не было понятия, кто этот парень Моисей, и не было возможности взаимопонимания. Потому Моисею пришлось оставить землю и новое поколение под предлогом: «Я собираюсь разыскать одно из наших племен, которое сбилось с пути где-то в пустыне». Это была правда: одно племя евреев сбилось с пути и достигло Кашмира - а Кашмир больше походит на Божий сад, чем Израиль. Поэтому они и осели там, полагая, что это они уже достигли цели, а все другие сбились с пути в пустыне. Моисей обнаружил их под самый конец своей жизни. Он умер в Кашмире. Я побывал на его могиле... потому что в Индии есть только две могилы - одна Моисея, а другая Иисуса, - на которых древнееврейские надписи. И обе могилы в одном месте, в Пахалгаме в Кашмире. Слово Пахалгам означает «деревня пастуха». Ведь Иисус обычно говорил: «Я пастух, а вы овцы. Следуйте за мной: я провожу вас к вашему истинному дому, к вашей истинной земле». Пахалгам по-кашмирски значит «деревня пастуха». Удивительно, что Моисею и Иисусу пришлось умереть в Индии, где нет евреев. Оба были евреями. Помните, Иисус никогда не слышал слова «христианин». Он никогда не знал, что будет известен как «Иисус Христос», ведь в древнееврейском нет такого слова, как «Христос». Он обычно называл себя «мессия». Христос - это греческий перевод слова мессия. И, разумеется, его последователи стали известны как христиане. Так или иначе, Иисус родился евреем, жил евреем, умер евреем. Два великих еврея... Удивительные тайны сущего должны были прийти на землю, где не было других евреев. И это было хорошо - иначе их бы обязательно распяли. Евреи не могли простить Моисею, что он обманул их, - несмотря на то, что этот человек освободил их от долгого-долгого рабства. Но он остановился в плохом месте, а потом сбежал. Видя, чем закончились эти сорок лет... и, естественно, он был так измучен. Они не смогли простить также и Иисусу, ведь это во имя его было основано величайшее и богатейшее предприятие - христианство. Как же могут евреи простить? Их собственный сын основал величайшее учреждение, и оно в чужих руках. С того времени евреи в беде. Израиль окружен сейчас мусульманами. Четырнадцатью столетиями раньше он был окружен разбойниками, единственным занятием которых было убивать и грабить, потому что земля не приносила никакого пропитания. Караваны, проходящие через пустыню, подвергались грабежам, убийствам - это было единственное занятие людей пустыни. Сначала они мучили евреев, как только могли, а потом пришли мусульмане. Мохаммед дал тем же самым кочевникам исламскую религию. После Мохаммеда Израиль оказался в окружении. Небольшой островок в огромном океане мусульман. Они подвергались мучениям - их так терзали, что, в конце концов, прогнали с собственной земли и даже изменили название Израиля. До 1947 года он назывался Палестиной, это была мусульманская страна. И вот самым отвратительным политикам Америки и Британии после Второй мировой войны удалось, оккупировав Палестину, возвратить евреям их землю. Евреи подумали, что это христианское великодушие, - это было не так. Истина в том... хотя никто не высказывает этого, - истина в том, что американские политики снова поставили их в ту же ситуацию, и мусульмане непрерывно будут притеснять их. Израиль не сможет существовать. Теперь это становится проблемой престижа. Они вложили все свои деньги в Израиль, они приходят со всего мира жить на своей родной земле, а мусульмане заставляют их возвращаться: «Это не ваша страна». Американская хитрость никогда не достигала такой высоты. Таким милым способом они уговорили евреев, которые и сами просили: «Нам нужна земля, наша собственная страна». Теперь они зависят от Америки; Израиль - не суверенная страна, и никогда не сможет ею быть. Если Америка перестанет снабжать их оружием, на другой же день они будут перебиты. Так что это хорошая сделка и хорошая политика. Америка избавилась от своих собственных евреев. Это фанатичный христианский ум, но они нашли очень ловкий способ избавляться от евреев, не убивая их. Адольф Гитлер убил шесть миллионов евреев, но он был, по крайней мере, откровенным. Америка ставит всех евреев на грядущие века в положение непрерывного пребывания в газовой камере. И в любой день Америка может решить: «Мы больше не можем разбазаривать оружие, мы помогли достаточно». А они не помогают задаром - американские евреи платят. Они - величайшие покупатели всего старого, негодного оружия, которое не нужно Америке. Его продают евреям, и те будут оставаться в постоянной нужде, и в постоянной паранойе. И все же до сих пор они смеются лучше всех. Они продолжают находить замечательные шутки. Психология проста: все их существо наполнено слезами, и они не хотят выставлять этого перед миром. Любого предлога посмеяться им достаточно. Вот поэтому-то я и говорю, что утверждение Халиля Джебрана - поверхностно. Это противоречие между смехом и слезами, между радостью и печалью - просто часть ума. Ум не может жить без противоречий. Но Халиль Джебран не знает ничего за пределами ума. Время от времени у него бывают проблески сердца, но это - лишь остановка в середине пути. Это не ваша подлинная сущность. Разумеется, это лучше, чем ум, но не обманывайтесь этим, ведь это тоже часть того же самого тела, что и ум. И ваш ум, и ваше сердце умрут со смертью тела. Найдите то, что не собирается умирать, - тогда вы будете знать, что противоречия нет. Когда улыбается Гаутама Будда, он не скрывает слезы. Фактически, если Гаутама Будда плачет, льет слезы, вы найдете в тех слезах тот же смех, ту же улыбку, то же благоухание. Они не от печали; они появляются от переполняющей радости. Смех - это радость, и слезы - тоже радость для человека, познавшего запредельное, для человека, который просветлен. А разве бывает иначе? Халиль Джебран спрашивает: «Это бывает единственным способом. Как еще это может быть?» Чем глубже печаль проникает в ваше естество, тем большую радость вы можете вместить. Это абсурд, абсолютно неверно. Халиль Джебран всю свою жизнь прожил в Америке. Хотя он родился в Ливане, но жил в Америке. В этом одно из исторических бедствий, что только Восток знает тайну медитации; Запад не понимает ее. Если бы Халиль Джебран был на Востоке, он бы обязательно коснулся тех же высот сознания, что и Лао-цзы или Бодхидхарма. А ведь он более ясно выражал свои мысли, чем Гаутама Будда или Махавира. Если бы он соприкоснулся со всеми теми высотами и оставался на них, он бы обязательно стал величайшим человеком на земле, потому что ни у Гаутамы Будды, ни у кого-либо другого нет такой поэзии. Но они знают истину. Он говорит: А разве бывает иначе? Бывало! Я говорю вам: и может быть! И это может быть с каждым, кто готов искать и исследовать. Это не вопрос поэзии. Поэзия - талант, так же как талантом является живопись или скульптура. Но знать себя - вот ваше основное право, единственное основное право, которому не в силах воспрепятствовать никакое правительство, никакая атомная энергия, никакое ядерное оружие. Они могут уничтожить вас, но им не разрушить ваше запредельное. Ваше запредельное - часть единого сущего, и здесь никогда не бывает противоречия. Слова Гаутамы Будды гласят: «Возьмите воду из океана где угодно, и вкус будет одним и тем же, всегда одним и тем же». Из-за того, что Халилю Джебрану ничего не известно о медитации, он полагает, что чем глубже печаль проникает в ваше естество, тем большую радость вы можете вместить. Если вы не осознаете возможностей медитации, вам будет трудно не согласиться с ним. Но я не согласен в этом пункте, и не согласен совершенно. Здесь не может быть никакого компромисса или обсуждений - он ошибается. Он не знает, что в вашем существе есть место, которого нельзя достичь через углубление вашей печали, но которое достигается молчанием вашего ума, наполнением вашего сердца любовью. Тогда только - в этой тишине, в этой наполненной любовью тишине, - распускаются цветы вечной радости, жизни, красоты. Вы достигаете реализации своего потенциала. Тогда вам не страшна Хиросима или Нагасаки, вам не страшны газовые камеры Адольфа Гитлера, вам не страшно ядерное оружие Рональда Рейгана. Потому что они могут отобрать только то, что не является вашим. Они не могут уничтожить того, что действительно ваше. Ваше тело, ум, ваше сердце - все было дано вам вашими родителями, другими телами. То, что не дано родителями, - это ваше существо, у которого есть своя собственная история пребывания во многих телах, обладания многими умами и многими сердцами и которое будет иметь свою собственную историю. Даже если эту планету уничтожат те идиоты, которые находятся у власти, ваше существо будет на какой-то другой планете. Во вселенной пятьдесят тысяч планет, где существует жизнь. Человек медитации абсолютно бесстрашен. Разве чаша, что хранит ваше вино, не была обожжена в печи гончара? Прекрасные слова. Больно критиковать Халиля Джебрана, но я беспомощен. Вы видите заблуждение? Он говорит: Разве чаша, что хранит ваше вино, не была обожжена в печи гончара? Чаша была обожжена в печи гончара, не вы. Как же это способна печаль чаши, обжигаемой в печи гончара, создавать в вас глубину, которая сможет вместить радость? Вы должны быть обожжены в печи гончара, не чаша. Какая здесь связь? Чашу можно разбить - вы не будете разбиты. Чашу можно выбросить - вы не будете выброшены. Вы не чаша. Странно, что вы пытаетесь достичь радости через страдание и боль чаши! Никто не хочет идти через огонь, а медитация - это, несомненно, прохождение через огонь, потому что он должен сжечь мусор, которым заполнена ваша голова. Он должен будет очистить ваше сердце, за которое вы цепляетесь, как за сокровище. Он должен будет обнажить вас, ведь одежда, которую вы носите, не что иное, как ваша боль и страдание, тревога и мука. В огне медитации все, что не является вашей подлинной реальностью, все заимствованное будет сожжено. Тогда то, что останется, и есть самое существенное, бессмертное: даже смерть не в силах уничтожить это. Но никто не хочет идти через огонь. Мне вспомнилось кое-что, что полицейский комиссар должен знать. Индуистская реинкарнация Бога, - Рама, сражался против своего врага Раманы, потому что Рамана похитил его прекрасную жену Ситу и держал ее в заключении в прекрасном саду. Он не поступал с ней дурно. Со всем подобающим уважением все ее нужды исполнялись, с ней обращались как с королевой - она была королевой. Борьба шла с Рамой, не с Ситой. После трех лет беспрерывной войны Рама победил врага, Сита была освобождена... и вы сталкиваетесь с одной из самых безобразных сцен в индуистских писаниях. Потому что первый вопрос, заданный Рамой, - это вопрос, который будет задавать каждый самец-шовинист: «Ты чиста по-прежнему? А если ты чиста, то должна будешь пройти испытание огнем. Тебе, придется идти сквозь огонь, и если ты выйдешь живой из огня, я приму тебя. Если же ты не выйдешь живой, то нет и речи о принятии». Но, я говорю, это одна из безобразнейших сцен в этом самом любимом индуистском писании, Рамаяне, истории Рамы, - ведь он спрашивает о чистоте Ситы; он не дает никакого доказательства своей чистоты. А это хорошо известный факт: женщине очень легко оставаться целомудренной, потому что у нее каждый месяц бывает периодическое освобождение сексуальной энергии. Однако мужчина в затруднении, он не располагает такого же рода освобождением. Его сексуальная энергия продолжает накапливаться и становится все более и более обременительной. Она должна быть высвобождена. Если бы он был на самом деле человеком понимания... Индуисты считают его воплощением Бога. Я говорю, что, если бы он был только человеком понимания, он бы обязательно последовал за Ситой, рука об руку через огонь, чтобы предоставить ей доказательство своей чистоты. Но это шовинистическое общество самцов, и все ваши религии - шовинистические, они созданы самцами, и там господствуют самцы. А невинная Сита даже не спрашивает: «А как же ты? Так же как я была три года вдали от тебя, ты был три года вдали от меня. Мы в одинаковом положении. Фактически, я находилась в заключении, и человек, державший меня в заключении, твой враг, - один из самых ученых людей, известных Индии. Он даже не коснулся моего тела. Со мной обращались как с королевой. Он предоставил мне свой лучший сад, свой лучший дворец для жилья. Но ты был свободен - как насчет твоей чистоты?» Нет, Сита не спросила этого. В этом и состоит ее скромность, ее красота и изящество. Рама опускается гораздо ниже Ситы. Она прошла через огонь, ни о чем не спрашивая. Я говорю это с тем, чтобы полицейскому комиссару стало ясно, почему я критикую другие религии: ведь они - это также и мое прошлое; все прошлое человека - это и мое прошлое. Я имею право оглянуться и посмотреть, где человек сбился с пути; и не третьеразрядному правительственному служащему мешать мне. И даже после испытания огнем, когда Рама возвратился с Ситой в свою столицу в Айодхью, он опять повел себя жестоко. Жена мойщика белья не вернулась ночью домой, а когда утром она пришла домой, тот заявил: «Убирайся! Я не Рама, чтобы принимать жену, которая была три года в руках врагов». Раме доложили: «Мойщик белья критиковал тебя!» Сита дает доказательство перед тысячами очевидцев, но всего лишь критика мойщика белья... и хотя она теперь беременна, Рама оставляет ее в лесу, в общине учеников браминов. Как говорилось столетиями в этой стране, «Какую великую жертву он принес!». Я изумлен. Это жертва, или просто жадность из-за королевства? Это жертва, или просто жажда почестей? Он трус! Он не последовал за ней ни в огонь, ни в лес. Он мог сказать: «Если люди моей столицы не доверяют мне - я отказываюсь от этого королевства, но я не могу отказаться от женщины, которая прошла испытание огнем перед тысячами очевидцев». Ему жалко королевства, ему жалко почестей. И кто же оказался жертвой? Сита жертва. А люди говорят: «Посмотрите, какую великую жертву принес Рама». Принести в жертву кого-нибудь другого очень легко. Если бы он пожертвовал собой, королевством, почестями, я любил бы его как одного из великих людей, великую душу. Но если мне предлагают, чтобы я, зная все факты, признал его реинкарнацией Бога, - я отказываюсь. Он даже не человеческое существо. Он - недочеловек, просто политик. И вы говорите мне, что я не должен критиковать? Я критикую, потому что хочу очистить путь человечеству, будущему. В противном случае мы будем продолжать повторять одни и те же идиотские идеи. Я не против кого-либо. Я попросту забочусь, чтобы нового человека не обременяло гнилое прошлое. По существу, я не критикую прошлое, моя критика - в поддержку нового человека, с целью подготовить почву для нового человечества. Никто не может помешать мне. И разве лютня, что утешает ваш дух, не была вырезана из дерева ножом? Потому что он не понимает и не способен заявить: «Я не знаю ответа на ваш вопрос...» Было бы гораздо замечательней, если бы Альмустафа сказал женщине: «Ответа на ваш вопрос я не знаю - вам придется поискать кого-то другого, кто сможет ответить на него». Но он старается скрыть свое неведение за прекрасной поэзией. И разве лютня, что утешает ваш дух, не была вырезана из дерева ножом? Лютня, вырезанная ножом, - не ваше сердце, не ваше существо. Так что если она успокаивает... - это не духовный рост. Это не утешает ваш дух, как говорит он: это утешает только вашу голову. И не благодаря ножу, не благодаря боли, через которую проходит лютня. Какое вы имеете отношение к лютням и чашам? Меня просто изумляет, что такой человек, как Халиль Джебран, не осознает, о чем говорит, и что никто никогда не возразил ему. Ведь если Халиль Джебран не осознает, то что же говорить о людях, которые читают Халиля Джебрана по всему миру? Красота, замечательная поэзия - они загипнотизированы всем этим. Но ничто не может загипнотизировать меня. И я не делаю никакого различия: если я увижу, что что-нибудь не так с Рамой, я непременно скажу об этом. Если я увижу, что что-нибудь не так с Иисусом, я не собираюсь просто промолчать, чтобы христиане не гневались на меня, чтобы не разрушали мои коммуны, чтобы моим саньясинам не препятствовали, чтобы меня не изводили, не мучили любым возможным способом, не наказывали без всякой вины. И вот двери всех стран закрыты, я не могу войти. Я не прихожу с армией, но не вынуждайте меня - ведь я могу ухитриться прийти и с армией тоже, а армиям не нужны визы. Халиль Джебран никогда не был учеником. Поэтому он не понимает многих вещей, которые может понять только ученик. Он никогда не был мастером, поэтому он не осознает полную истину. Он никогда не был мистиком, он был только великим поэтом. И я избрал его для своих комментариев, чтобы показать вам, как не обмануться прекрасными словами. Всегда смотрите вглубь, содержат ли они что-нибудь. Не беспокойтесь о сосудах - сосуды могут быть прекрасными, очень эстетичными, - а внутри? Там нет ничего, только тьма и пустота. И Халиль Джебран - подходящая личность для выбора, потому что иногда он летит, как орел к солнцу, а иногда просто сидит в своем гнезде; вы не способны будете провести границу. И мои усилия направлены на то, чтобы заставить вас осознавать так, чтобы даже величайший поэт не смог обмануть вас, чтобы даже величайшее имя не смогло испугать вас: «Как можно сказать, что Махавира мог ошибиться, Гаутама Будда мог упустить суть?» Когда вы радуетесь, вглядитесь в глубину своего сердца, и увидите, что ныне вы радуетесь именно тому, что прежде печалило вас. Это слишком заурядно. Было бы хорошо, если бы он не говорил этого, это ниже его. Всем известно - когда вы теряете то, что радует вас, это приносит печаль. Что за великое открытие? Когда вы печалитесь, снова вглядитесь в свое сердце... Не нужно заглядывать снова и снова в сердце, это такие очевидные факты: и вы увидите, что воистину вы плачете о том, что было вашей отрадой. Я говорю вам, никогда не заглядывайте в сердце без необходимости! Потому что это может сделаться вашей привычкой - какая-нибудь глупость, и вы начнете заглядывать в сердце. Для таких поверхностных вещей даже просто заурядного ума, отсталого ума довольно. Поэтому заглядывайте в свою отсталость, если уж вам хочется, - иначе не стоит. Эти вещи так поверхностны; но если вы чувствуете, что должны заглянуть, тогда загляните в свой отсталый ум. Оставьте сердце для тех случаев, когда ваш ум бессилен, когда даже величайший ум беспомощен. Тогда, и только тогда, заглядывайте в свое сердце. Здесь Халиль Джебран заставляет заглядывать в свое сердце точно так же, как всякий раз, когда, нервничая, вы заглядываете к себе в карман за сигаретой, чтобы закурить, и в курении забыть проблему, тревогу и возбуждение. Люди курят из-за своего возбуждения. Сердце - это святыня. Стучитесь в двери сердца только в те мгновения, когда ваш ум чувствует, что его возможности исчерпаны. Но ни разу он не упоминает: «Загляните в свое существо». Он даже не осознает того, что все эти глубокие истины и секреты не содержатся в сердце. Придет момент, когда даже сердце не сможет помочь вам. Тогда у Халиля Джебрана не будет ответа для вас. Но у меня есть ответ: В этом случае двигайтесь дальше, за пределы сердца, загляните в свое собственное существо. Только это должны быть весьма редкие случаи, они не должны сделаться привычными: то, что печалит вас, то, что радует вас... Когда вы печалитесь, снова вглядитесь в свое сердце, и увидите, что воистину вы плачете о том, что было вашей отрадой. Некоторые из вас говорят: «Радость сильнее печали», - а другие говорят: «Нет, печаль сильнее». Да, в мире есть только два вида философии. Есть языческие философы, которые исчезли из мира. Они говорят: «Ешь, пей и веселись, потому что радость сильней печали. Пусть твоя жизнь будет постоянным удовольствием; женщины и вино, и нет другой истины. Не трать попусту свое время». Но эти языческие философы исчезли, потому что все священники мира против них. Если правы они, то кому же слушать священников в храмах, в мечетях, в церквах. Зайдите в церковь и посмотрите - вас будет окружать печаль. Несчастный Иисус Христос, висящий на кресте, - конечно, вам не до танцев в храме. Это было бы совсем неуместно. Вы не сможете петь песню любви в церкви, у вас не может быть утробного хохота в церкви. Церковь - это почти кладбище. Вы сидите там как мертвые - грустные и печальные. И это считается религией! Вот почему вы не видите ваших святых улыбающимися. Вы будете удивлены, если обнаружите вашего святого, который занимался богослужением, за игрой в карты. Вы скажете: «Боже мой, а я прежде считал этого человека великим святым». Но я не вижу никакого противоречия. Почему не может великий святой играть в карты? Да, он будет играть в карты без жульничества, это я понимаю... Но вы не позволите вашим святым танцевать. А я говорю вам: если святой не способен танцевать, он не значит ничего. Он просто труп, который умер давным-давно. Не ходите возле таких людей, потому что они могут быть заразными. Они могут нести множество болезней; грусть - это болезнь, скорбь - это болезнь. Вам никогда не стать молодым, если вы не сможете смеяться, если не сможете любить, если не сможете танцевать, если не сможете петь. Я был в городе, когда маленького мальчика, лет десяти наверное, инициировали как джайнского монаха. Сейчас джайнские монахи - самые больные люди во всем мире. Я спросил родителей ребенка: «Вы сошли с ума? Сами по-прежнему производите детей, и в то же время очень довольны и горды тем, что ваш десятилетний молодой мальчик собирается стать джайнским монахом. Неужели вы не понимаете, о чем речь? Вы отбираете у своего мальчика его юность. Из десяти лет он просто совершит квантовый скачок,| ему сразу станет семьдесят. Шестьдесят лет вы уберете из его жизни. Он никогда не сможет любить, он никогда не сможет видеть красоту существования. Он никогда не будет молодым. Вы делаете его стариком! Все вы убийцы - и очень гордитесь этим. Из-за вашей гордости этот невинный мальчик готов, совсем не понимая, что происходит, стать монахом». Но они разгневались на меня. Они сказали, что я должен оставить их храм. Я ответил: «Это не храм. Я собираюсь сообщить в полицию, что несколько человек убивают молодого мальчика десяти лет и их нужно остановить. Позвольте ему расти. Позвольте ему найти свое собственное небо, и если однажды он найдет что-то более прекрасное, что-то более юное, что-то более животворное, нечто такое, что принесет песню его устам и танец его ногам, тогда он будет святым». Но люди так слепы, так до крайности слепы - они не способны увидеть простые факты жизни. Все эти религии говорят: «Нет, печаль сильнее», - потому что ваши слезы отмоют ваши преступления. Что за преступления вы совершили? У меня была постоянная проблема с моим отцом - он обычно говорил мне: «Ты уже не ребенок. Ты должен начать ходить в храм, ты должен начать богослужение. Ты должен начать молиться». Но я говорил: «Зачем?» Он отвечал: «Просто чтобы отмыть все свои преступления». Я говорил: «Это странно. Я не совершал никакого преступления и все же должен мыться?» Я рассказал ему: В небольшой школе перед малыми детьми христианский священник говорил, что, если вы живете безгрешно, если вы отойдете и откажетесь от всего, что противно религии, награда ваша будет безмерной в другом мире. А потом он спросил мальчиков: «Каков же путь в царство Божье?» Поднялся малыш и заявил: «Сначала совершить грехи». Священник возмутился: «Что? Я потратил все свое время, говоря вам: "Откажитесь от грехов!"». «Но, - сказал мальчик, - я не совершал никакого греха. Как же я могу отказываться от чего-то, чего у меня нет? Сперва позвольте мне совершить все грехи. Пожалуйста, научите нас грешить. Когда мы нагрешим достаточно, мы откажемся от этого, и войдем в царство Божье». Это было в последний раз. Мой отец сказал: «Я сказал все. Не изводи меня». Я ответил: «Странно... это ты изводишь меня! Я никогда не принуждал тебя ходить в какой-нибудь храм. Я не забочусь о том, что произойдет после смерти. Я озабочен тем, что же происходит сейчас? А если ты совершил преступление, грехи, это твоя проблема. Ты должен идти в храм, ты должен молиться, но дай мне жить моей жизнью. И если я почувствую, что это неправильная жизнь, я откажусь». Лет тридцать, сорок, должно быть, прошло после этого диалога с моим отцом, но я тем не менее не обнаружил, что жизнь - это преступление или грех. Я жил дальше, я жил глубже, я обнаружил, что люди, отказавшиеся от жизни, - несчастны, потому что царство Божье не в отказе от жизни, а в том, чтобы радоваться жизни, обнажаясь... совсем как луковица, когда вы чистите ее. Продолжайте очищать - и вы обнаружите, в конце концов, чистую пустоту в своей руке; ведь луковица - не что иное, как слой за слоем, слой за слоем - такова и жизнь. Продолжайте очищать ее. Продолжайте жить глубже, глубже и глубже, и в конце концов у вас в руках будет пустота Будды, называемая окончательной истиной. Вы уже вступили в царство Божье. Но я говорю вам они нераздельны. Опять он приходит к той же точке зрения - что радость и печаль неотделимы. Поэтому ни радость, ни печаль не является более сильной; они нераздельны. И это верно для слепого, для сонного, для бессознательного. Но те, кто хоть немножечко бдительны, могут превзойти обеих. Они нераздельны - поэтому в тот миг, когда вы превосходите печаль, вы также превосходите и радость. В их трансценденции - тишина, мир, блаженство, благословение. У Халиля Джебрана есть способность превзойти это поверхностное интеллектуальное понимание - существуют моменты, когда он поднимается над этим; однако он неизменно снова падает. Вместе они приходят, и когда одна из них сидит с вами за столом, помните, что другая спит в вашей постели. Он прав в отношении заурядного, спящего человечества. Но он не прав в отношении Гаутамы Будды, или в отношении Махавиры, или в отношении меня. Истинно, вы как чаши весов, колеблетесь между своей печалью и радостью. Лишь когда вы пусты, вы в покое и уравновешены. Когда же хранитель сокровищ возьмет вас, чтобы взвесить свое золото и серебро, ваша радость или печаль непременно поднимется или опустится. И я говорю вам, что ум может быть уравновешен - если ваша печаль и ваша радость уравновешены, вы обнаружите себя в покое; однако не о танце я говорю и не об экстазе. Этот покой - разновидность смерти. Вы не превзошли - просто чаши весов уравновешены. Когда же хранитель сокровищ возьмет вас, чтобы взвесить свое золото и серебро, ваша радость или печаль непременно поднимется или опустится, - а я говорю вам: это абсолютная бессмыслица. Так будет происходить, если вы в покое просто из-за равновесия - пятьдесят процентов радости, пятьдесят процентов печали. Естественно, вы ни радостны, ни печальны. Вы почувствуете некое равнодушие, тупость. Эта тупость не духовна. Вы обнаружите таких тупых людей повсюду. Они выглядят чрезвычайно скучными. Ведь даже если они печальны, по крайней мере, что-то происходит; даже если их глаза полны слез, они подают признак жизни. Или если они радуются, улыбаются, смеются - хоть все это и поверхностно, - это лучше, чем пребывать в покое. Всякий раз, как вы в покое, вы признали, что жизнь - не что иное, как скука. Вот почему Жан Поль Сартр говорит: «Жизнь - это скука». Он, должно быть, пришел к покою. Это не имеет ничего общего с жизнью, это имеет нечто общее с внутренним равновесием между радостью и печалью. Если вам скучно, то самое время начинать движение. Значит, вы остановились; вы больше не дышите, ваше сердце больше не бьется. Если вы хотите оставаться поверхностными, тогда выбирайте что-нибудь - либо радость, либо печаль, ведь что бы вы ни выбирали, вы выбираете также и другое. Сегодня вы можете быть радостными, завтра вы будете печальными, так как жизнь всегда сохраняет равновесие. Но это не имеет ничего общего с духовным ростом. Духовный рост происходит по ту сторону радости и по ту сторону печали. Другими словами, духовный рост означает движение по ту сторону всех противоречий. Только в этом пространстве - непротиворечивом, недуальном - вы переживаете истину, бога, который скрыт внутри вас. Это очень близко. Совсем немного разума... Но вы будете удивлены: ни одна религия не придавала значения тому факту, что у разума есть нечто общее с религией. Я бесполезно потратил свое зрение, разглядывая всевозможный хлам по всему миру, но я не нашел ни одного места ни в каком священном писании, которое гласило бы, что разум - самое важное религиозное качество. Они все говорят, что вера и преданность - самое основное качество. И то, и другое против разума. - Хорошо, Вимал? - Да, Мастер.

Туалет Египетской дамы

Египтяне мылись несколько раз в день: утром, до и после каждой трапезы. Умывальные принадлежности состояли из тазика и кувшина с носиком, которые обычно находились под столом с блюдами. Название тазика "шаути" происходит, по-видимому, от слова "ша" - "песок", а название кувшина "хесмени" - от слова "хесмен" - "натрон". Можно предположить, что в тазик насыпали песок, а в воду для умывания добавляли натрон. В воду для полоскания рта добавляли другую очищающую соль - "бед". Под именем "суаб" (производное от "уаб", что означает "опрятный", "чистый") была известна густая, способная пениться "паста" с добавками для обезжиривания, например золы или сукновальной глины.

После утреннего омовения мужчина вверял себя цирюльнику и слугам, занимающимся маникюром и педикюром, а женщина - парикмахеру. Утренний туалет фараона был при дворе событием. Знатнейшие люди страны считали за честь при этом присутствовать и старались никогда не опаздывать.

Везиры, высшие судьи, правители номов тоже превращали свой утренний туалет в церемонию. Младшие братья и прочие родственники собирались вокруг хозяина дома.

Писцы садились перед ним на корточки: они держали кисточки в руке, готовясь записывать приказы, другие - длинные развернутые свитки папируса с именами, цифрами и перечнем сделанных работ или тех, что еще надо сделать. Цирюльник бреет щеки и голову. Он пользуется бритвами с различными лезвиями и крючочками, гораздо более удобными, чем бритва времен Среднего царства, которая походила на стамеску. Бритвы укладывали в кожаные футляры с ручкой, а те, в свою очередь, - в изящные ларцы черного дерева, где находились также щипчики, скребки и ножницы для маникюра и педикюра. После этой первой части туалета хозяин дома с гладко выбритой головой и короткой квадратной бородкой, умытый, бодрый и свежий, переходил в руки специалистов по умащениям и благовониям. Они приносили ему свои сокровища в запечатанных сосудах из хрусталя, обсидиана и алебастра, а в маленьких мешочках, завязанных шнурками, - зеленый порошок (малахит) и черный порошок (галенит, свинцовый блеск), чтобы подводить глаза. Египтянам нравились удлиненные глаза. А кроме того, такой грим предохранял нежные глаза от воспалений, вызываемых слишком ярким солнцем, ветром, пылью и насекомыми.

Косметических средств было множество. Чтобы избавиться в жару от запаха пота, египтяне каждый день натирались мазью - смесью скипидара и ладана с порошком из неизвестных зерен - и благовониями. Для складок на теле предназначались другие мази. Были мази, очищающие и молодящие кожу, возвращающие телу упругость, и специальные - от пятен и прыщей на лице. Например, чтобы тело оставалось упругим, пользовались мазью из меда с порошками из алебастра, натрона и "северной соли". Другие мази замешивались на ослином молоке. Волосы требовали постоянных забот. Седые волосы просто вырывали, а для того чтобы не седели брови, чтобы остановить облысение или чтобы волосы отросли заново, существовали специальные средства. Считалось, что для этих целей нет ничего лучше клещевины. Но египтяне умели также удалять лишние волосы и пушок, а женщины знали средство, к которому прибегали, когда хотели, чтобы соперница полностью облысела.

Особенно сложный рецепт, содержавшийся в трактате по хирургии, носит довольно хвастливое название: "Как превратить старика в молодого человека". Надо собрать метелки сочевнка или тригонеллы (арабская "хелба"): высушить, обмолоть и отделить плоды от шелухи. Из растертых плодов и шелухи в равных частях заместить тесто. Выпарить воду. Сухую лепешку высушить. Затем растереть ее в порошок. Замешать из этого порошка тесто и нагреть: на поверхности выступят капельки масла. Остается только собрать это масло, очистить, осветлить и слить в сосуд из твердого камня, например обсидиана. Это драгоценное масло придает коже чудесный цвет. Оно же помогает от облысения и уничтожает бурые и красные пятна, которые с годами появляются на коже как печальные вестники старости.

Средство это с успехом применялось тысячи раз. У него был только один недостаток: его слишком долго и сложно готовить, а чудодейственного масла получалось слишком мало, и потому оно стоило очень дорого. Люди победнее обращались к уличному цирюльнику, сидевшему где-нибудь в тени деревьев. Ожидая своей очереди, они болтали или засыпали сидя. Склонив голову на колени и обхватив ее руками. Иногда ожидавшие вдвоем устраивались на одном табурете. Когда подходила очередь, клиент садился на трехногий табурет и доверял свою голову цирюльнику, который выбривал ее так чисто, что она становилась похожей на голыш с морского пляжа.

Туалет состоятельной дамы был, как и у ее супруга, значительным событием. Один рельеф рассказывает нам о туалете царской фаворитки. Она сидит в удобном кресле со спинкой и подлокотниками. В руке у нее зеркало - диск из полированного серебра с ручкой из черного дерева и золота в форме стебля папируса. Над не хлопочет парикмахерша. Ловкими тонкими пальцами она умело заплетает множество маленьких косичек, хотя волосы у фаворитки довольно короткие. Булавкой слоновой кости она заколола прядь, до которой еще не дошла очередь. Эта работа требовала времени. Чтобы фаворитка не скучала, слуга приносит ей чашу, наполнив ее из кувшинчика. "За твое Ка!" - говорит он госпоже, подносящей чашу к губам.

Куда более скромная жена крестьянина Анупу причесывается сама, пока ее муж и его брат работают в поле. Она не любит, чтобы ей мешали. Если ее потревожат, прическа не получится и все придется начинать сначала.

2. Одежда

Во время утреннего туалета мужчина пребывал в малом, утреннем облачении: босой, с обнаженной головой, в одной короткой набедренной повязке, без всяких украшений или с очень немногими. После туалета он мог остаться в этой же повязке, даже если собирался выйти из дома, но надевал на запястья один или множество браслетов, на палец - кольцо, а на шею - нагрудное ожерелье из пяти-шести рядов бус с двумя застежками в форме соколиных голов. Если добавить к этому подвеску из яшмы или сердолика на длинном шнуре, наш египтянин будет вполне респектабелен: в таком наряде он может осматривать свои владения, вести деловые переговоры, заходить в учреждения. Он мог также сменить набедренную повязку на свободную прямую юбку и обуться в сандалии.

Сандалии были известны с глубокой древности. Но египтяне берегли их. Древний фараон Нармер ходил босиком в сопровождении своих слуг, один из которых нес за ним ее сандалии. Уна принял особые меры, чтобы вороватые воины не выхватывали сандалии из рук прохожих. Из рук, а не с ног! Следовательно, египтяне, особенно земледельцы, отправляясь по делам, несли сандалии в руках или привязывали их к концу палки. Они обувались только на месте.

В эпоху Нового царства, особенно при Рамсесах, сандалии были в большем ходу. Их плели из папируса, из кожи и делали даже из золота. Ремешок от носка подошвы проходил между первым и вторым пальцами ноги и соединялся на лодыжке с другими ремешками, что придавало обуви вид стремени; ремешки завязывались сзади над пяткой. Если подошва была из золота, ремешки тоже были золотыми. Такие сандалии могли портить ноги хозяина, даже если он надевал их от случая к случаю. Медицинские папирусы рассказывают нам, что у египтян очень часто болели ноги.

Некоторые египтяне ходили в прямых, доходящих до щиколоток платьях на бретельках, без всяких украшений. Но большинство предпочитало этой суровой одежде гофрированное льняное платье-тунику: оно оставляло шею открытой, обтягивало торс и расширялось книзу. Поверх такого платья повязывали широкий гофрированный пояс из той же материи, который ниспадал спереди трапециевидным передником. Праздничное одеяние дополнялось большим завитым париком и всевозможными драгоценными украшениями, ожерельями и нагрудными подвесками на двух низках бус, браслетами на запястьях и выше локтя и парадными сандалиями.

Наряд знатной дамы не слишком отличался от одежды ее супруга. Он состоял из очень тонкой рубашки и надетого сверху белого гофрированного платья, такого же, как у мужчины, но полупрозрачного и с разрезом почти до пояса. Оно закреплялось на левом плече, оставляя правое открытым. Рукава с бахромой не закрывали тонких рук, что позволяло любоваться их изяществом и великолепными браслетами на запястьях. Браслеты были самыми разнообразными: в виде двух пластинок чеканного золота, соединенных двумя застежками, в виде массивных золотых колец, нанизанных бусин, золотых шнуров или лент. Локоны парика прикрывали голову и плечи. В волосах сверкала прекрасная диадема из бирюзы, лазурита и золота. Ее концы соединялись на затылке двумя шнурами с кисточками. На той сложной прическе чудом держалось конусообразное благоухающее украшение. Неизвестно, из чего оно делалось. Кстати, это было не только женским украшением. Мужчины очень часто носили подобные конусы на нарядных париках.

Описанный нами наряд был свойствен только знати. Рабочий люд одевался более практично. Земледельцы и ремесленники довольствовались простой набедренной повязкой, которую поддерживал пояс шириной с ладонь без вышивок и украшений и без кистей, как у азиатов. Однако люди скромного достатка любили украшение и драгоценности не меньше знати. Только вместо золота они пользовались украшениями из керамики и бронзы. Профессиональные певицы и танцовщицы носили такие же прозрачные платья, как знатные дамы, а зачастую выступали обнаженными, и весь их наряд состоял из нескольких украшений - пояска, ожерелья, браслетов и сережек. Совсем юные служанки ходили обнаженными, особенно когда их хозяин принимал гостей, и без стеснения выставляли напоказ свои гибкие и ловкие тела.

3. Пища

Египтяне знали плодородие своей земли и не боялись никакой работы, но страшились голода и знали, что за слишком слабым или слишком сильным разливом Нила последует недород, урожай будет скудным. Правители обязаны были, как советовал Иосиф фараону, истолковав его сон о тощих коровах, создавать запасы провизии, но явно этим пренебрегали, особенно в последние годы перед падением династии Рамсесов. Женщина, которую спросили, откуда у нее золото, найденное в ее доме. Отвечает:

"Мы получили его за ячмень в год гиен, когда все голодали".

Тогда была в разгаре война с "нечистыми". Бандиты свирепствовали повсюду, врывались в храмы, дворцы, частные владения, убивали, грабили и жгли дома. Продукты ценились на вес золота. Подобные несчастья заставляли сожалеть даже о временах нашествия гиксосов. Однако между этими двумя ужасными периодами египтяне жили довольно хорошо. При Сети I, а особенно при великих Рамсесах они захлебывались от изобилия. На храмовых рельефах и на росписях в частных гробницах мы повсюду видим богатые приношения, людей, которые несут горы провизии или ведут тучные стада. В Большом папирусе Харриса, рассказывающем о щедрости Рамсеса III по отношению к храмам и богам, провизия в виде приношений упоминается почти также часто, как драгоценные металлы, одеяния и благовония, Все это доказывает, что египтяне были большими чревоугодниками и не забывали о еде при любых обстоятельствах.

Синухет находит в стране Иаа, в Сирии, фиги и виноград, вина больше, чем воды, мед и масло, всевозможные фрукты, ячмень и прочие злаки и бесчисленные стада, то есть примерно все то, что можно найти на прекрасной земле Египта.

"Доставляли мне хлеба и питье "минт" ежедневно, и вареное мясо, и жареную птицу, не считаю дичи пустыни, которую ловили для меня и приносили мне, и не считая того, что приносили мои собаки" (перевод М.А. Коростовцева).

Короче, все было, как в Египте, если не лучше. "Потерпевшему кораблекрушение" на острове Змея в красном море тоже повезло:

"Я нашел там инжир и виноград, лук всякий превосходный. Плоды "кау" там вместе с плодами "некут", огурцы, подобные взращенным, рыбу и птицу. Нет того, чего бы не было на нем [на острове]" (перевод Е.Н.Максимова).

Вернемся, однако, в Египет и попытаемся определить его пищевые ресурсы.

Начнем с мяса. Египтяне всегда поглощали его в больших количествах. В гробницах мы видим повсюду изображения боен и стада животных, предназначенных на убой. Первое место среди них занимали быки. Африканский бык "иуа" - крупное животное с большими рогами, могучее и быстрое. Благодаря специальному откорму эти быки достигали огромных размеров и веса, и, лишь когда такой бык уже почти не мог ходить, египтяне решали, что он готов на убой, как это можно видеть на рельефах в Абидосе и Мединет-Абу. Погонщик без труда ведет за собой раскормленного быка продев ему веревку через ноздрю и нижнюю губу. Лучших животных украшали страусовыми перьями между рогами и двойными перевязями. У входа в храм процессию встречал жрец, простирающий руку с небольшой чашей, где курились благовония. Сцена сопровождается следующим текстом:

"Принесение в жертву быка, чистого ртом своим для чистой скотобойни храма Рамсеса Мериамона".

Специальные служители принимали только здоровых животных и еще раз проверяли качество мяса после убоя.

Мелких быков, безрогих или с короткими рогами, называли "унджу", а крупных быков с большими рогами, но более злобных, чем "иуа", и плохо поддающихся откорму, - "нега". На изображениях они всегда тощие. Некоторые выражения, относящиеся к убойному скоту, трудно интерпретировать. Например, что такой "бык - уста стада" или "бык ките" (кедет, ките, кит - небольшая мера веса, равная 9,1 г). Бык "хериса", по-видимому, считался лучшим производителем. Иногда упоминаются также сирийские рабочие быки и быки из страны Куш.

В эпоху Древнего царства значительную часть мяса египтяне добывали охотой на животных пустыни. Они охотились на газелей, ориксов и других антилоп и старались заполучить их живьем, чтобы потом попробовать приручить и одомашнить. Этот вид животноводства почти утратил свое значение во время Рамессидов. известно только, что Рамсес III направил в пустыню своих охотников, чтобы ему добыли ориксов. За время своего царствования он пожертвовал в великий храм Амона орикса, одного дикого буйвола и 81 газель. В дополнительном списке приношений перечислены 20 602 быка и 367 ориксов, газелей и каменных козлов 25. На изображении из Абидоса есть прекрасный орикс с прямыми рогами, странно названный: "бык-орикс из хлева Рамсеса". Время от времени в сценах убоя скота мы видим ориксов вместо быков. Однако, если убой совершают по случаю какого-либо празднества, они не встречаются. Из этого можно заключить, что животные пустыни почти не играли роли в снабжении населения мясом, но считалось благим делом принести орикса или газель в жертву богам в память о древних временах, когда египтяне больше зависели от охоты, чем от скотоводства.

Ни в одном документе, насколько я знаю, не говорится о том, что египтяне употребляли в пищу свинину, козлятину или баранину, но и обратных утверждений мы не находим, хотя этих животных разводили даже в Верхнем Египте.

Когда пастухи приводили быка на бойню, к делу приступали мясники. Четверо или пятеро набрасывались на грозное животное и довольно быстро с ним справлялись. Приемы их не изменились с древнейших времен. Для начала быку накидывают затяжную петлю на левую переднюю ногу, а веревку перебрасывают через спину. Один человек тянет за конец веревки, пока охваченная петлей нога не оторвется от земли, Теперь бык уже в неустойчивом положении. Остальные дружно кидаются на него, самый смелый вскакивает на шею, хватается за рога и задирает быку голову. Другой тянет его за хвост. И последний старается вздернуть быку заднюю ногу. Опрокинув чудовище, мясники тут же связывают ему задние ноги с передней, уже охваченной петлей, чтобы бык не смог подняться, Одну переднюю ногу оставляют свободной, потому что поверженному быку от нее все равно нет никакого толка, и он лишь сгибался в кольцо, пытаясь отсрочить неминуемую смерть. Один из силачей хватал его голову, запрокидывал и удерживал неподвижно рогами вниз, горлом вверх. Весь инструмент мясников состоял из острых ножей длиной чуть больше кисти руки с закругленным концом, чтобы не прокалывать зря шкуру, и оселка для точки, привязанного сбоку к набедренной повязке. Главный мясник вскрывал быку вену. Кровь собирали в специальный сосуд. Если это происходило на бойне храма, к быку приближался жрец и поливал рану какой-то жидкостью из кувшина. Возможно, этот жрец одновременно был кем-то вроде санитарного инспектора. Мясник показывает ему залитую бычьей кровью ладонь и говорит: "Вот эта кровь". Жрец нагибается, чтобы получше рассмотреть и решает: "Она чиста!"

Тушу разделывают с удивительной быстротой. Прежде всего отрезают правую переднюю ногу, которая оставалась свободной, помощник держит ее вертикально, тянет на себя или отклоняет по мере надобности, чтобы мяснику было удобнее перерезать сухожилия и расчленять ножом суставы. Затем отделяют голову и делают разрез по животу, чтобы снять шкуру и вынуть сердце. Три связанные ноги отрезают. Задние ноги режут на три части: ляжку ("сут"), икру ("иуа") и копыто ("инсет"). С хребта и ребе последовательно срезают куски филе, самую лакомую часть, и ложное филе. Среди внутренностей весьма ценились печень и почки. Желудок и кишки мясник извлекал постепенно, освобождая их от содержимого. Работа шла под аккомпанемент возгласов и приказов: "Поспеши! Поторопись во имя жизни! Кончай с этой ногой! Заканчивай с сердцем!"

Когда работа происходила в храме, приход распорядителя церемоний и даже само его имя удваивали рвение:

"Вставай, поторопись, вырежь эти ребра, пока распорядитель церемоний не пришел исполнять свои действия на столе! Вот филе. Отнеси его ему на столик!"

Тот, к кому обращены эти слова, отвечает без малейшей спешки:

"Я сделаю все для твоего удовольствия. Я сделаю все, как ты желаешь".

Иногда мясник разговаривает сам с собой, поскольку его помощник отошел: "нелегко мне сделать это одному!"

Куры стали известны только во II тысячелетии до н.э., но египтяне и ранее разводили и потребяли большое количество другой домашней птицы. В Большом папирусе Харриса ее исчисляют сотнями тысяч. В перечне даров, где четвероногие составляют 3 029 голов, записано 126 250 различных птиц, из них 57 810 голубей, 25 020 водоплавающих птиц, пойманных живыми в сети, 6 820 гусей "ра" и 1 534 гуся "череп". Несушек было 4 060, "больших палок" (?) - 1 410, журавлей - 160, зато количество перепелок "парт" достигало значительных цифр - от 1 240 до 21 700.

Однако список этот далеко не полон, если учесть все сцены охоты и животноводства в гробницах Древнего и Среднего царств. Египтяне различали три вида журавлей: "джат", "ану" и "га", не считая их самок, "удж". Гусей, уток и чирков насчитывалось пятнадцать видов: они, несомненно, еще существовали во времена Рамсесов, однако птичники разводили только те виды, которые были наиболее выгодны.

На Стеле Пианхи можно прочесть, что царь-эфиоп после завоевания Египта отказался принимать за своим столом правителей Юга и Дельты, потому что они не были обрезаны и ели рыбу, а это - страшное оскорбление для царского дворца. Исключение было сделано только для Немарата, которые не ел рыбы, возможно, потому, что проживал в священном городе жрецов Шмуне.

В меню усопших вплоть до Нового царства рыба не входила. В некоторых номах и городах в различные периоды запрещалось употреблять те или иные виды рыб. Если Пианхи был так строг в определении чистой и нечистой пищи, то остальные египтяне даже в храмах преспокойно ели рыбу, избегая, по-видимому, только самую невкусную вроде рыбы "бут", "Отвратительной", или рыбы "шепет", что означает "неприятная". Жители Дельты и берегов озера Фаюм были профессиональными рыбаками. О. Мариетт обнаружил в Танисе гранитный рельеф, где двое дородных длинноволосых мужчин с бородами несут стол, с которого свешиваются великолепные лобаны. Папирус Харриса зарегистрировал среди провизии, доставленной в храмы Фив, Она и Мемфиса, значительное количество рыбы: 441 000 штук, главным образом лобанов, нильских кларий, мормиров - рыб среднего размера, а также крупных хромисов и латесов, "нильских окуней", таких огромных, что каждую рыбу несли двое мужчин, Продев сквозь жабры палку и положив ее на плечи, они бодро шли друг за другом, а хвост их добычи волочился по земле, Такой одной рыбины хватило бы на несколько семей!

Овощи внесены в годовой календарь Мединет-Абу под общим названием "ренпут" - "продукты года", Их раскладывали на столах или связывали пучками. Отдельно упоминаются лук и порей, известный с глубокой древности. Некий торговец Древнего царства говорит своему покупателю, который приходит с хлебом:

"Положи его, и я тебе дам превосходный лук (хеджу )". Порей (иакет ) упоминается в медицинском папирусе Эберса, в "Сказках сыновей фараона Хуфу" и в "Сказке о потерпевшем кораблекрушение", который находит его на своем острове, где всего в изобилии. Но особенно ценился чеснок. Геродот утверждает, будто рабочие, строившие пирамиду Хеопса, получили редиса, лука и чеснока на 1600 серебряных талантов. Возможно, так оно и было, однако эти сведения не высечены на пирамиде, как полагал Геродот. Зато связки чеснока найдены в фиванских гробницах. Иероглифическое изображение чеснока В.Лорэ распознал в Большом папирусе Харриса и нашел его соответствие в коптском варианте Библии. Рамсес III щедро раздавал чеснок храмам. Древние евреи на пути к земле обетованной с сожалением вспоминают об огурцах, арбузах, луке и чесноке изобильного Египта.

Огурцы, арбузы, а также дыни часто появляются на жертвенных стелах рядом со связками стеблей папируса, которые кое-кто раньше принимал за спаржу. Античные авторы утверждали, будто религия запрещала египтянам употреблять в пищу бобы и горох, дабы научить их хоть от чего-то воздерживаться, как полагает Диодор. Но в действительности мы находим в гробницах и бобы, и горох, и нут (турецкий горох), Жрецы Она и Мемфиса получали от Рамсеса III бобы. Правда, турецкий горох удивительно походил на голову сокола, например, на крышке одной из четырех каноп, называемой "Кебезсенуф". Однако это не мешало употреблять его в пищу, разве что не везде и не всегда.

Латук (салат) выращивали, обильно поливая в огородах при доме, Он считался растением бога Мина, чья статуя часто возвышалась перед грядками латука. Однако фаллический бог был не единственным, кто лакомился латуком. Автор повествования о споре Хора и Сетха рассказывает, что Исида явилась в сад Сетха и спросила у садовника, какие овощи предпочитает Сех. Тот ответил:

"При мне он не ел никаких овощей, кроме латука".

На другой день Сетх вернулся в свой сад и, как обычно, наелся латука. Сетх слыл распутником, однако и Мин мог кое в чем с ним поспорить. Давно заметили, что латук возвращает мужчинам половую силу, а женщинам - плодовитость. Поэтому его потребляли в больших количествах. На жертвенных столах можно часто увидеть прекрасный зеленый латук. Употребляли его, очевидно, так же, как современные арабы: в сыром виде с растительным маслом и солью.

Древние египтяне в отличие от сегодняшних, увы, даже не знали ничего об апельсинах, лимонах и бананах. Груши, персики, вишни и миндаль появились у них только в римскую эпоху. Тем не менее в летний период они могли наслаждаться виноградом, фигами, финиками и плодами сикоморы, правда не такими крупными и вкусными как фиги. Финики в Египте тоже не очень хороши, разве что в Фиваиде. Орехи дм-пальмы съедобны, однако их употребляли главным образом как лекарственное средство. Кокосовые пальмы были редкостью, а их орехи - изысканным лакомством немногих привилегированных. Гранатовые, оливковые деревья и яблони, завезенные во времена гиксосов, при хорошем уходе давали богатые урожаи. Оливковое масло использовали для освещения, но это не значит, что его не употребляли в пищу. До появления олив египтяне разводили другие масличные деревья, среди которых главным было ореховое дерево - "бак". К списку фруктовых деревьев можно еще добавить мимозу, ююбу (зизифу) (плоды использовались для изготовления лекарств) и баланитес египетский. Не следует забывать. Что многие названия деревьев и растений до сих пор не идентифицированы, а потому мы не можем составить полный список полезной флоры древнего Египта. Бедняки порой довольствовались тем, что жевали сердцевину стеблей папируса, как сегодня жуют стебли сахарного тростника, и корневища других водяных растений, которые мы во множестве находим в гробницах.

Молоко считалось настоящим лакомством. Его хранили в пузатых глиняных сосудах горлышко которых затыкали пучком травы, чтобы уберечь от насекомых. Многие слова обозначали молочные продукты - сливки, масло, творог, - однако за точность перевода этих терминов ручаться нельзя. В некоторые снадобья и диетические блюда добавляли соль. Можно предполагать, что ее вообще много употребляли. Чтобы подсластить напиток или кушанье добавляли мед или плоды рожкового дерева. Иероглиф "неджем" (с ним писали слова "сладкий", "сладость") имел вид стручка этого дерева. Египтяне отправлялись за медом и воском диких пчел далеко в пустыню. Этим занимались специальные люди. Сборщики меда объединялись со сборщиками скипидарной смолы в отдаленных вади. Фараон старался защитить их от опасностей, которым они подвергались вдали от Нильской долины, и посылал иногда лучников сопровождать их. Но египтяне разводили пчел и в своих садах. Ульями служили большие глиняные кувшины. Пасечник без боязни расхаживал среди ульев. Он отгонял пчел рукой и извлекал соты. Хранили мед в больших запечатанных каменных сосудах.

4. Кухня

Кухонная утварь была довольно примитивной. Главенствующее место в ней занимали переносные глиняные печи цилиндрической формы, высотой около метра, с дверцей в нижней части для подачи воздуха и выгребания золы, с решеткой или прутьями внутри, на которые клали топливо. Разумеется, у них был дымоход, но художники не изобразили ни одной печи с трубой. Сверху ставили котел с двумя ручками, различной величины и диаметра, иногда даже большего, чем сама печь, В случае нужды повар мог обойтись и без нее. Он просто ставил котел на три камня, а под ним разводил костер из дров и углей. Кроме того, существовали металлические мангалы в виде невысокого сундучка без дна. Горючее укладывали в них на плиту с отверстиями. Я нашел в гробнице Псусеннеса один такой маленький "мангал" времен Рамсеса II. Тяга в них, разумеется, была отвратительной, и повару приходилось все время раздувать огонь веером.

Каменного угля нет ни в Египте, ни в соседних странах. Поэтому повара, как и все ремесленники, кто имел дело с печами, - кузнецы, гончары и прочие, - использовали древесный уголь или дрова. Древесный уголь, "джабет", упоминается в документах Сиута как ценный товар. Количество его, приведенной в календаре Мединет-Абу и в папирусе Харриса, довольно невелико. Уголь доставляли в мешках и в корзинах.

Для того чтобы разжечь огонь, египтяне пользовались так называемыми "огневыми палочками". Они тоже были редким товаром. Даже такой значительный храм, как Карнак, получал всего шестьдесят палочек в месяц, по две в день. Они были известен с глубокой древности, поскольку один из самых древних иероглифов уже воспроизводит их упрощенное изображение. Приспособление для разжигания огня состояло из двух частей: палочки с заостренным концом и утолщенным основанием и своего рода стаканчика. Материал для него привозили из южных стран. По счастью, "потерпевший кораблекрушение" нашел его на своем острове в Красном море, быстро добыл огонь, устроил воссожжение в честь богов и приготовил еду. В египетских семьях, которые не могли получить эти "огневые палочки" официальным путем, разжигание огня, наверное, было проблемой. Египтянам оставалось только просить у добрых и предусмотрительных соседей немного горящих углей.

Кухонная утварь состояла из котлов, тазов, кувшинов и глиняных мисок не говоря уже о сумках, мешках и корзинах и корзиночках для провизии. Были у египтян и столы на трех или четырех ножках для разделки мяса и рыбы и для обработки овощей, а также низенькие столики, чтобы можно было готовить, сидя на корточках, и, наконец, небольшие козлы, на которых подвешивали мясо и птицу.

В языке египтян существовало два глагола для обозначения приготовления пищи на огне: "песи" и "ашер". Первый, "песи" - "кипятить", "варить" - относится к молоку и мясу. Иногда на очаге стоит глубокий котел. Из него выглядывают куски мяса. Но мы не знаем, как подавали египтяне вареное мясо: кусками или рубленое с овощами и приправами или же скатывали его в шарики и делали нечто вроде котлет. Египтяне не оставили нам ни одной поваренной книги, однако мы можем судить об их изобретательности по медицинским папирусам, где приводятся рецепты снадобий против желудочных расстройств и болезней. Они знали, что масло или сливки ("семи"), а также гусиный и говяжий жир очень подходят для приготовления разных блюд. На кухне Рехмира на очаге стоит котел, слишком мелкий для варки супа. Когда повар, если верить надписи, льет туда жир, его помощник помешивает содержимое котла чем-то на длинной ручке, но чем - ложкой или вилкой - мы не знаем. Скорее всего здесь готовят рагу.

Слово "ашер" обозначает "жарить". Ощипав и выпотрошив гуся или утку, повар отрубает голову, лапы и кончики крыльев, надевает птицу на вертел и держит его на вытянутых руках над низкой печкой. Так жарили, очевидно, не только птицу, потому что особо приготовленный кусок мяса тоже назывался "ашер" - "жаркое". Что это за часть туши, установить не удалось. Филе называли "отборное мясо", ложное филе - "ха", что означает буквально "плоть". Эти куски тоже скорее всего жарили на вертелах.

Вот что Геродот рассказывает нам относительно рыбы и птицы у египтян:

"Рыбу же египтяне едят частью в сыром виде, частью вяленной на солнце, частью просоленной в рассоле. Из птиц употребляют в пищу также в соленом виде перепелок, уток и мелких птичек. Птицу и рыбу всех других пород, кроме конечно почитаемых священными, они едят жареной или вареной" (перевод Г.А.Стратановского).

Изображения и тексты в общем подтверждают эти сведения. Лобанов, хромисов и мормиров ("нильских щук") приносят в баках и вываливают на землю, Сидя на деревянном табурете, повар ножом вспарывает их и раскладывает для сушки. Хозяин и его жена настолько увлечены этой операцией, что даже не затыкают себе нос. Икру лобанов откладывают в сторону для приготовления соленый игры с уксусом.

Огромное количество выпотрошенной соленой рыбы отправлялось в храмы одновременно с "целой рыбой", что, видимо, означало свежую рыбу. Храмы получали также горшки, наполненные рыбой под деревянным гнетом: очевидно, речь идет о каком-то способе сохранения рыбы, о котором мы ничего не знаем. Водоплавающих птиц иногда потрошат неподалеку от места, где сушат рыбу, наверняка для того, чтобы также засолить их и вялить. В храмы посылали иногда живую птицу, иногда целые птичьи тушки, которые быстро съедались, а иногда разделанные и вяленые, которые могли сохраняться более продолжительное время.

5. Хлебопечение

В словаре Древнего царства можно насчитать до пятнадцати слов, обозначающих различные виды хлеба и булочек. Немало терминов можно отыскать и в позднейших текстах. Совершенно невозможно описать все эти сорта хлеба или булочек, которые могли отличаться друг от друга мукой, формой, степенью пропеченности и всевозможными добавками в тесто, а их были десятки: мед, молоко, разные фрукты, яйца, жир, масло и тому подобное. Мука была трех видов: ячменная, "ит", из полбы, "бедет", и пшеничная, "сут". Богачи хранили свои запасы зерна поблизости от дома или на крыше. Можно было самим молоть зерно и выпекать свой хлеб. Именно так поступали в храмах, Однако вполне возможно, что небогатых людей обслуживали мельники и пекари.

Очищенное от сора зерно передавали особому отряду, в котором было больше женщин, чем мужчин. Первую часть работы выполняли мужчины. Небольшую порцию зерна насыпали в каменную ступу. Двое или трое здоровенных парней толкли его тяжелыми пестами длиной в два локтя. Просеивальщицы, получив от них размолотое зерно, отделяли мякину для скота, а остальное шло на размол. Конической мельницы египтяне еще не знали, их мельница представляла собой колоду с двумя отделениями, верхним и нижним. Мельник (в данном случае женщина), согнувшись вдвое, двигал взад и вперед тяжелый камень по зернам в верхнем отделении, ссыпая муку в нижнее отделение. Затем муку просеивали, и все повторялось сначала, пока мука не достигала нужной степени помола. И все это сопровождалось песней:

Да ниспошлют все боги этой земли
Моему хозяину силу и здоровье!

Муки готовили ровно столько, сколько необходимо было на дневную выпечку. Мы видим на изображениях, как рядом с мельниками работают пекари, а иногда - среди них. Не теряя времени, женщина расставляет над очагом конические формы таким образом, чтобы пламя лизало их изнутри. Она веером раздувает огонь, а свободной рукой прикрывает глаза. Когда формы достаточно нагреваются, их переворачивают, устанавливают на доску с круглыми отверстиями и наполняют тестом, замешанным на дрожжах или опаре. Формы закрывают и ставят на очаг. Когда хлебы испеклись, их извлекают из формы. И тут же пересчитывают, ибо в Египте любят все пересчитывать. А потом относят полные корзины тем, кому предназначался этот хлеб.

Этот способ выпечки хлеба был в ходу со времен Древнего царства. Он отнимал много времени и требовал участия многих людей, которых приходилось кормить, если им не платили. Вот ребенок подходит со своей маленькой миской к матери, которая обеими руками раскатывает тесто. Он просит ее дать ему пирожок, потому что он голоден. За это его обзывают гиппопотамом и говорят, что он есть больше "царского раба".

В эпоху Нового царства этот способ не изменился, но уже появились печи, где можно было выпекать одновременно много хлебов. Кроме того, египтяне всегда умели печь тонкие лепешки на раскаленном песке, как это до сих пор делают бедуины.

6. Напитки

Национальным напитком египтян было пиво. Его пили повсюду - дома, в поле, на кораблях, в харчевнях. Помилованный Синухет, возвращавшийся на корабле из Путей Хора в Ититауи, с удовольствием пьет пиво, которого так долго был лишен.

Египетское пиво делали из ячменя или из пшеницы и фиников. Пивовар использовал формы, похожие на формы для выпечки хлеба, только больших размеров, корзины и набор глиняных кувшинов и тазов. Для начала выпекали хлебы. Вокруг очага расставляли пирамиды форм, как в пекарне. В то же время замешивали особое тесто, которое называлось "уаджет" - "свежее". Его заливали в нагретые формы и держали в них до того момента когда хлебы покрывались золотистой корочкой. Надо было следить, чтобы в середине они оставались сырыми. Эти недопеченные хлебы крошили в большом тазу и заливали сладким соком, выжатым из фиников. Полученную массу перемешивали и фильтровали. Вскоре жидкость начинала бродить, Оставалось только разлить по кувшинам, накрыть их тарелочками и запечатать гипсом. В таком виде кувшины можно было перевозить на дальние расстояния. Перед употреблением пиво переливали в кружки вместимостью от одного до двух литров. Любители пива наливали его в чаши из камня, фаянса или металла. Горькое пиво, которое делали нубийцы примерно таким же способом, сохранялось недолго, Усопшему фараону обещали хлебы, которые не зачерствеют, и пиво, которое не закиснет. Это свидетельствует о том, что в реальной жизни пиво частенько скисало.

С тех пор, как Египтом стали управлять властители из Дельты, ценившие виноградную лозу, этого дара Осириса, которого и раньше было достаточно, стало еще больше. В те времена торговля вином процветала. Один из чиновников царского дворца, ответственный за его снабжение провизией, прибывает в Пер-Рамсес на трех судах - на своем собственном корабле и двух баржах, поставленных "Домом миллионов лет" Усермаатра (Рамсеса II). С ним - 21 человек и груз из 1500 запечатанных кувшинов вина, 50 кувшинов напитка под названием "шедех" и 50 кувшинов другого напитка, "паур", а также корзины с виноградом, гранатами и другими фруктами, о которых ничего не сказано. Можно предположить, что один из этих напитков был гранатовый, а другой типа ликера. Во всяком случае, слово "шедех" часто упоминается рядом с вином. Школяры упивались и тем и другим - к великому неудовольствию старых писцов.

В Рамессеуме найдено большое количество винных кувшинов, разумеется разбитых, с черными иератическими надписями, интересными прежде всего тем, что они указывали происхождение вина. Почти все виноградники находились в Дельте, точнее - в ее восточной части. На кувшинах можно было также прочесть: "хорошее вино восьмого раза", или "вино третьего раза", или "сладкое вино". Я предполагаю, что "сладкое вино" - это молодое вино, а "третий" и "восьмой раз" обозначают вина третьего и восьмого разлива. Частые переливания в действительности были одним из способов уберечь вино от закисания. Другой способ заключался в кипячении. На одной из росписей в Бени-Хасане, к сожалению плохо сохранившейся, по-моему, изображена именно эта операция. Я не знаю, покрывали ли египтяне внутренность винных кувшинов смолой, как это делали греки. Весьма сомнительно, так как в Египте прежде всего ценили вино слаще меда.

7. Трапеза

Мы закончили перечень основных продуктов, которыми питалась египетская семья на протяжении года. У нас не хватает документов, чтобы описать, как ели египтяне у себя дома. Ясно только одно: они ели, сидя по одному или по двое за маленьким столиком, уставленным блюдами с мясом, птицей, овощами, фруктами, возможно разложенными на ломтях конических хлебов, подобных выпекаемым в Эльзасе "бабам". Дети рассаживались на подушках или прямо на полу, на циновке.

Семья не собиралась за утренним завтраком. Главе семьи подавали еду сразу после умывания. Он получал хлеб, пиво, кусок мяса, вырезку и пирог ("шенес"). Его жена завтракала, пока ее причесывали или сразу по окончании туалета. На фиванской росписи служанка подает кубок своей госпоже, когда она еще держит в руке зеркало. Рядом с нею столик с корзиной из пальмовых листьев и двумя вазами.

Обеденное меню состояло, по-видимому, из мяса, птицы, овощей и фруктов по сезону, хлеба и пирожков и, разумеется пива в изобилии. Вряд ли все египтяне, даже состоятельные, если мясо каждый день и за каждой трапезой. Не следует забывать, что Египет – страна с жарким климатом и что розничная торговля тогда вряд ли существовала. Забить быка могли только те, кто был уверен, что сумеет его съесть за три-четыре дня, то есть крупные вельможи, у которых были многочисленные слуги, жрецы в храмах и те, кто устраивал пир, а простые люди позволяли себе такую роскошь только по случаю празднеств и паломничеств.

Мне известен только один рельеф, изображающий египтян во время еды. Он находится в гробнице Телль-эль-Амарны, где за столом сидит Эхнатон со своей семьей. Фараон с аппетитом ест сочное мясо, а его супруга - птицу. Царица-мать подносит что-то ко рту, а другой рукой протягивает кусочек одной из маленьких царевен, которые сидят рядом с нею на подушках. Поблизости видны столы, заставленные всякими яствами, но не видно ни одного блюда, ни чаш, ни тарелок, ни бокалов. Это тем более удивительно, что в археологических коллекциях хранится большое количество самой разнообразной посуды, которая позволяла есть супы, пюре, блюда с гарниром и под соусами компоты, сласти и сливки. Поэтому я думаю, что в какой-то момент хозяевам и гостям раздавали не только тарелки, но и вилки, ложки и ножи, ибо все эти предметы, хоть и не в столь большом количестве, тоже хранятся в наших музеях. В Лувре есть целый набор восхитительных деревянных ложек, ручки которых разукрашены с удивительной фантазией и которыми, наверное никогда не пользовались. Над гробницей Осоркона II я нашел ложку, как бы лежащую на ладони, вставленной в металлическую трубку. Заметим попутно, что на столиках рядом с фруктами и овощами часто стояли туалетные принадлежности: тазик, кувшины и прочее. Все это доказывает, что египтяне обычно ели руками.

В послеполуденное время, около четырех-пяти часов, проходила еще одна легкая трапеза с напитками, после которой египтяне возвращались к своей работе либо предавались развлечениям.

8. Вечера

Осенью и зимой земледельцы возвращались с поля с наступлением ночи. Естественно, они надеялись найти дом освещенным. Когда Анупу вошел в свой дом, погруженный в темноту он сразу почувствовал, что случилось нечто ужасное ("Сказка о двух братьях").

Даже у земледельцев было чем осветить дом по вечерам. Школяры и ремесленники в сумерках продолжали работать при свете ламп. Лампы заправляли маслом клещевины или оливковым маслом. Наши музеи не так богаты образцами осветительных приборов. В одной из гробниц I династии я нашел прекрасную каменную лампу в форме папирусного челна. Другие лампы сделаны в форме лилии. В Лувре хранятся маленькие круглые и плоские чаши из глины, в которых остались кусочки веревочных фитилей с остатками нагара; они, видимо, были пропитаны жиром. Такими дешевыми простыми светильниками пользовались работники некрополя в гробницах. Кроме того, египтяне делали свечи, которые зажигали в храмах в ночь под Новый год, вечером Нового года, в ночь праздника "уаг". Видимо, они очень ценились, ибо отвечавший за них жрец храма получал высокое вознаграждение лишь за то, что отдавал уже послужившие свечи жрецу Ка, Хапиджефаи, чтобы тот мог осветить ими статую своего клиента. Усопшему желали, чтобы его лампа горела до восхода солнца, а по случаю пяти добавочных дней года ему преподносили пять сосудов конической формы с ручкой в виде дерева. Верхнюю его часть, облитую воском, можно было зажечь. Такие лампы должны были светить покойному в его одиночестве, но у нас нет никаких доказательств, что ими пользовались живые.

Эти немногие сведения говорят о том, что освещение у египтян было довольно скудное. Впрочем, их вечерние бдения длились недолго, Они вставали с восходом солнца и ложились рано, за исключением жрецов и ночной стражи. Фараон Аменемхат I в рассказе о покушении на его жизнь, научившем его опасаться людской неблагодарности, говорит: "После ужина, "месут", наступила ночь; я еще посидел с часок, потом лег на свое ложе и, сморенный усталостью, вскоре заснул". Таким образом, после вечерней трапезы египтяне еще беседовали час-другой, сидя вокруг коптящей лампы, а затем в доме воцарялась тишина.

9. Домашние праздники

Занятия богатого египтянина оставляли ему немало досуга, но он знал, чем его заполнить. Охота в пустыне, прогулки, паломничества, ловля рыбы и птиц в болотных зарослях - все было в его распоряжении. Но прежде всего - развлечения другого рода. Их мы и хотим описать в первую очередь.

Одним из самых больших удовольствий для египтянина были пирушки, когда он созывал на завтрак или на обед многочисленных друзей и родственников. На рельефах в гробницах часто встречаются сцены таких пиров в "домах вечности" - это правдивое изображение застолий, которые устраивал хозяин гробницы при жизни. Эти сцены и отрывки из дидактических текстов и сказок позволяют нам описать пирушку друзей в богатом доме.

Гости на пиру

Разумеется, ей предшествовали беготня по лавкам и всяческая суета на кухне и в доме. Забивали быка уже известным нам способом. Расчленяли тушу. Сортировали куски мяса. Готовили жаркое, тушеное мясо и соусы. Жарили гусей на вертелах. Везде стояли кувшины с пивом, вином и ликерами, всевозможные плоды пирамидами громоздились на подставках или грудами лежали в корзинах. Все это тщательно укрывалось от насекомых и пыли. Из шкафов доставали золотые и серебряные кубки, алебастровые вазы, глиняную расписную посуду. Вода охлаждалась в сосудах из пористой глины. Весь дом был вычищен и вымыт, мебель натерта, садовые аллеи подметены, опавшие листья подобраны. Музыканты, певцы и танцоры уже собрались. Привратники стоят у дверей. Ждут только приглашенных.

Если среди гостей ожидались знатные персоны, хозяин дома встречал их у входа и провожал через сад. Так поступали жрецы, когда в храм прибывал фараон. Если сам хозяин дома возвращался из царского дворца, осыпанный милостями, все его родственники ожидали его перед парадной дверью. Бывало, что хозяин ожидал приглашенных в гостиной, как фараон в своем зале приемов. В таких случаях гостей встречали дети и слуги.

Египтяне были великими мастерами на лесть и комплименты. Если они ухитрялись для собственного восхваления использовать на стелах, предназначенных для потомства, весь набор высокопарных выражений, каково же бывало гостям? Наверное, им приходилось обращаться к хозяину с такими же лестными словами, которые мы читаем на папирусе времен Рамсесов.

"Да будет в твоем сердце милость Амона! Да ниспошлет он тебе счастливую старость! Да проведешь ты жизнь в радости и достигнешь почета! Губы твои здоровы, члены твои могучи. Твой глаз видит далеко. Одежды на тебе льняные. Ты садишься на колесницу, в руке твоей хлыст с золотой рукояткой, вожжи у тебя новые, в упряжке - сирийские жеребцы. Негры бегут впереди тебя, расчищая дорогу. Ты сходишь на свою ладью из пихты украшенную с носа до кормы. Ты прибываешь в свой прекрасный прочный дом, который сам построил. Рот твой наполнен вином и пивом, хлебом, мясом и пирожками. Быки уже разделаны. Вино распечатано. Сладостное пение звучит рядом с тобой. Твой хранитель благовоний раздает [гостям] смолистые ароматы. Твой главный садовник пришел с гирляндами цветов. Твой управитель оазиса принес перепелок, твой начальник рыбаков принес рыбу. Твой корабль прибыл из Сирии, нагруженный всякими хорошими вещами. Твой хлев полон телят. Твои прядильщицы преуспевают. Ты нерушим, и враги твои падают. Что о тебе [плохое] сказали - не существует. Ты предстаешь перед Эннеадой богов и выходишь, торжествуя!"

Хозяин встречал гостей одним из многих традиционных приветствий. Он мог пробормотать слегка покровительственным тоном: "Добро пожаловать!" или "Хлеб и пиво!" - или же призвать на приглашение благословение богов:

"жизнь, здоровье, могущество! В милости Амона-Ра, царя богов! Я молю Ра-Хорахти, Сетха и Нефтис и всех богов и богинь нашего сладостного края. Да ниспошлют они тебе здоровье, да ниспошлют они тебе жизнь, дабы я видел тебя в благополучии и мог обнять тебя моими руками!"

А вот пожелание придворному:

"Я молю Ра-Хорахти с его восхода и до его заката, и всех богов Пер-Рамсеса, и великого Ка Ра-Хорахти, чтобы ты был в милости у Амон-Ра, царя богов, и Ка фараона Банра-Мериамона, да будет он жив, невредим, здоров, твоего доброго повелителя, да будет он жив, невредим, здоров ежедневно".

Покончив с пожеланиями, комплиментами и горячими приветствиями, хозяева и гости занимают свои места. Хозяева дома садятся в кресла с высокими резными спинками, инкрустированными золотом, серебром, бирюзой, сердоликом и лазуритом. Такие же роскошные кресла представляют самым почетным гостям. Остальные усаживаются на табуреты с перекрещенными ножками или на обычные - с вертикальными ножками. В более скромных домах все рассаживаются на циновках. Молодые девушки предпочитают подушки из хорошо выделанной кожи. Мужчины садятся по одну сторону, женщины - по другую. Птахотеп, который, наверное, знал, что говорит, в своих "Поучениях" советует молодым людям и даже зрелым мужчинам в доме друзей не слишком заглядываться на женщин.

Но это не было абсолютным правилом. Когда мужчины и женщины сидели вперемежку, супружеские пары не разлучались. Приглашенный, если хотел, мог оставаться рядом со своей женой.

Служанки и слуги сновали между гостями, раздавая цветы и благовония. Служанки всегда были молоды и красивы. Прозрачные одеяния не скрывали их прелестей. Чаше сего на них вообще ничего не было, кроме ожерелья и пояска. Все мужчины и женщины получали по цветку лотоса, а затем каждый водружал на голову белый колпачок. Служанки делали эти украшения из волос, обмазанных ароматным маслом, которое черпали из большой чаши. Хозяева дома, их дочери и служанки имели на голове это украшение, обязательное для торжественных приемов. Именно на него намекает автор восхваления, процитированного выше: "Твой хранитель благовоний раздает смолистые ароматы". Без благовоний не может быть радости! К тому же они отбивали запахи пива, вина и жаркого. Служанкам эти маленькие конусы на голове, по-видимому, нисколько не мешали. Художники, которые никогда не упускали случая изобразить даже в гробнице какой-нибудь смешной или нелепый эпизод, ни разу не показали, чтобы это благовонное украшение свалилось у кого-нибудь с головы. Водружая его, служанки ловкой рукой поправляли нагрудное ожерелье гостя.

Наконец наступал момент подавать все, что наготовили повара и кондитеры для пира. Тут были блюда на самый взыскательный вкус. Не случайно Птахотеп рекомендовал гостям быть скромными в словах и взглядах, а также в еде. Этим они заслужат милость богов и добрую славу.

Пирушка обязательно сопровождалась музыкой, услаждавшей слух. Пока гости рассаживались, появлялись музыканты со своими инструментами. Египтяне всегда любили музыку. Они любили ее даже в те далекие времена, когда еще не было музыкальных инструментов, и они поддерживали певца, отбивая такт ладонями. Флейта, арфа и гобой появились в эпоху пирамид. Они звучали то все вместе, то по двое - в любой комбинации, то поодиночке; ритм отбивался хлопаньем в ладоши.

Начиная с Нового царства и частично под влиянием культуры соседних народов музыкальные инструменты претерпевают значительные изменения. Арфы становятся крупнее: объем резонатора удваивается, количество струн возрастает. Одновременно появляются маленькие переносные арфы, средние - с подставкой и большие, настоящие произведения искусства, с нанесенным на них растительным или геометрическим орнаментом, с резными позолоченными головками на веху или у основания стойки.

Цитра пришла в Египет из Азии. Кочевники-аму приходят в Менат-Хуфу и предстают перед управителем нома Орикса с цитрой в руках. Музыканты-азиаты иногда играли на больших цитрах с подставкой. Были и небольшие цитры, порой довольно изящные, всего с пятью струнами.

Двойная флейта тоже изменилась: скрепленные между собой параллельные камышны теперь соединялись под острым углом. Лютня представляла собой маленькую продолговатую коробку, плоскую с боков, с шестью или восемью отверстиями и длинной ручкой, украшенной перевязями, на которой натягивали четыре струны. Барабаны делали круглыми или квадратными, но ими пользовались главным образом во время народных и религиозных празднеств. То же самое относится и к другим инструментам - трещоткам и систрам. Трещотки, по-египетски "менат", состояли из двух одинаковых дощечек из слоновой кости или дерева; их подвешивали на обруч. Систр представлял собой голову Хатхор, которая была покровительницей пиров и музыки, на ручке. Вместо рогов на уборе у Хатхор были более длинные металлические стойки, между которыми натягивались проволочки с нанизанными на них маленькими металлическими цилиндриками. Потрясая систром, музыканты извлекали длинный или короткий звон, хорошо поддерживающий ритм танца или голос певца. Трещотки напоминают наши кастаньеты. Те, кто сегодня аплодирует испанским танцовщицам, может легко представить, какой эффект получался у египтян от трещоток и систров. Кроме того, певицы часто аккомпанировали сами себе, отбивая такт ладонями. Танцы дополняли представление. Иногда в нем участвовала гимнастка. Изогнувшись назад, она рассыпавшимися волосами касалась пола.

Когда гости насыщались, их продолжали развлекать песнями. Музыкой и танцами. С еще большим удовольствием они поглощали лакомства, ибо теперь, когда голод был утолен, они могли отдаться гурманству. Певцы тут же сочиняли стихи, прославляющие щедрость хозяина или милостивых богов.

"твое совершенство во всех сердцах, птах создал это своими собственными руками для умащения своего сердца. Каналы вновь наполнились водой. Земля залита его любовью", - говорил один.

"Это счастливый день, - подхватывал другой. - День, когда думают о совершенстве Амона. Какая великая радость - вознести ему хвалу до самых небес!"

Было принято за все на этой земле благодарить богов, но египтяне знали, что им недолго наслаждаться их дарами, ибо срок жизни короток. Воспользуемся же сполна этим прекрасным днем, когда милость богов и щедрость хозяина так счастливо соединились!

Арфист из гробницы Неферхотепа напоминает об этих истинах на одном из пиров:

"Со времен бога проходят тела, и поколения приходят на их место. Ра восходит утром, Атум заходит в Ману, мужчины оплодотворяют, женщины зачинают, все носы вдыхают воздух, но утром их дети уходят к их местам (т.е. умирают)! Проводи же счастливый день, о жрец! Да будут всегда благовония и ароматы для твоего носа, гирлянды и лотосы для плеч и груди твоей возлюбленной сестры, которая сидит рядом с тобою! Да будут песня и музыка пред тобой, отбрось всякое огорчение, думай только о радости, пока не придет день, когда надо причалить к земле. Любящей молчание… проводи же счастливые день, мудрый жрец с чистыми руками! Я слыхал обо всем, что случилось с предками: их [стены] разрушены, их места не существуют, они подобны тем, кто никогда и не был со времен бога. [Но твои стены крепки, ты посадил деревья] на берегу твоего пруда, твоя душа отдыхает на них и пьет их воду. Следуй же смело своему сердцу!.. Давай хлеб неимущему, чтобы осталось твое имя прекрасным навеки! Проводи счастливый день!.. Подумай о дней, когда тебя поведут в страну, куда забирают людей. Там нет человека, который взял бы собою свои богатства. И нет возврата оттуда" (перевод М.А.Матье).

Другой арфист рассказывает о тщетности всех усилий человека избегнуть смерти. Египет во времена Рамсесов был уже древней страной, и каждый мог видеть, что стало с пирамидами!

В период Позднего царства египтяне уже не довольствовались только рассказами о печалях царства мертвых и о радостях жизни, чтобы побудить сотрапезников безоглядно пользоваться этими радостями, пока еще есть время. На пирах богачей, когда трапеза заканчивалась, по словам греческих авторов, которые на сей раз имеют, видимо, точную информацию, хозяева выставляли перед гостями небольшой деревянный гроб с раскрашенной фигуркой мертвеца, разумеется, в виде спеленатой мумии, а не скелета, как могли бы подумать наши современники. Я нашел в Танисе в частном доме статуэтки мумий: в неповрежденном виде они имели около локтя в длину и, очевидно, служили для этих целей. Хозяин показывал такую фигурку каждому из приглашенных и говорил:

"Взгляни на него, а потом пей и наслаждайся, ибо после смерти ты станешь таким же, как он!"

Вот чем занимались египтяне за веселым застольем. Во всяком случае, так говорят Геродот и Плутарх. Лукиан утверждал, что видел это собственными глазами. Чем дальше, тем больше. Однако ничто не доказывает, что Неферхотеп приглашал мертвецов занять место среди живых или показывал им маленькую мумию, а тем более подвижный серебряный скелет, который был на пиру у Тримальхиона.

К тому же пирующие и без того охотно внимали мелодичным предостережениям арфиста. Под предлогом празднования счастливого дня домашняя пирушка часто превращалась в попойку. Вот, например, как проходил прием у Пахери и его супруги.

Хозяева дома сидят рядом. Обезьяна, привязанная к ножке кресла Пахери, выуживает из ларчика фиги и уплетает за обе щеки. Слуги толпятся сзади. Родители Пахери сидят друг против друга в красивых креслах. Дядья, двоюродные братья и приятели сидят на циновках. Но и они не забыты: слуги ходят между ними, разнося кубки с выгнутыми краями, другие обслуживают приглашенных дам.

"За твоего Ка! - говорит один из них, поднимая полную чашу. - Пей, пока не опьянеешь! Празднуй счастливый день. Послушай, что говорит твоя подруга"

А та только что приказала слуге:

"Подай мне восемнадцать мер вина! Я люблю его до опьянения".

Другой слуга тоже соблазняет:

"Не стесняйся. Ибо вот, смотри, я не оставлю его (кувшин с вином) здесь".

Соседняя дама, ожидающая своей очереди, вмешивается:

"Пей же, не будь привередой! Ты позволишь, чтобы кубок передали мне? Это княжеский напиток!"

Чуть дальше двое позабытых слугами гостей делаю твид, что отклоняют воображаемое угощение. Мы в доме Пахери в Нехебе вскоре после освободительной войны (с гиксосами). Эти провинциалы веселятся довольно грубо. Однако и в Фивах не очень-то соблюдали "манерос" - слово, означавшее, согласно Плутарху, "во всем следует соблюдать умеренность. Нередко на сценах пирушек мы видим переевшего и перепившего гостя, которому теперь довольно худо. Отвратительная струя рвоты вылетает у него изо рта. Соседи, не слишком шокированные этим инцидентом, поддерживают голову пьяницы. Если несчастному (или несчастной) совсем плохо, его укладывают на кровать. Следы безобразия быстро уничтожают, и пиршество продолжается.

10. Игры

Празднества устраивались далеко не каждый день. Когда хозяин с хозяйкой дома бывали одни, они любили посидеть в саду в легкой беседке, подышать свежим, мягким северным ветром или поплавать на лодке по своему озерцу, забавляясь ловлей рыбы на удочку. Любимым развлечением супругов была игра в египетские шашки. Прямоугольная доска была разделена на тридцать три поля. Белые и черные фигуры напоминали шахматные пешки. Игроки сидела на табуретах, подложив под ногу подушки. Часто супруги играли друг против друга. На одной сценке дочь сидит рядом с отцом, обнимая его за шею. Петосирис играет с друзьями после завтрака, ожидая, когда в соседнем зале можно будет освежиться пивом. На другой сцене фиванец не желает ждать и попивает пиво, не отрываясь от игры. Мы ничего не знаем о правилах этой игры, но, по-видимому, ходы определялись путем бросания костей, а не по воле игроков, как в наших шашках.

В древние времена игры были разнообразнее и многочисленнее. Наиболее популярной была игра в змею - "мехен". Играли в нее на столике с выгравированной или инкрустированной на нем свернувшейся кольцом змеей. Голова находилась в центре, а тело по всей длине было разделено на клетки. Игра проходила с помощью фигур - трех львов, трех львиц, а также белых и красных шариков. Когда игра заканчивалась, их укладывали в ларец из черного дерева. После эпохи Древнего царства игра в змею вышла из моды. И все же нельзя сказать, что ее совсем забыли. В двух гробницах I династии мы нашли, пожалуй, самые красивые наборы фигурок львов и львиц из слоновой кости и там же - весьма любопытные другие игральные фигурки из того же материала. Одна изображает дом из трех пристроек с остроконечными крышами, другие напоминают шахматных короля и ладью. Пешки похожи на цилиндры с закругленной головкой и шишечкой наверху. Трудно поверить, что все многочисленные игры, придуманные изобретательными предками, были забыты, за исключением только одной или двух.

Египтяне - прирожденные игроки. Играли супруги, играли друзья - это было любимое времяпрепровождение. Даже враги иногда решали свои проблемы с помощью игры.

Дети тоже играли в игры, не требующие особых затрат. Когда мальчиков было много, они разделялись на две группы и становились в затылок друг за другом. Игрок, стоявший сзади, обхватывал руками предыдущего, а передние вставали друг против друга, сплетали руки и пытались свалить противника. Те, кто стоял сзади, подбадривали их криками: "твоя рука сильнее, чем его рука! Не отпускай его!" А противники отвечали: "наш сильнее! Свали его, друг!"

Игра в "козленка на земле" заключалась в прыжках через живое препятствие. Два мальчика садились друг против друга и вытягивали вперед руки и ноги. Это и было препятствие, через которое остальные игроки должны были перепрыгнуть и не попасться. Сидящие игроки, "препятствие", разумеется, старались схватить их за ногу и свалить - это и был "козленок на земле". Прыгающий не имел права хитрить, а, наоборот, предупреждал: "держись! Вот я иду, приятель!"

В других играх дети состязались в скорости, но, поскольку бегать просто так было неинтересно, они устраивали скачки на коленях. Скрестив ноги и удерживая из позади себя руками. Если в группе находился взрослый мальчик, он становился на четвереньки, а двое малышей сцепившись руками и ногами, раскачивались на его спине, как на качелях. Состязались также в меткости стараясь поразить дротиком цель, нарисованную на земле. Эта цель неизвестно почему носила имя бога Сешему, весьма уважаемого бога давильни. Скорее она должна была носить имя убийцы Осириса. Увлекались дети и борьбой. Когда их бывало достаточно много, часть выстраивалась в некое подобие крепостной стены, замкнутого круга, в котором каждый держался за плечи соседей. Остальные пытались вскочить на эту стену, не попадаясь в руки "стражи".

Иногда игра кончалась дракой. Неловкого увальня или нечестного игрока угощали пинками и кулаками. Порой его даже связывали, как настоящего преступника. "Палачи" наказывали его палками.

Девочки предпочитали игры, где требовалась не сила, а ловкость. Они любили жонглировать. Младшие становились на плечи старших и перебрасывались мячами. Иногда и девочки боролись. Но самым любимым их развлечением были танцы. Каждая девочка должна была уметь танцевать, каждая, а не только та, которая собиралась стать профессиональной танцовщицей. Они привязывали шарик к своей косе, брали в руку зеркало или резную палку, позаимствованную у мальчишек, и крутились, прыгали, извивались посреди хоровода подруг, а те аккомпанировали им пением и хлопками в ладоши. Их песня не совсем нам понятна. Знаем только, что в ней они взывают к Хатхор, богине всех наслаждений. А вот танец-игра с неожиданными элементами. Двое взрослых девочек становились спиной друг к другу и разводили руки в стороны. Четверо маленьких девочек повисали на этих четырех руках и откидывались назад, упираясь ногами в ноги двух взрослых. По условному сигналу эта живая карусель начинала вращаться быстрее и быстрее, пока чье-нибудь падение не прерывало игру.

В комнатах гарема почти всегда хранились арфы, цитры, лютни и барабаны. Это было не случайно. Я полагаю, что после ужина пение, музыка и танцы украшали семейные вечера. А также легенды и сказки. Один из папирусов Берлинского музея, папирус Весткар, свидетельствует о том, с каким жадным интересом слушал Хуфу волшебные истории про чародеев, которые ему по очереди рассказывали сыновья. Мы вправе полагать, что это развлечение было доступно каждому любителю сказок.