Философия эмпириокритицизма мах авенариус. Рихард Авенариус: биография, исследования в области философии
основанная Р. Авенариусом философская система "чистого опыта", критический эмпиризм, который стремится ограничить философию изложением данных опыта при полном исключении всякой метафизики с целью выработки "естественного понятия о мире".
Отличное определение
Неполное определение ↓
ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ
философия критического опыта, второй этап в развитии позитивизма. Его основателями явл. швейц. философ Р.Авенариус и австр. физик и философ Э.Мах. В своих работах они объявили о создании нового направления в философии, свободного от однородности материализма и идеализма, в к-ром они попытались снять противоположность материи и духа, физ. и психич., сведя их к опыту - внешнему для физ. и внутреннему для психич. Но при этом утверждается первичность сознания, поск. «без субъекта нет объекта». Их связь оформляется в «принципиальной координации». Задачей науки Мах считал лишь описание проявлений их в опыте, связей между ними. Познание должно осуществляться на принципах «экономии мышления» (см. Экономии принцип) (у Авенариуса - «принцип наименьшей траты сил»). Следствием экономии мышления явл. объединение данных опыта в комплексы ощущений. Согл. этому принципу простое описание явл. самым «экономным», а объяснение, выяснение причинно-следственных связей, выведение закономерностей должно быть удалено из гносеологии. Одновременно из нее удаляются и филос. понятия, к-рые как продукты мышления, по их мнению, помимо человека не существуют, т.е. не имеют смысла как объективные. Т.о., в Э. познание сущностей вещей и явлений отрицается, как и их объективное существование. Свой вариант Э. - эмпириомонизм предложил рус. философ А.А.Богданов. Разделяя взгляды Маха и Авенариуса, он выступает против дуализма физ. и психич., поск. не ясны основания отнесения к каждому из них. Взяв у основателей Э. представления о нейтральности элементов опыта по отношению к физ. и психич., о зависимости отнесения к ним от связи с опытом, Богданов заявил, что содержание и форма физ. и психич. миров не различаются, поск. элементы опыта имеют общую организацию - практику (см. Деятельность). В результате образуется монизм опыта («эмпириомонизм»), утверждающий тождество природы и опыта. И все же, являясь проявлением единого чел. опыта, они разделяются: если психич. - это индивидуальный опыт, то физ. - опыт коллективный. Различие между ними устраняется через «всеобщую подстановку», являющуюся ядром эмпириомонизма. Ее смысл Богданов выражает так: «Психическое исчезает в объединяющих формах, созданных познанием для физического, но и физическое перестает быть физическим, как только у него нет его построенной антитезы - психического. Единый мир опыта выступает как содержание для единого познания. Это - эмпириомонизм». У Э. имеется еще один вариант - эмпириосимволизм, предложенный рус. философом П.С.Юшкевичем. Бытие он представляет в виде системы символов, объединяющих опыт. Символами явл. и все общие понятия (пространство, время, сущность, закон). Правда, эти эмпириосимволы, как и у Маха, явл. комплексом чувственных элементов, не имеющих объективного, предметно-реального содержания. Юшкевич считает, что быть реальностью означает быть эмпириосимволом. Соч.: Авенариус Р. Философия как мышление о мире согласно принципу наименьшей меры силы. СПб., 1913; Он же. Критика чистого опыта: В 2 т. М., 1927-1928; Богданов А.А. Эмпириомонизм: статьи по философии. М., 2003; Он же. Философия живого опыта. Популярные очерки. 3-е изд. Пг., 1923; Мах Э. Анализ ощущений и отношение физического к психическому. М., 1907; Юшкевич П.С. Мировоззрение и мировоззрения (Очерки и характеристики). СПб., 1912. Лит.: Нарский И. С. Очерки по истории позитивизма. М., 1960; Русский позитивизм: Лесевич, Юшкевич, Богданов. СПб., 1995. Б.В.Емельянов
Отличное определение
Неполное определение ↓
Ко второму этапу развития позитивистской мысли привели работы австрийских философов Рихарда Авенариуса и Эрнста Маха . Добытые ранними позитивистами результаты уже не устраивали философов новой позитивистской волны, махистов. Конт доверял данным науки без особых критических размышлений. Такая установка представлялась махистам весьма наивной. В конце XIX - начале XX в. они были свидетелями создания новых теорий: электродинамики Максвелла, специальной теории относительности, теории атомных частиц, физиологии Гельмгольца, становление которых было связано с пересмотром содержания старых теорий. Правомерность знаменитой механики Ньютона, господствовавшей в науке на протяжении более чем двух веков, была поставлена под сомнение. В этих условиях не любым данным науки можно было безоговорочно доверять. Мах - не только философ, но и физик. Авенариус, разрабатывая проблемы физиологии, был в курсе новейшей науки, ее проблем. Будучи компетентными и в философии, и в ряде частных наук, Мах и Авенариус ставят перед собой задачу очищения не только философии, но и вообще науки от ненаучных измышлений. Речь идет о критике всякого опыта, об эмпириокритицизме.
Итак, перед махистами стояли все те же "проклятые" вопросы философии и науки: какие понятия являются научно приемлемыми, что стоит за ними? Подход, который разработали махисты, казался им радикальным решением главнейших философских проблем. Суть придуманных новаций состояла в следующем. Был провозглашен отказ от деления на субъект и объект. Согласно концепции принципиальной координации Авенариуса, все изучаемые явления существуют не иначе как в координации с субъектом. Для человека лишено смысла признавать существование наряду с субъектом независимого от него объекта. Если вы разграничиваете объект и субъект, то неизбежно возникает трудный вопрос о самой возможности познания объекта. Ведь не случайно Кант считал, что объект остается для субъекта "вещью в себе". Для махистов указанная проблема не существует: субъект познает сам себя и тем самым - свое окружение.
Другая сложная проблема касается понятий, теорий и их содержания. Ситуация выглядит относительно простой тогда, когда можно указать на непосредственные референты понятий, образующих теорию. К такому решению и стремился Мах. Он считал, что в конечном счете базовыми научными данными являются ощущения , или элементы. Всякое понятие сводится к элементам, оно есть обозначение их некоторой совокупности. Законы дают связь элементов. То, что неискушенные в тонкостях научного знания люди называют телами, есть комплексы ощущений. Мах требует, чтобы все, о чем размышляет человек, можно было проследить мысленно вплоть до чувственных элементов. С этих позиций Мах отрицал реальность как абсолютного пространства и абсолютного времени, так и атомов. В первом случае его критика способствовала отказу от догм ньютоновской механики. Отрицание Махом реальности атомов препятствовало развитию атомной теории. Атомы для Маха - это те самые первосущности, которые он не хотел признавать ни в качестве объективных, ни в качестве понятий, реалий. Между тем ход развития научного познания указал на известную внутреннюю противоречивость махизма. Так или иначе, но сообществу ученых, причем отнюдь не по своей прихоти, приходилось признавать реальность объекта и особую, несводимую к ощущениям, природу понятий. В своем стремлении в полной мере учесть роль и значение ощущений в научном познании махизм представляет собой вполне правомерную форму философии. Но когда это стремление доводится до отрицания реальности объектов и других отображаемых понятиями реалий, то субъективно-идеалистический радикализм махизма становится очевидным. Мир устроен более сложно, чем считали махисты. Это относится и к сфере науки. Мах, по справедливому замечанию Эйнштейна, недостаточно подчеркнул понятийный характер мышления. Другими словами, Мах не смог понять сложную природу теоретического мышления. Махизму не удавалось избежать субъективно-идеалистических и радикально-эмпиристских крайностей.
Махизм явился вполне закономерным этапом развития философской мысли. Многие претензии махизма оказались несостоятельными, в частности, это относится к принципу экономии мышления, т. е. к требованию свести понятия к ощущениям и сократить в итоге число объясняющих элементов.
Вместе с тем заслуга махизма состоит в том, что он прошел путь исследования, который как бы "бросается в глаза" и кажется очевидным. Каждый, кто занимается наукой, а тем более научными экспериментами, может подтвердить, что соблазн попытаться свести все к ощущениям весьма велик. Неудачи махизма предохраняют знающих историю исследователей от старых соблазнов. Махизм подвел вплотную к третьей форме позитивизма - неопозитивизму.
Махизм относят к феноменализму, релятивизму, агностицизму. Для сторонников махизма феномены - данные сознания, элементы опыта, составляющие единственную реальность. Махизм классифицируется как нейтральный монизм, пытающийся вывести и физическое и психическое из нейтрального начала (из элементов опыта). Монистические воззрения как материалистов, так и идеалистов должны быть заменены более совершенным нейтральным монизмом, который устраняет из философского оборота категории материи и сознания, заменяя их категорией чистого опыта. Махизм предложил своё решение психофизической проблемы, согласно которому душа и тело построены из одних и тех же «элементов» (ощущений), и поэтому нужно говорить не о соотношении реальных процессов - физиологических и психических, а о различных комплексах ощущений. Исторически махизм близок философии Дж. Беркли и Д. Юма.
Основу учения Маха составляет теория (принцип) экономии мышления и идеал чисто описательной науки. Экономию мышления Мах объявляет основной характеристикой познания вообще, выводя её из изначальной биологической потребности организма в самосохранении, обусловливающей, по Маху, необходимость приспособления организма к фактам. Ту же идею Авенариус выражает в принципе наименьшей траты сил.
Методологические принципы экономии мышления и чистого описания применяются к теории познания. Понятия субстанции, вещи - мнимое понятие, мнимой является и проблема отношения субстанции и её свойств. Из требования необходимости определения понятий через наблюдаемые данные следует, что всё познание опирается на основные элементы. Такими элементами являются непосредственные чувственные данные, ощущения - предел разложения эмпирического опыта. Основу знания составляют не непосредственно элементы мира, а описания фактов в их элементах, то есть описания, состоящие в фиксации функциональных и затем логических связей между элементами мира. Понятие вещи и понятие Я являются лишь условными наименованиями комплексов элементов.
Мах отрицал реальность атомов и объявлял их лишь удобным средством систематизации опытных данных. Также он критиковал понятия массы и абсолютного пространства ньютоновской физики.
§ 2. Махизм
В конце XIX в. позитивизм Конта-Милля-Спенсера постепенно сходит со сцены. Появляется новая, вторая форма позитивизма, которая усугубляет субъективный идеализм и агностицизм своих предшественников. Ее главными представителями были Эрнст Мах (1838–1916) и Рихард Авенариус (1843–1896), создатель так называемого эмпириокритицизма.
Позитивизм Маха. Как и все позитивисты. Мах выступает с неосновательной претензией очистить естественнонаучное мышление от «метафизики» с ее «мнимыми проблемами». Он утверждает, что стоит на почве опыта и что его эмпирическая точка зрения «совершенно исключает все метафизические вопросы…». Мах даже заявляет, что он вовсе не философ, что «не существует никакой философии Маха», а есть лишь его «естественнонаучная методология и психология познания».
Сводя философию к «психологии познания», Мах вслед за Кантом утверждает, что познанию доступна не сущность вещей, а лишь их явления. Но в отличие от Канта Мах отрицает существование «вещей в себе», объективной реальности. От Канта Мах идет вправо, к субъективному идеализму Беркли и Юма, сводивших окружающий мир к ощущениям субъекта. Для обоснования этого взгляда Мах пытается использовать эволюционное учение Дарвина, утверждая, что наука представляет собой выражение приспособительной биологической функции человеческого организма, а отнюдь не отражение объективной реальности. С этой же целью Мах ссылается на сформулированное немецким ученым Кирхгофом определение науки как полного и простейшего описания фактов.
Исходя из этих предпосылок, Мах развивает «биолого-экономическую теорию познания», считая основным принципом научного познания «экономию мышления», или «экономизацию, гармонизацию и организацию мыслей» в целях биологической ориентировки в материале опыта. С этой точки зрения научные понятия, формулы, законы и объяснения лишены объективного содержания и имеют так же мало общего с теми явлениями, к которым они относятся, как стенографические знаки с обозначаемыми ими понятиями: они продукты ума, созданные не для отображения действительности, а для удовлетворения потребности познающего субъекта. Мах утверждает, например, что «в природе нет причины и нет следствия», ибо «причина и следствие суть создания нашего мышления». Точно так же и законы природы, по мнению Маха, порождаются нашей психологической потребностью и не выражают никаких объективных связей между вещами; законы природы - это продукты человеческого духа, не имеющие смысла помимо человека.
Подобно тому как для сокращенной записи речи могут быть приняты различные системы стенографии, выбор которых определяется субъективными соображениями удобства, так и при «экономном описании» явлений могут быть предложены - как совершенно равноправные - различные и даже противоположные научные теории, лишь бы они не противоречили чувственным данным и были бы достаточно удобными и простыми. Вопрос же об объективном содержании научной теории, с точки зрения махистов, вообще лишен смысла. Кирхгоф, говоря о полном и простейшем описании фактов, имел в виду стремление ученого дать описание объективной реальности, в существовании которой он не сомневался. Мах извращает эту мысль, пытаясь доказать, что объективная действительность - это лишь «метафизическое» допущение, противоречащее принципу «экономии мышления».
Согласно Маху, «не тела вызывают ощущения, а комплексы элементов (комплексы ощущений) образуют тела». Последние представляют собой лишь «логические символы» для этих комплексов. С точки зрения Маха, атом, молекула, масса и т. п. - все это не объективные реальности, а лишь символы для экономного описания ощущений. Соответственно этому и «то, что мы называем материей, есть только известная закономерная связь элементов (ощущений)».
Только при допущении, что понятия, создаваемые наукой, относятся не к объективно существующим вещам, а лишь к меняющемуся потоку ощущений, оказалось возможным истолковать результаты науки в духе того крайнего релятивизма и субъективизма, которые составляют суть понимания махизмом научного познания. В. И. Ленин показал, что сведение всех вещей к комплексам ощущений представляет собой возрождение берклианства и неизбежно ведет к признанию всего мира моим ощущением, т. е. к солипсизму. Стремясь избежать солипсистских выводов и пытаясь внести в свое учение некоторый момент объективности. Мах в своих более поздних работах объявил, что эти элементы (ощущения) по своей природе не физические и не Психические, не субъективные и не объективные - они «нейтральны».
Мах утверждает, что «нет существенной разницы между физическим и психическим», что они, по существу, тождественны, так как состоят из однородных элементов и различаются лишь по тому, с какой точки зрения их рассматривают. Если, например, те или иные «элементы» берутся в связи с нервной системой человека, то они выступают как психические явления и составляют предмет психологии. Если же они рассматриваются вне этой связи, то представляют собой физические явления или тела и относятся к физике.
Выдвигая учение о нейтральности «элементов», Мах претендует на преодоление «метафизики» материализма и идеализма. Однако, объявляя ощущения нейтральными элементами мира, он фактически вступает на путь идеалистической «метафизики», так как постулирует какие-то новые метафизические сущности, которые невозможно обнаружить в опыте, но которые, согласно Маху, тем не менее лежат в его основе. Однако в обычном и научном опыте мы имеем дело, с одной стороны, с вещами и объективными процессами, с другой стороны, с ощущениями познающего субъекта, неразрывно связанными с деятельностью его органов чувств и нервной системы. Мах вынужден признать связь ощущений с нервным процессом, но такое признание противоречит его положению о том, что все вещи суть комплексы ощущений.
В. И. Ленин показал, что вся махистская концепция представляет собой не преодоление «односторонности» материализма и идеализма, а спутывание противоположных философских точек зрения. Ибо если «элементы» - это ощущения, то Мах не имеет права допускать существование «элементов» вне зависимости от нервов и сознания субъекта. Если он все же допускает такие независимые от нервов и ощущений физические объекты, то он тем самым покидает точку зрения идеализма и тайком переходит на позиции материализма. В то же время Мах не отступает и от своего основного субъективно-идеалистического утверждения, что мир строится из ощущений. Не будучи в состоянии разрешить это противоречие. Мах отказывается от попыток создать сколько-нибудь цельное мировоззрение и механически соединяет в своем учении субъективно-идеалистическую, берклианскую концепцию внешнего мира с признанием некоторых материалистических положений естествознания.
Субъективно-идеалистическая философия Маха сразу же вызвала резкую оппозицию со стороны большинства естествоиспытателей, стоявших на стихийно-материалистических позициях. «Первые мои работы, - писал Max, - весьма естественно, встретили крайне холодный и даже отрицательный прием». Только после того как физика вступила в полосу методологического кризиса, который возник в результате коренной ломки научных понятий, обнаружившей недостаточность классической физики и неумение ученых вследствие незнания диалектики правильно осмыслить происходящие перемены, отношение некоторых естествоиспытателей к философии Маха стало другим. В условиях кризиса, вызвавшего релятивистские шатания среди части естествоиспытателей, стало казаться, что субъективистская и релятивистская философия Маха успешно разрешает те трудности, с которыми встретились ученые и которых не мог преодолеть механистический материализм. В это время идеи Маха входят в моду и рекламируются как философия современного естествознания. В этом смысле махизм был выражением и проявлением кризиса в физике. Однако и тогда многие крупные ученые отвергали махистскую интерпретацию научного познания и вели с ней активную борьбу. Особенно решительно восстал против учения Маха один из основателей современной физики - М. Планк. Он показал несостоятельность претензий Маха на преодоление метафизики, бесплодность принципа «экономии мышления», несовместимость теории познания Маха с достижениями науки и научным прогрессом.
Тем не менее философия Маха продолжала оказывать влияние на некоторую часть естествоиспытателей. Немалую роль в усилении ее влияния в 80-е и 90-е годы сыграл так называемый эмпириокритицизм - учение Р. Авенариуса, весьма родственное взглядам Маха, но возникшее независимо от него.
Эмпириокритицизм Авенариуса. Р. Авенариус, так же как и Мах, признал коренным принципом теоретического мышления экономию силы. Философия рассматривалась Авенариусом как мышление о всей совокупности данных опыта по принципу наименьшей траты силы. Для того чтобы осуществить этот принцип, философия, как и наука, должна отказаться от всех понятий, которые выходят за пределы «чистого опыта». Такими ненужными «примесями» к «чистому опыту» Авенариус считает научные понятия, характеризующие материальный мир и его закономерности: сила, необходимость, причинность, атом, вещь и свойства и, наконец, субстанция как важнейшее философское понятие. После устранения всех «излишних» понятий, включая субстанцию, остаются только представления о следующих друг за другом ощущениях, к которым и сводится все сущее. Тогда «всякое бытие по содержанию своему должно мыслиться как ощущение, а по форме - как движение». Это и будет наиболее экономное мышление о мире.
Так же как и Мах, Авенариус утверждает, что психические и физические явления, как факты опыта, совершенно однородны и могут различаться лишь по тому, с какой точки зрения их рассматривают. Поэтому, говоря о «субстрате» опыта, тождественного для Авенариуса со всем действительным миром, он заявлял: «Я не знаю ни физического, ни психического, а только третье».
Борьбу против материализма Авенариус ведет также под видом опровержения «интроекции». Интроекцией он называет неправомерное вкладывание представлений внутрь человека, в его мозг. Интроекция возникает якобы тогда, когда мы не довольствуемся простым описанием того, что мы сами непосредственно воспринимаем, и того, что воспринимают другие люди, а пытаемся обнаружить местонахождение этих восприятий и помещаем их сначала внутрь окружающих нас людей, а затем, по аналогии, и внутрь самих себя. Тогда, рассуждает Авенариус, происходит «удвоение мира», создается иллюзия, будто помимо мира вещей, непосредственно данных в опыте, имеется еще и мир представлений, находящихся где-то в душе или сознании. В идеалистических учениях этот идеальный мир признается единственно реальным. Интроекцию как приводящую к подобным выводам Авенариус, представитель «нейтрального» учения, считает необходимым критиковать. Однако, как показал В. И. Ленин, направленная по видимости против идеалистических учений, концепция интроекции в действительности обращена против материализма. Авенариус отрицает установленное наукой основное материалистическое положение, что мысль есть функция мозга, объявляя и это положение результатом интроекции. Он утверждает, что «мозг не есть ни местопребывание, ни седалище, ни производитель, ни орудие или орган, ни носитель или субстрат и т. д. мышления».
Отвергнутой интроекции Авенариус противопоставляет учение о «принципиальной координации», или нерасторжимой связи познающего субъекта и среды, представляющее собой типичную уловку, к которой постоянно прибегают представители современного субъективного идеализма. Согласно Авенариусу, не может существовать знания, выходящего за пределы опыта, в опыте же объект и субъект всегда даны вместе как «противочлен» и центральный член «принципиальной координации». Но это значит, что, с точки зрения Авенариуса, не существует объективной реальности, независимой от «центрального члена», от сознания субъекта. В. И. Ленин показал, что теория «принципиальной координации» терпит полный крах, как только мы поставим вопрос: существовала ли природа до человека? Естествознание не позволяет сомневаться в том, что Земля существовала тогда, когда ни человека, ни органической жизни еще не было, когда, следовательно, «центральный член» отсутствовал и ни о какой «координации» «Я» и среды не могло быть и речи.
Чтобы спасти свою концепцию, Авенариус усложняет понятие опыта, еще более запутывая вопрос об объективной реальности. Он пытается дать такое «натуралистическое» описание опыта, в котором психика, ощущения и мышление вообще не фигурировали бы. Авенариус говорит теперь не о познающем субъекте и его сознании, а о «центральной нервной системе», находящейся в механическом взаимодействии с внешней средой. Все факты опыта должны быть описаны так, как мы их испытываем или как о них говорят испытывающие их окружающие нас люди. Если, например, я воспринимаю дерево, то это значит, что в опыте даны дерево и я. Вопрос же о том, кому даны факты опыта, кто обладает опытом, эмпириокритицизм считает таким же бессмысленным, каким Мах считает вопрос о том, кто обладает ощущениями.
Конвенционализм Пуанкаре. Философия эмпириокритицизма сыграла определенную роль в создании той идеалистической атмосферы, которая начала проникать в естествознание конца XIX в. Среди самих ученых - физиков и математиков - делаются попытки истолковать методологические проблемы современной науки в духе субъективного идеализма и релятивизма. Среди такого рода философствующих естествоиспытателей, либо находившихся под прямым влиянием Маха, либо более или менее самостоятельно пришедших к аналогичным взглядам, можно назвать английского физика К. Пирсона, французского физика П. Дюгема, немецкого химика В. Оствальда, крупного французского математика Анри Пуанкаре (1854–1912).
Философские взгляды Пуанкаре весьма непоследовательны. Как крупный ученый, он не хочет превратить науку в собрание фикций, к чему неизбежно ведет субъективный идеализм. Но как буржуазный философ, полный предрассудков и предубеждений против материализма и диалектики, он не может разобраться в сложных гносеологических проблемах, выдвинутых развитием физики и математики, и постоянно оступается в сторону идеализма.
Пуанкаре поставил важный вопрос о природе основных принципов и аксиом, на которых зиждутся теоретическое естествознание и математика. Этот вопрос приобрел особое значение после того, как была признана правомерность геометрий Лобачевского и Римана, не принимающих постулата Евклидовой геометрии о том, что через данную точку к данной прямой в данной плоскости можно провести только одну параллельную прямую. Отвечая на поставленный вопрос, Пуанкаре утверждал, что основополагающие принципы науки и аксиомы математики не отражают объективных связей и отношений действительности, а представляют собой условные допущения, определения или соглашения (конвенции), принимаемые не в силу их истинности, а ради удобства. Так, мы считаем наше пространство трехмерным не потому, что ему объективно присущи три измерения, а потому, что «удобно приписывать ему три измерения». Такова точка зрения конвенционализма, оказавшего значительное влияние на последующее развитие позитивистской философии.
Так же как и в учении Маха, релятивистские взгляды Пуанкаре на природу научного познания имеют своей предпосылкой отрицание объективной реальности предмета науки и подмену его субъективной сферой ощущений и мыслей. Объект науки, по Пуанкаре, - это не вещи, а «устойчивые группы ощущений» и возникающие между ними отношения, для выражения которых математика создает свой символический язык. Независимая от сознания реальность не только недоступна, но и немыслима. Таким образом, вывод Пуанкаре, ради которого и велась предпринятая им «критика науки», состоит в том, что научное знание условно и релятивно, что сущность вещей непознаваема.
Рассмотренные выше разновидности позитивистской философии имели большое влияние на дальнейшее развитие буржуазной философской мысли. Учение о «принципиальной координации» и «нейтральной» природе элементов опыта составляет одну из главных концепций Маха и Авенариуса, воспринятых идеалистической философией XX в. Идея Пуанкаре об условном, «конвенциональном» характере аксиом и принципов, лежащих в основе науки, стала одним из краеугольных камней «логического позитивизма» - третьей формы позитивизма.
Мах и Авенариус старались воздерживаться от обсуждения вопроса об отношении их философии к религии. Необъективная роль их учения, отрицающего объективную истину и принижающего науку, состояла в том, чтобы расчистить место для религиозной веры. «Объективная, классовая роль эмпириокритицизма, - указывал В… И. Ленин, - всецело сводится к прислужничеству фидеистам в их борьбе против материализма вообще и против исторического материализма в частности».
Наукообразная форма, в которую облекли свое учение Мах и Авенариус, их выпады против всякого рода «метафизики», допущение ими некоторых материалистических положений - все это легко вводило в заблуждение людей, не доверявших откровенному идеализму, но и нетвердо стоявших на материалистических позициях, и давало возможность использовать махизм для борьбы против материализма вообще, материализма Маркса в частности. Махизм наряду с неокантианством стал одной из философских основ ревизионизма.
В конце XIX в. позитивизм Конта - Милля - Спенсера постепенно сходят о сцены. В это время появляется, вторая форма позитивизма, которая усугубляет субъективный идеализм и агностицизм своих предшественников. Её главными представителями были Эрнст Мах (1838 - 1916) и Рихард Авенариус (1843 - 1896), создатель так называемого эмпириокритицизма.
Э. Мах
Мах родился в Моравии в 1838 г. Он преподавал физику в Граце и Праге, затем философию в Вене. Умер близ Монако в 1916 г. Среди его работ известны такие, как "Механика. Историко-критический очерк ее развития" (1883), "Анализ ощущений и отношение физического к психическому" (1900), "Принципы учения о теплоте" (1896), "Научно-популярные лекции" (1896), "Познание и заблуждение" (1905).
Для Маха пища и природа, о которых говорит наука, совсем не вещь в себе и для себя и не истинная объективная данность. Мах пришел к точке зрения на познание как на процесс прогрессивной адаптации к среде. Ощущение, по его мнению, есть глобальный факт, форма приспособления живого организма к среде; настройка глаза и уха; "контрастный феномен" цвета и форм; узнавание данного предмета в разных условиях освещения; узнавание музыкального ритма. Понятно, что все вышеперечисленное относится к индивиду, но прежде всего это результат эволюции видов. Т.е. что бы не было, материя или вещь, Мах считал, что это связь элементов, цветов, звуков и т.п., не что иное, как так называемые знаки.
По Маху, основу научного знания составляют не факты, а ощущения. Мах, делает акцент на биологической функции науки. Научное исследование лишь продолжает и совершенствует процесс жизни, благодаря которому низшие животные посредством органов и поведения приспосабливаются к среде. В борьбе между приобретенной привычкой и адаптивным усилием возникают проблемы, исчезающие после завершенной адаптации и возникающие вновь через некоторое время". Каковы же эти проблемы? - спрашивает Мах в работе "Познание и заблуждение". Ответ таков: "Разногласие между мыслями и фактами или разногласие между мыслями - вот источник проблемы".
Мах считает, если есть проблемы, мы пытаемся решить их с помощью гипотез. Здесь гипотеза служит проводником к новым наблюдениям и новым исследованиям, способным подтвердить, опровергнуть или изменить наши построения. Т.е., суть гипотезы - в расширении нашего опыта.
Наше воображение имеет огромное разнообразие идей, которые, после доказательства, показывают свое соответствие или несоответствие фактам, свою истинность или ложность. "Адаптация" мыслей к фактам есть наблюдение, а взаимная "адаптация" мыслей друг к другу есть теория. С другой стороны, наблюдение и теория не существуют раздельно, т.к. почти всегда наблюдение уже заражено теорией, и если оно достаточно весомо, то, в свою очередь, воздействует на теорию, подтверждает, опровергает или корректирует ее.
Эксперимент же дает понимание относительной зависимости элементов некоторого феномена либо понимание их независимости. Поэтому "фундаментальный метод - это метод вариаций". Чем более развита наука, тем реже она прибегает к понятиям причины и следствия. Причина в том, что "понятия эти предварительны, неточны и неполны". Зато "понятие функции позволяет намного лучше представить связь элементов между собой".
Мах считает, что существует самый устойчивый тип - это связь. Ничего не может быть устойчивым кроме связи. То, что мы называем материей, есть определенная регулярная связь элементов. Ощущения человека, так же как ощущения разных людей, обычно взаимным образом зависимы. По мнению, Маха в этом и состоит материя.
Как считает Мах, "Задача науки - искать константу в естественных явлениях, способ их связи и взаимозависимости. Ясное и полное научное описание делает бесполезным повторный опыт, экономит тем самым на мышлении. При выявленной взаимозависимости двух феноменов, наблюдение одного делает ненужным наблюдение другого, определенного первым. Также и в описании может быть сэкономлен труд благодаря методам, позволяющим описывать один раз кратчайшим путем наибольшее количество фактов". Отсюда возникает понятие науки, экономящей мышление. Научные законы позволяют отслеживать путь познания в наиболее широком спектре фактов с наименьшим интеллектуальным усилием.
В своих работах Мах пишет, " наука имеет целью заменить, сэкономить, опыт, мысленно репродуцируя и предвосхищая факты. Эти репродукции более подвижны в непосредственном опыте и в некоторых аспектах его заменяют. Не нужно много ума, чтобы понять, что экономическая функция науки совпадает с самой ее сущностью... В обучении учитель передает ученику опыт, составленный из знаний других, экономя опыт и время ученика Опытное знание целых поколений становится собственностью нового поколения и хранится в виде книг в библиотеках. Подобно этому и язык как средство общения есть инструмент экономии".
Рассматривая науку с позиции эволюционной теории и утверждая несомненную важность науки с точки зрения биологии и цивилизации, являющейся методичной и сознательной адаптацией, Мах все же отмечает: "Вначале наука была только средством, выживания, затем, по мере возрастания ее требований, о материальной нужде перестают думать".
Можно сделать вывод, что философские взгляды Маха получили популярность, т.к. представлениям об абсолютном пространстве, времени, движении, силе и т.п. Мах противопоставил релятивистское понимание этих категорий. Т.е. весь мир - это "комплекс ощущений", и не более, а задача науки не изучат их, а лишь описывать эти "ощущения".
Вторая волна позитивизма связана с деятельностью физика, математика и физиолога Эрнста Маха (1838-1916) - австрийца чешского происхождения и швейцарского философа Рихарда Авенариуса (1843-1896). На рубеже XIX-XX вв. углубляется кризис классической физики, появляются новые теории (электродинамика, атомная теория, специальная теория относительности и др.), развивается физиология и психология органов чувств. Это заставляет позитивистов расширять исходную задачу: не только критиковать философию, но и подвергать сомнению данные науки, дабы отличить достоверные факты от исевдодостижений науки. Так возникает научная программа эмпириокритицизма («критика опыта»).
Основу учения Маха составляют два главных положения: принцип «экономии мышления » и идея чисто описательной науки. Экономия мышления - это сведение понятий к ощущениям (элементам чувственного опыта) и уменьшение за счет этой редукции количества элементов понятийного объяснения.
Чем был вызван такой подход? Исходной позицией позитивизма. В ее центре находился вопрос: какие философские понятия науке следует признать, а какие отвергнуть? Прежде всего, следует отказаться от деления реальности на объект и субъект (концепция принципиальной координации Авенариуса). Познание - это познание субъектом самого себя, точнее - своих ощущений, а через них и всего остального. Следовательно, все научные данные, полагали эмпириокритицисты, основаны на ощущениях (элементах). Понятие в таком случае - это только обозначение совокупности элементов. А законы раскрывают только связи элементов.
Эта позиция вела к отрицанию реальности внешних объектов, т.е. к субъективному идеализму с примесыо крайнего эмпиризма. Например, Мах поставил под сомнение существование абсолютного и независимого пространства и времени. Здесь он оказался прав. Это убеждение способствовало становлению нового научного (реляционного) понимания пространства-времени, которое позже нашло отражение в теории относительности Альберта Эйнштейна.
А вот отрицание реальности атомов серьезно мешало развитию атомной теории. Предлагалось также отказаться от базовых научных понятий причинность (Мах) и материя (Авенариус). Вместо «материи» выдвигались все те же «ощущения» и «комплексы ощущений», которые можно измерить на опыте. Эту позицию со стороны диалектического материализма будет резко критиковать Владимир Ленин. Уже тогда была вполне очевидна несостоятельность низведения материального многообразия бытия к физиологическим ощущениям.
Идея «чисто описательной науки» в работах Маха, вероятно, появилась не без влияния Огюста Конта. Описательность ими провозглашалась идеалом науки. Объяснительная функция науки исключалась.
Таким образом, главное заблуждение эмпириокритицистов: сведение сути научных понятий (атомы, молекулы и т.д.) к ощущениям и отрицание их (т.е. атомов, молекул и т.д.) объективного существования.
Другой важный вывод - это признание того, что с точки зрения ощущений реальность сна не ниже (не хуже), чем реальность физического объективного существования. До сих пор многие в научном мире не осознают, что субъективный мир сознания представляет собой совершенно реальную сферу бытия. Но ошибка Маха была в том, что он стремился уравнять объективную (физический мир) и субъективную (психические миры сознания) реальности. На самом же деле между ними существует кардинальное отличие. Оно состоит вовсе не в том, что один (физический мир) - реальность, а другой (психический мир) - нереальность или иллюзия сознания, а в том, что это реальности разного уровня или нетождественного онтологического порядка
