Глобализация как философская проблема кратко. От «Философии» глобализации - к идеологии глобализма: судьба России

Глобализация в массовом сознании и в представлении интеллигенции - это новая система власти и господства. Реальная модель глобализации радикально отличается от этих взглядов.

Реальная глобализация формирует новые социальные условия во всех сферах. Воспользоваться благами глобализации мешает борьба между субъектами, группами, между субъектом и группой, а также между малыми и более крупными группами. Структурная сила глобализации затрагивает все слои социальной жизни.

Одной из самых важных и сложных проблем социально-философского исследования глобализации является постоянная взаимосвязь ее функциональных и нефункциональных элементов.

Глобализация, таким образом, – это не новый, еще неизведанный силовой центр и не мировое правительство, но, по сути, качественно новая система отношений между акторами.

Ключевые слова: глобализация, глобальные связи, глобализированный мир, либерализм, неолиберализм, постмодернизм, монетаризм, демократия, саморазрушительные тенденции, саморазрушающееся общество.

Kiss E. The philosophy of globalization (pp. 16–32).

Globalization in mass consciousness and within the idea of the intellectuals is a new system of power and supremacy. The real model of globalization differs from these views dramatically.

Real globalization forms new social conditions in all spheres. The struggle between subjects, groups, between subjects and a group as well as between smaller and larger groups prevents from using all the blessings of globalization. Structural strength of globalization influences all layers of social life.

One of the most important and complex problems of sociophilosophical study of globalization is a constant interconnection of its functional and non-functional elements.

Thus, globalization is not a new and unknown center of power and not a world government, but in essence a qualitatively new system of relations between actors.

Keywords: globalization, global connections, globalized world, liberalism, neo-liberalism, postmodernism, monetarism, democracy, self-destructive tendencies, self-destructive society.

I . О глобализации

Согласно общепринятому широкому пониманию, глобализация – это наука о масштабных проблемах, каждая из которых качественно, по-новому и все более ощутимо затрагивает и отдельного человека, и человечество в целом. В этом смысле закономерно, что к сфере глобализации относятся, например, проблемы экологии, полезных ископаемых, миграции, глобальные проблемы охраны здоровья (поскольку их более невозможно ограничивать рамками государства), глобальные позитивные и негативные тенденции изменения численности населения, энергопотребление, торговля оружием, кризис в области борьбы с наркотиками или дилеммы интеграции и мировой экономики.

Существует также другая пространная трактовка глобализации – именно ее мы будем придерживаться в настоящей работе, – которая не привязывает проблемы и явления глобализации к конкретным отдельно возникающим «глобальным» вопросам (или к их произвольному набору), а исследует структурные и функциональные связи в новой глобальной ситуации в целом .

Всемирно-исторический поворот в 1989 г. стал значимым этапом эволюции глобализации. Основной причиной этого является тот факт, что до 1989 г. само существование двух мировых режимов удерживало процесс глобализации на линии конкретных практических границ. Каждый тщательно отобранный элемент глобализации мог вырваться за пределы системы этих режимов только благодаря исключительным усилиям.

В результате стремительного скачка глобализации, начавшегося в 1989 г., был воплощен в жизнь один из возможных вариантов глобализации, а именно тот, который связан с монетаризмом и мировым долговым кризисом. Таким образом, всепроникающее действие глобализации должно отразиться и на проблемах монетаризма, и на проблемах мирового кризиса задолженности.

Одной из самых важных и одновременно самых сложных проблем социально-философского исследования глобализации является непрерывное взаимодействие ее функциональных и нефункциональных элементов и аспектов, которые подобны винтикам в машине. Чем больше глобальные процессы реализуют свой общемировой характер, тем очевиднее они проявляют в своей деятельности явно функциональные характеристики. Например, чем более очевидной становится «глобальная» структура мировой экономики, тем отчетливее преобладают функциональные теоретические определения . С теоретической точки зрения функциональные и нефункциональные элементы гетерогенны, но на практике они органично и гомогенно переплетаются друг с другом.

Глобализация, таким образом, – это не новый, еще неизведанный силовой центр и не мировое правительство, это, по существу, качественно новая система отношений между всеми акторами . Одной из ее специфических черт является достаточно «демократичная» возможность доступа к глобальным процессам и сетям. И абсолютно логично описывать фундаментальное явление глобализации, используя критерии доступа и доступности . Однако в этой области скрыты две самые слабые стороны глобализации. Глобализация нивелирует целый ряд специфических отличий и разрушает границы, обеспечивая по существу всеобщую доступность. Стало быть, в этом смысле глобализация «демократична»: участие в глобальных процессах может даже обозначить новую концепцию «равенства». Глобализация, динамическое развитие которой включает элементы дискриминации, обнаружила бы противоречие не только в теоретическом, но и в практическом плане. В этой связи необходимо установить всемирно-исторический баланс глобализации. Этот баланс будет зависеть от итогового соотношения между демократией, и более того – между равенством доступа, и отличительными аспектами, то есть реально существующими саморазрушительными социальными процессами в поле деятельности этих двух тенденций .

С этим вопросом связана вторая особо важная проблема качественного скачка глобализации в 1989 г. То, что глобализация способствует возникновению новых в смысле качества и разнообразия отношений, – только одна сторона медали. Качественно новый характер отношений является результатом того, что посредники и социальные слои, раньше отделявшие человека от глобальных проблем, исчезли, и теперь каждый может получить доступ к многосторонней коммуникации в глобальных сетях напрямую, то есть без каких-либо посредников, как и любой другой актор. Обратной стороной медали является вопрос, возникнут ли в ходе развития глобализации действительно новые ресурсы, способные удовлетворить растущие запросы, порожденные доступностью. Триумфальный прорыв глобализации сам по себе ведет к росту числа ресурсов, но в гораздо меньшем объеме, чем «объем возможностей», требуемый для мира со все более и более растущей доступностью. И именно невозможность удовлетворить потребность в доступе сильно вредит хорошо сложившейся системе глобальных связей. Эти негативные перспективы напоминают некоторые средства массовой информации, которые предлагают большое разнообразие телеканалов, но одновременно с ростом доступности не обеспечивают качественного роста «источников» развлекательных и культурных программ. В итоге все, что они могут предложить в ответ на растущие потребности, – это низкопробные программы или бесконечное повторение испытанных и надежных «типовых» программ.

Глобализация рождает целый ряд альтернатив в идеологической, а также государственной, общественной и культурной сферах, каждая из которых требует толкования. С точки зрения теории науки теория глобализации – это теория общества, и неважно, сколько еще будет придумано новых, ранее не существовавших концепций феномена глобализации, нет ни необходимости, ни возможности выдумывать для них новую теоретическую модель.

Как мы уже говорили, реально существующая глобализация – это не новый силовой центр и не мировое правительство, но качественно новая система отношений всех акторов, главная характеристика которых – «глобальность», то есть возможность получить доступ к глобальным процессам и сетям особым, «демократическим», путем. В глобализированном мировом сообществе взаимоотношения Востока и Запада меняются; в этом новом мировом порядке, основанном на новых взаимозависимостях, роли должников и кредиторов, победителей и проигравших переплелись . Что касается общественного капитала, необходимо упомянуть тенденцию «нисходящей спирали», вызванную глобализацией, которая означает, что типы социального капитала, инвестируемого обществом в отдельных людей, качественно и количественно сокращаются. В основном это последствие кризиса общественной сферы, соответственно развитие «общества знания» могло бы устранить это проблему. Подход, основанный на глобализации, мог бы выявить ограниченность тех подходов, которые остались на уровне национального развития. Мы также можем рассматривать тенденции глобализации на уровне философского обобщения, взяв в качестве критериев категории субъекта, деятельности и эмансипации .

В результате падения социализма неолиберальная политическая и экономическая система заняла господствующее положение, что привело к ошибочному отождествлению неолиберализма и либерализма . Структурные и функциональные характеристики глобального мира сейчас формируются именно этой неолиберальной системой . В подобном контексте появляется Третий Путь – неравные взаимоотношения между неолиберализмом и социальной демократией.

Глобализация реализуется в мире постмодернистских ценностей . Что касается историко-философского метода, мы не пытаемся дать определение главным характеристикам постмодернизма через противопоставление его модернизму. Мы отходим от широко распространенного противопоставления модернизма и пост-модернизма, так как твердо уверены, что сущность постмодернизма может быть раскрыта в его отношении к структурализму и неомарксизму. Два этих течения были знаковыми для философии 60-х гг. Иногда они дополняли друг друга, иногда вступали в конфликт. К середине 70-х гг. неомарксизм прекратил свое существование так же резко, как обычно обрушивается природная катастрофа, и примерно в это же время структурализм тоже признал свою несостоятельность. На месте этих двух сильных течений образовался философский вакуум, который, однако, не означал «вакуума философов», то есть их отсутствие, поскольку в это время появились другие мыслители, которые хоть и обладали политической властью, но не имели собственной философской системы. Это был вакуум, который постмодернизм успешно заполнил метафилософией . Отсюда следует, что современная философия находится под двойным гегемонистским влиянием постмодернизма и неолиберализма-неопозитивизма. Наиболее важная симметрия между этими двумя направлениями – в попытке заново упорядочить весь процесс мышления через регулирование процессов формирования понятий и структуры объекта. Но их стратегии разнятся: неолиберализм-неопозитивизм главным требованием выдвигает редукционистскую верификацию, в то время как постмодернизм считает верификацию недопустимой . Однако оба направления имеют еще одну общую черту: ограничение объема правил философской верификации, как и ее полное исключение, реализуется не в рамках свободного межсубъектного дискурса, а в обстановке межличностного влияния.

Бесспорный прогресс глобализации является элементом развития современного рационализма. Однако очевидный ход развития современной рациональности нельзя воссоздать, не упомянув об эмансипации, которая также имеет огромное историческое значение. Рационализация, «отрезвление» (Entzauberung), «диалектика Просвещения» должны появиться в новом контексте. Концепция эмансипации должна быть представлена также в историко-философском дискурсе всемирно-исторического «прощания» с мифами. Вся критика современной рациональности основывалась на эмансипации, которой не произошло, хотя необходимость в ней росла параллельно с развитием рационализации. Исключение эмансипации может представлять серьезную угрозу процессу рационализации и глобализации .

Связь с современностью в историко-философском смысле имеет решающее значение не только с точки зрения потенциальных врагов и образа врага. В положительном смысле она имеет решающее значение, так как в некоторых важных аспектах глобализация, фактически выросшая на почве современности, стремится также вычеркнуть самые важные на настоящий момент достижения современности . Имеется в виду столкновение объединяющего социально-демократического типа развития государства благосостояния и тоже объединяющего неолиберального разрушения этого государства. В результате самой типичной фундаментальной характеристикой современного мира является не глобализация и не интеграция в чистом виде, но глобализация или интеграция, определяемые через государственные долги, которые характерны для всех стран.

Нисходящая спираль социального капитала также является следствием именно такой структуры глобализации, и поэтому данное явление также имеет глобальный характер. Мы не стремимся сбрасывать со счетов многочисленные «истории успеха» – впечатляющие цивилизаторские достижения глобализации. Но именно реально проявившиеся на данный момент структурные характеристики глобализации являются причиной того, что восходящая спираль крупных достижений и нисходящая спираль социального капитала не пересекаются. Когнитивный компонент, задействованный в современном производстве, является частью более широкой концепции когнитивного капитала, в то время как социальный капитал, инвестируемый в последующие поколения, не воспроизводится на уровне человеческой цивилизации. Это также означает, что будущее должно стать полем битвы между цивилизацией и варварством, даже если ни одно из определений этих терминов не будет напоминать существовавшие до сих пор понятия цивилизованности и варварства.

Еще один важный элемент нового порядка в международной политике («нового мирового порядка») – это новая интерпретация понятий «идентичность» и «различие». К 1989 г. неолиберальная логика понимания данных терминов заменила социалистические, а также христианские базовые понятия об идентичности и различии. Это означает, что ни социалистическая солидарность, ни христианская братская любовь не могут уменьшить безжалостную силу различий . Неолиберальная идентичность – это не что иное, как безусловное уважение и гарантия прав и свобод отдельного человека (чьи права могут стать простой формальностью в условиях существования определенного ряда социальных различий). В подобных случаях различие – это не просто различие, ценность или идеология, оно даже может стать значимой характеристикой социального существования .

В рамках данной концепции принципиально важно также проанализировать существующие связи между глобализацией и политикой как особыми видами социальной деятельности или подсистемы. Эта необходимость вытекает из того факта, что, строго говоря, политика сейчас отличается от той, которая существовала несколько десятилетий назад. Но мы не станем этого делать, поскольку политика, политическая подсистема и политические классы, по всей видимости, постепенно займут свое место в системе глобальных отношений (и в новой мировой экономике). А это значит, что со временем станет возможным более тщательное исследование политический сферы (das Politische), при этом не надо будет перечислять все новые координаты мировой истории .

Особенности демократии – фундаментальный вопрос глобализации, новой глобальной мировой экономики и новой политической системы, которая постепенно адаптируется к новым координатам. Прежде всего это вопрос функции и структуры . Возможно, так и должно быть, поскольку глобальная деятельность может/могла бы осуществляться и развиваться только на базе демократического либерализма или либеральной демократии. В этом смысле либеральная демократия – это «modus vivendi» глобализации. Но функциональные и структурные характеристики глобализации должны напоминать нам подлинные ценностные компоненты либеральной демократии, которая гарантировала исключительную законность политической системы до того, как окончательно сформировались функциональные и структурные сферы.

Демократический характер политической сферы получил распространение в ряде новых, еще неясных функций. Демократические ценности покинули мир ценностей и превратились в структуру и функции .

Перед либеральной демократией в целом стоят новые, подчас неизвестные и сложные задачи . Во-первых, она является функциональной и структурной основой глобализации, а во-вторых, отношения глобализации ставят либеральную демократию перед лицом ранее неизвестных проблем. В основе либеральной демократии лежат теперь другие идеи, от нее ожидают иных результатов, при этом базовое определение не меняется .

Современная модель мира подразумевает зрелую форму глобализации, определяющей характеристикой которой (помимо других важных понятий) является феномен государственного долга, устанавливающий в основном экономические и политические границы глобализации и играющий решающую роль в формировании глубоко монетаристских характеристик современной глобализации. Это общая модель, в рамках которой проходит широкомасштабный процесс расширения ЕС. Такое многообразие функций приводит к тому, что даже отсутствие теории имеет свои негативные последствия, хотя это вряд ли когда-либо станет центральным вопросом дискуссии.

Одна из самых серьезных проблем будущего связана с проблемой государства . Отправная точка здесь – взаимоотношения между глобализацией и национальным государством; общественное политическое сознание знакомо с новыми напряженными отношениями и проблемами правомочности, возникающими в этой сфере. С точки зрения государства таким же важным элементом является регулирование политических и экономических процессов, результаты которых имеют огромное значение. Важная характеристика будущего (и круга вопросов, которые необходимо будет решить) заключается в том, что государство не является нейтральным актором, обладающим исключительно функциональными характеристиками, особенно с учетом того, что после 1945 г. современное государство взяло на себя цивилизаторские и практически все социальные задачи в беспрецедентном, до того абсолютно неизвестном, масштабе, а подобные задачи могут возникнуть только за пределами государства, границы которого «пошатнулись» под влиянием процессов глобализации, уничтожившей целые «пространства» социальных сетей. И в этой ситуации государство проигрывает. Но есть и другая тенденция, признаки которой уже отчетливо проявляются в современных глобальных процессах. Так, уже существуют успешные (национальные) государства, которые смогли воспользоваться достижениями глобализации и даже интеграции для реализации своих истинных целей в качестве национальных государств, а также своих давно забытых стремлений к расширению национальных государств.

И эти государства уже во многом выиграли от расширения Европейского союза, которое, конечно, тоже можно рассматривать как процесс глобализации. Вступление в ЕС отвлекает общественное мнение и внимание исследователей от исключительной важности функций государства будущего, в то время как безусловный и относительный упадок государства, в силу исторических причин сконцентрировавшего в себе все социальные и цивилизаторские функции, проявляется в конкретных практических трудностях .

Акторский аспект в целом – новый, вызывающий интерес компонент глобализации. Этот термин может также использоваться для описания политической и социальной реальности доглобализационной эпохи. Однако глобализация начинает новый этап в истории этого понятия главным образом потому, что она освобождает индивидуальных акторов от организационных и первичных взаимосвязей более крупных политических и социальных целостностей, в основном организаций , и тем самым по-новому организует мир акторов. Это означает, что в конечном счете любой человек является актором, и это не простая игра слов . Мы – акторы в теоретическом и практическом смыслах, хотя до сих пор ассоциируем эту новую сторону глобализации скорее с ныне существующим «автократическим» самодержавием, нежели с также ныне существующими демократическими компонентами. Естественно, все феномены глобализации имеют свои акторские аспекты, даже проблема отношений с развивающимися государствами.

Но акторы глобализации очень часто выпадают, это отчетливо видно при сравнении новых специфических глобальных функций. Ситуация с отсутствующими акторами возникает, когда в ходе политических или других процессов глобализации образуются новые важные функции, но при этом отсутствуют в равной степени сильные, ответственные и легитимные акторы, способные взять на себя реализацию этих функций . Естественно, что в условиях подобной исходной ситуации акторские места «распределяются» заведомо неверно: либо пустующие места и функции отсутствующих акторов остаются незамеченными, либо быстро реагирующие заинтересованные группы заполняют собой этот вакуум, что серьезно деформирует политическое пространство. Базовая модель проста: заинтересованная группа, заполняющая вакуум, может называться актором только в одном специфическом смысле, то есть в том смысле, что она преследует исключительно свои собственные интересы . Чтобы достичь своей цели, она должна в известной мере сформировать политическое пространство, но так как она осуществляет это не как легитимный и конструктивный актор, то, следовательно, ее деятельность неизбежно подразумевает разрушение политического пространства.

II . Монетаризм и либерализм

После своей победы в 1989 г. либерализм (в истинном смысле этого слова, а не рассматриваемый в узком смысле как партия) является «вечной» темой политических и политологических дискуссий. Гегемония либерализма, в смысле верховенства определенных стόящих соглашений, является эффективным предприятием, даже если имеет неумышленно (а, впрочем, иногда и намеренно) неверную ориентацию, что заметно на примере существующей до сих пор дискуссии вокруг Фрэнсиса Фукуямы. Одно ошибочное направление – это образ либерализма как политической партии, по крайней мере в идеологическом смысле (который, мы можем с уверенностью сказать, еще не одержал победу во всемирно-историческом плане). Другое интересующее нас излюбленное направление является единственным и, по существу, главным оправданием того, что происходит сегодня. Оба этих неверных направления подтверждают множество сознательно мотивированных, как, впрочем, и немотивированных, стратегий нейтрализации, цель которых – вынести этот единичный случай победы либерализма за пределы свойственных ему рамок. Лишь немногие полагают, что две эти стратегии нейтрализации могут преследовать разные цели. Одной из таких целей может быть нейтрализация тех особенностей новой гегемонии, на основе которых мы могли бы, например, выстроить либеральные и динамические требования к новому миру победившего либерализма.

Однако эта относительная нейтрализация интерпретации смысла и значения событий 1989 г. отнюдь не ведет к утрате существующим либерализмом своего значения в качестве общего знаменателя и предмета широкого обсуждения на протяжении всех этих лет. Либерализм проявляется во всех вопросах, и в современных дискуссиях он олицетворяет все ценности. В подобной ситуации описательные и нормативные, или относительные ценностные, позиции постоянно перемешиваются. Мы критикуем сегодняшние экономику и политику за «либеральность» и в то же время втайне надеемся, что «либерально» настроенные акторы будут в целом положительно рассматривать настоящее . С другой стороны, также подразумевается, что мы берем на себя возможную ответственность за негативную сторону системы, определяемую как либерально-экономическая или либерально-политическая.

С теоретической и практической точек зрения самая большая проблема современной открытой или скрытой дискуссии о либерализме – это как раз широко распространившиеся институты, которые пришли одновременно с либерализмом (иногда в форме неолиберализма) в рамках так называемой монетарной экономической системы. Мы хотели бы выступить против подобной попытки слияния, особенно там, где вопрос касается четкости понятий. Очевидно, что хотя этот интерес имеет прежде всего чисто теоретическую направленность, он также обладает неоспоримой и очевидной практической значимостью, поскольку можно с уверенностью сказать, что в каждый исторический период новая атрибуция политического языка обязательно имеет явное практическое применение (например, нет ничего удивительного в том, что какие-нибудь «Новые правые» назовутся «республиканцами» или «либералами»). Однако здесь мы не пытаемся вести себя как пуристы, нам совершенно ясно, что официальный политический язык никогда не сможет соответствовать всем теоретическим и историческим требованиям. В подобном контексте наши требования заключаются в том, чтобы политико-теоретический принцип отражал по крайней мере очевидную связь с базовой идеологией или с основной сутью соответствующего политического или концептуального течения.

Любое ослабление классического либерализма незамедлительно оборачивается большой проблемой. Несмотря на очевидную простоту и прозрачность базовых положений либерализма, это возможно, поскольку либерализм – это совокупность множества «свобод». В 1911 г. Л. Т. Хобхаус рассматривал следующие «свободы» в качестве элементов либерализма, определяющих его правильное понимание: «гражданская», «фискальная», «индивидуальная», «социальная», «экономическая», «внутренняя», «местная», «расовая», «национальная», «международная», «политическая» свободы, а также «суверенность народа». На самом деле либерализм эффективен под давлением разумной необходимости реализовать или защищать все свободы. Поэтому всегда крайне опасно, если течения и концепции, позиционирующие себя как «либеральные», оказываются «редукционистскими» в своем понимании свободы. Кроме того, вопрос не в том, насколько «больше» или «меньше» свободы или свобод необходимо, чтобы называться «либеральным». Скорее вопрос в том, что даже небольшое ухудшение качества или уменьшение объема свобод, в которые так верят, ведет к тому, что в целом вера в либерализм как в нечто «либеральное» начинает колебаться. Любое ослабление либерализма оказывает важное влияние на всю его концепцию. С этой точки зрения логично предположить, что специальное упрощение либерализма/неолиберализма до рамок монетарной системы неправомочно. Прежде чем мы дадим определение этому новому явлению, которое понимается под термином «монетаризм», будет нелишне кратко проанализировать либерализм как политическое направление и «точку кристаллизации» политических партий. Ключ к любому либерализму лежит в базовой идеологии, которая наиболее адекватно выражается в тезисе «свободная игра свободных сил». Один аспект этого вопроса заключается в том, чтó этот тезис исторически означал для каждого заинтересованного представителя политического либерализма, как эта концепция соотносилась с представлениями того времени о мире, с какими глобальными освободительными представлениями о порядке эта идея была неразрывно связана. Другой также очень важный аспект этой проблематики – в том, что только те представления, концепция или политическая группа, которые остаются относительно верными основам этой базовой идеологии, могут на законных основаниях называться либеральными.

Нет никаких сомнений, что судьба либерализма как политического направления во многом зависит от того, будут ли неукоснительно следовать базовой идеологии. Однако с такой же уверенностью можно сказать, что чем «ближе» либеральный политический или идеологический курс к соответствующей реальности, тем сложнее ему оставаться преданным базовым идеям. Ситуация, которую мы часто наблюдаем, позволяет нам увидеть, что либерализм всегда сильнее проникает в политические и социальные институты, но в то же время как независимая группа проигрывает в значимости и влиянии на массы. Отсюда вытекают причины, почему либерализм на некоторое время исчезал со сцены как крупный объ-единяющий независимый политический участник: политическая (либералы не боролись за существенное расширение всеобщего избирательного права) и социологическая (всегда предпринимались шаги по развитию политической организации, однако социологическая база такого независимого политического направления уменьшилась). Кроме того, либерализм обогатил здравыми и важными идеями другие направления, и теперь существенно сократились не только социологическая, но и оптимальная индивидуальная база для независимой либеральной политической партии. Хорошим подтверждением тому, что независимая либеральная альтернатива в политике постоянно сокращается, служит тот факт, что после наиболее результативных и грандиозных исторических потрясений либерализм всегда при первой возможности вновь появляется на политической сцене; это также означает, что в «обычные» исторические эпохи и в период упадка развивающийся либерализм всегда получает наибольшие шансы к обновлению как раз в условиях очень крупных беспорядков.

Теперь мы подошли к наиболее сложной проблеме современного либерализма. Это, как уже говорилось, по существу либерализм обновления. И поэтому мы хотели бы обратить внимание непосредственно на предысторию. Процессы 70-х и 80-х гг. продемонстрировали совершенно иную ситуацию: формирование новой либеральной идеологии происходило не только после развала другой, по-иному организованной крупной системы, но уже, в определенном смысле, в период ее упадка, подобного распаду последней Римской империи и развитию и распространению раннего христианства. Помимо всего прочего, данный исторический опыт объясняет, как могли произойти наиболее значимые на данный момент упрощения основных либеральных идей в рамках надежной «монетаристской» системы в ходе довольно простого сопоставления системы либерализма и системы монетаризма.

Прежде чем приступить к описанию понятия монетаризма, употребляемого в настоящем исследовании, мы можем сравнить главные характеристики этих систем во всемирно-исторической перспективе. Именно реально существовавший социализм 70–80-х гг., который оказался центральным объектом, против которого могли объединиться классический политический либерализм с его правами человека и возникший в противовес национальному, если говорить в узком смысле, «монетарному» (читай – более экономическому ), перераспределению обновленный либерализм, сдавая свои позиции, создал эту новую всемирную монетаристскую систему, в которой объединились две оригинальные концепции, не имеющие почти ничего общего друг с другом. Либерализм прав человека и ярко выраженный либерализм монетарных ограничений и новой организации, ориентированной против централизованного перераспределения, смогли выступать как две стороны одной медали скорее под воздействием явно более неконкурентоспособного реального социализма, вынужденного обороняться с учетом своего реального положения в системе координат новой действительности, чем под воздействием подлинно герменевтических классических, экономических и политических дискуссий. Доказать обратное легко. Только в западной политике либералы, защищающие права человека, могли оказаться в оппозиции монетарным ограничениям. Неудивительно, что внедрение такой экономической политики проводилось на Западе крайне правыми и консервативными политиками. Система слабеющего реального социализма была сама по себе политическим пространством, которое либерализм, критиковавший государственное перераспределение, не мог непосредственно сформировать из-за когнитивного диссонанса с классическим либерализмом прав человека уже на том основании, что ни первый, ни второй не были либерально устроены и что именно в рамках этой системы критика чрезвычайно сильного централизованного перераспределения (в экономическом смысле) сама по себе породила классические либеральные идеи о «свободной игре свободных сил». Реальный социализм не «ошибочно истолковал» эту новую ситуацию, он просто не осознал ее, не заметил, что одно его существование делает возможным значительную стратегическую перегруппировку сил и идеологий, и безостановочно создавал прецедентные случаи, которые каждый раз как нельзя лучше подкрепляли новую структуру (на базе случайного объединения обоих либерализмов). Таким образом, реальному социализму не удалось продемонстрировать некоторые элементы своей концепции, которые совершенно не соотносились с новой идеологией. Например, ее концептуальная модель не отражала того, что социализм уже понял некоторые истины рыночной экономики, а также ту ситуацию, когда социализм не смог вписаться в эту реальность.

Таким образом, всемирно-исторический посткоммунистический либерализм, сохраняющий свою силу, объединил элементы классического и монетаристского либерализма. Однако этим развитие основных идей не ограничилось. Сегодня объединение либерального описания политической и социальной действительности с монетаристским описанием тех же сфер – феномен, распространенный во всем мире, и в этом заключается наиболее проблематичное на сегодняшний день упрощение либерализма. Негласное сравнение либерализма и монетаризма не только подразумевает неверную официальную трактовку, но и одновременно вводит в сильное заблуждение.

Однако прежде чем мы приступим к критике подобного сравнения, крайне необходимо прояснить, что в этой статье мы понимаем под монетаризмом или монетарной системой. Соответственно это возвращает нас к экономической системе (и в первую очередь финансово-экономической), которая также не имеет определения.

Под монетаризмом мы понимаем однородную последовательную политико-экономическую систему, которая, равномерно и широко (хотя и не повсеместно) распространяясь посредством внутренних и внешних долгов государств, приводит к формированию либерально-демократической политической системы и гегемонии постмодернистских ценностей в мире людей.

Далее под монетаризмом мы будем понимать именно эту систему, для которой приняли, что ее можно в общем обозначить как либерализм. Кроме того, и это надо учитывать в первую очередь, никогда «либеральные» политические силы того времени не проводили более жесткую экономическую политику монетарных ограничений даже случайно, не говоря уже о том, что перспективные радикальные консерваторы вели идеологическую борьбу с любым государственным перераспределением как идеологией «левых» и в то же время совершенно забывали, что многие социальные классы и элементы этого перераспределения были инициированы и претворены в жизнь не тайными «левыми» идеологами, а прежними потребностями так называемого общества потребления. Удивительно, но с точки зрения современной экономики между монетарными ограничениями и государственным перераспределением нет никаких существенных и глубоких противоречий, эти аспекты выступают не в качестве оппонентов, а как две главные последовательные концепции экономической политики. Не менее удивительно и то (и это вызвано современным сравнением монетаризма и либерализма, которое для нас является главным современным упрощением либерализма), что сегодня Р. Рейган и М. Тэтчер, вынужденные постоянно использовать это понятие, перед всеми предстают либералами. Если продолжать приводить подобные доводы, мы можем оправдать и противоположную сторону. Ведь в то время были не только монетаристы, не являвшиеся либералами, но и яркие либералы, протестовавшие против монетаризма (среди других можно привести в пример Ф. фон Хайека).

То, что современная господствующая политико-экономическая система не имеет своего названия, опасно, и это очевидно. Это очень напоминает Каканию Роберта Музиля (то есть Австро-Венгрию), которая не имела названия и фактически исчезла. Конечно, не считая названия, эта мировая политико-экономическая система, безусловно, существует как единство, но не воспринимается таковым. Ежедневно в своей деятельности она проявляет себя как единство, хотя пока это единство осознается и описывается скорее как процесс глобализации. Однако отсутствие названия ведет к формированию общепринятого представления, согласно которому широкие круги рассматривают текущую ситуацию в целом как «нормальную» и «беспроблемную». В конечном счете мы фактически наблюдаем «нормальные» экономические ситуации и «нормальную» политику, самую нормальную, которую только можно представить, а именно – либеральную демократию. Монетарная система фигурирует здесь как абсолютно беспроблемная, без каких бы то ни было разумных сомнений. На данном этапе мы, разумеется, не будем анализировать монетарную систему как таковую. Мы только хотим обратить внимание на то, что именно в подобном восприятии монетарной системы как «нормальной» также игнорируется неправомерное сравнение монетарной системы с либерализмом. Невозможно перечислить здесь все причины и аргументы. Самый важный аргумент по-прежнему, как всегда, в другом: монетарная система так далека от трех компонентов базовой либеральной идеи («свободная игра свободных сил»), что термин «либеральный» оказывается сплошным обманом. Монетарная система во многом ограничивает социальное пространство для маневрирования (если только не уничтожает его полностью), во многих областях экономического регулирования вводит чрезмерную централизацию, так что она не может более рассматриваться как часть либеральной сферы. Опять же, концепция государства в рамках данной системы лишена фундаментальности. Сокращая по всем направлениям свои социальные функции, монетарная система упрочивает бюрократию во всех значимых финансово-экономических сферах, чего практически никогда не происходит в «нормальных» демократиях.

В условиях сокращения социального обеспечения необходимо помнить о важном отличии: формально его сокращение вследствие задолженности проводится не монетарной системой; суть его заключается в том, что монетарная система хочет разрушить многочисленные запреты или способствовать их ликвидации. Уничтожение определенных социальных достижений, с одной стороны, можно также трактовать как бюджетно-финансовое явление, но, с другой стороны, явления, о которых идет речь, – это социальные запреты, действовавшие на протяжении двух тысяч лет истории европейской цивилизации, причем некоторые из них действуют с 1945 г. в качестве запретов нового индустриального общества и постгитлеровской европейской демократии как нового sine qua non (непременного условия) существования западных обществ. После такого анализа мы можем уже совсем по-другому взглянуть на термин «ликвидация дополнительных социальных достижений», на эту деятельность по уничтожению запретов и не можем всерьез рассматривать необходимость дать определение либерализма, поскольку либерализм всегда понимает базовую идеологию «свободной игры свободных сил» в освободительном смысле.

К уже сказанному можно добавить, что полностью пересматривается вся политическая сфера. В мире монетарной системы радикально обесценивается вся подсистема политического деятеля. Политический деятель – это человек, который может и, несомненно, должен многое обещать до выборов, однако он не имеет фактически никаких шансов собственными силами сломать деятельность всей монетарной системы; его наиболее важная и сложная обязанность состоит в том, чтобы демократическим путем выбрать ту сферу, которая станет жертвой следующих ограничительных мер. Нам представляется, что подобные трансформации политического деятеля отнюдь не то явление, которое в полной мере было бы достойно называться либерализмом. Другое серьезное расхождение между либеральной базовой идеологией и крупной монетарной системой состоит в том, что если «свободная игра свободных сил» (на основе которой потом возникает реально работающая система), по сути, предсказуема, то «свободная» монетарная система в исключительно важные периоды сознательного и случайного вмешательства (в понимании Карла Шмитта), по большому счету, зависит от политических решений. Разница настолько огромна и важна, что ее теоретическая значимость не обсуждается. Имеющее решающее значение жесткое вмешательство уже в ближайшем будущем породит глубокие проблемы в теории демократии, так как в конечном счете мы также должны учитывать, кто и на основании какого общественного и демократического права осуществляет это вмешательство. Наконец, с точки зрения демократической теории для подобного «чрезвычайного» вмешательства недостаточно одних лишь речей талантливого оратора во влиятельных СМИ о том, какой он «опытный» и «хороший» специалист, и что он может, исходя из этого, принимать законные решения по актуальным проблемам.

Тем не менее, учитывая подобные факты, многие честные и несколько поверхностные критики монетаризма считают, что монетаризм на самом деле не демократичен. И снова мы возвращаемся к скрытому, уже упомянутому нами исходному пункту: для монетаризма реальный социализм, по-другому называемый коммунизмом, остается легитимным, поскольку он еще раз доказывает, что симбиоз политико-демократического и монетарно-ограничительного либерализма может иметь некий «смысл» для существующего социализма. И только для легитимности «либерального» типа мы не находим подтверждений, которые тают, как снег, в свете простейшей критики. Конечно, мы можем смириться с тем фактом, что «либерализм», как и множество других политических терминов, понятие неясное, двусмысленное и безжизненное. Однако для каждого термина мы должны продумать минимальное единство и связь с основной идеологией, а в таком случае это больше, чем вопрос терминологии.

Назвать либерализмом крупную монетарную систему (рассматриваемую теперь с точки зрения реально существовавшего социализма, который к настоящему моменту исчез) на этом основании является обманом в плане профессиональной этики. Существует только один аспект, где крупная монетарная система и неолиберализм имеют нечто общее. Однако эта связь не является неразрывной или прочной, не является она и взаимозависимостью, как это часто представляется. Единственная действительно существующая связь – простое сосуществование, которое, однако, не имеет решающего значения и не является чем-то реальным. В совершенно конкретных особых исторических обстоятельствах стали существовать политические концепции либеральной демократии, защищающей права человека, и более замкнутая монетарная система; и при еще более конкретных исторических обстоятельствах это сосуществование политической концепции либеральной демократии прав человека и более замкнутой монетарной системы стало характерной чертой необычной либеральной идеологии и риторики. Эта связь действительно является сосуществованием, поскольку оно, в принципе, может быть отвергнуто обеими сторонами. Мы учитываем случаи, когда более замкнутая монетарная система может также продуктивно существовать с той же демократией консервативного типа, а также с консервативными вариантами недемократической политической системы (фашизмом и посткоммунизмом).

До сих пор крупная монетарная система описана не в полной мере, хотя она представляет собой удачный и легко постижимый предмет для экономики и политики, а также для общества. Она представляет собой экономическую политику либерального толка, хотя не только не является либеральной (мы уже можем сказать об этом совершенно определенно на основании предыдущих рассуждений), но в узком смысле не является и экономической политикой, поскольку имеет мало общего с экономикой как таковой. Это та экономическая политика, или политическая экономика, которая заботится исключительно о финансовых операциях и при этом особое внимание уделяет благоприятным условиям для государственных финансовых сделок, в результате которых, в условиях двойной задолженности государства, большие потоки денег всегда могут быть переведены из государственной сферы в другие. Происходит это не потому, что эти государственные сферы более не нуждаются в денежных ресурсах, а под влиянием более простого многообещающего аргумента – в данных обстоятельствах эти ресурсы легко переводить. Эта фундаментальная концепция крупной монетарной системы отводит каждому актору свою область игры, без чего, как было сказано, он имел бы (а возможно, и нет) дело непосредственно с реальными экономическими процессами, поскольку концепция отражает логику бюрократических и фискальных процедур, которые, впрочем, соответствуют формулировке «мира на бумаге», где реальные экономические процессы могут протекать слишком быстро и (в отрицательном смысле) абсолютно легко.

По этой причине монетарная система по своим признакам – это «экономическая политика», ее экономическая составляющая может существовать (в малой степени) независимо от политики так же, как и политический компонент – от экономики. Необходимо упомянуть тот факт, что здесь мы имеем дело с новым сочетанием экономики и политики. Каждый монетарный (экономический) шаг является политическим, каждый монетарный (политический) шаг – экономическим. Монетарная система имеет дело с экономикой и обществом только в пограничных случаях; естественно, для этой системы небезразлично, пытается ли общество противостоять ей. Для сторонника монетаризма «чрезвычайное обстоятельство», по Карлу Шмитту, – единственное социальное условие, привлекающее его внимание. Его не волнуют даже экономические процессы, то есть они «свободны» и их единственное требуемое обязательство – согласовываться с общими финансовыми условиями. Раз уже зашла речь о «свободе», нужно сказать, что «свободны» не только экономические процессы, «свободны» также социальные процессы и акторы; это в переводе на финансовый язык означает, что они могут делать и проверять на практике то, что им нравится, и все это правильно и законно. Здесь проявляется другое важное отличие от основной либеральной идеологии, поскольку в ее рамках действительно произошло осознание того, что нельзя нарушать запреты, чего, как мы указывали выше, совсем не скажешь о крупной монетарной системе. Крупная монетарная система живет с обществом в некоем «супружестве», при этом она может судить о состоянии своего «мужа» только по его страдальческим крикам.

Это – логическое следствие существования крупной системы, которая может соединить политику и экономику настолько крепко, что это приведет к формированию своего собственного языка, который, несмотря на концепцию многих лингвистов-философов, является не «просто» языком, а, говоря кратко, представляет собой систему понятий, смысл которых соответствует первоначальным задачам. Таким образом, язык крупной монетарной системы стирает все различия между макро- и микроуровнями процессов; из этого следует, что школьный персонал и медсестры через свой отказ от «спроса на товары потребления» оплачивают долги армии, отраслей тяжелой промышленности или работы гидроэлектростанций. Таким образом, условием финансового баланса является на языке монетаризма «избыточное потребление», даже если в рассматриваемой стране не достигнут самый низкий уровень потребления западных стран. В этом языке каждый предмет обладает своими рыночными характеристиками: физическими, ментальными, воображаемыми или утопическими. В бесконечном убеждении, что все является (и должно быть) рынком, крупная монетарная система забывает не только свои предыдущие исследования по истории экономики (например, осуществленные Карлом Поланьи), но также и актуальные исследования современных границ рынка. Основной темой становится не отопление больницы, а зуб гражданина (лучше с его экономическими и научными характеристиками), представленный как «связанный с рынком» и «зависящий от рынка». В то время как отдельные простые ответственные граждане должны на работе компенсировать государственные долги за счет своего физического существования, политические деятели и банкиры до настоящего времени никогда не были легально осуждены за планирование долгов. Очевидно, здесь правит закон казино – проиграть как можно больше, и чем больше, тем лучше.

Политика монетаризма утверждает (и в этом есть определенная характеристика действительности), что она «реагирует» на новое социальное государство, которое можно описать, по крайней мере метафорически, как «болезнь общества». Однако на самом деле монетаризм сам по себе является социальной болезнью, он имеет так мало общего с реальными экономическими процессами, социальными запретами и реальными целями основной либеральной идеологии, что подобная классификация должна оказаться вполне оправданной. Если добавить к этим фактам также все демократические и теоретическое проблемы, то мы сможем понять картину еще глубже.

Основная тенденция саморазрушающегося общества – это рост государственного долга, за которым экономика не успевает даже при самых благоприятных конъюнктурных условиях. Ахиллес не может догнать черепаху. Следовательно, саморазрушающееся общество – это общество, которое не способно поддержать (посредством государственных институтов) современный высокоразвитый уровень пост благополучной цивилизации, которого оно когда-то достигло. И это не просто вопрос экономики. Если шахта будет закрыта из-за нерентабельности, это не приведет к социальному самоуничтожению. Но если государство будет вынуждено сделать значительный шаг назад в области образования или здравоохранения, саморазрушительные тенденции сразу станут очевидными. Поэтому основная проблема саморазрушающегося общества не в экономике: экономический упадок не является главной проблемой, так как за ним следует только экономический рост при более благоприятных условиях.

Мало того, что такой период не способствует накоплению цивилизационных или человеческих ценностей, он зачастую даже не может обеспечить простое существование. с этой точки зрения самоидентичность государства, общества и гражданина подвергается сомнению. Поэтому у государства, общества или гражданина нет возможности улучшить общечеловеческие ценности, им приходится истощать и даже разрушать эти ценности.

Саморазрушающееся общество – это новая и распространенная реальность современности, призывающая к реформированию фундаментальных понятий общественной жизни.

Адекватное понимание крупной монетарной системы происходит уже довольно долго – в политике, а также в экономике, – это давняя, постоянная и сложная проблема. Эта проблема понимания очень сложна, так как крупная монетарная система предлагает одновременно несколько граней одного общества. Разрушительный характер крупной монетарной системы проявляется постепенно и всегда в определенной последовательности шагов, и очевидно, что эти шаги не связаны друг с другом. С другой стороны, атаки и монетаристские вторжения всегда проявляются в безупречной идеологии неолиберального рационализма. Социальное представление о крупной монетарной системе станет еще более разнообразным, если мы подумаем о том, что монетаристский бульдозер иногда истребляет те социальные институты, которые фактически готовы к упадку и более нецелесообразны. Конечно, некоторые логичные, но рискованные шаги делают эти действия монетаризма не вполне законными. Однако, с другой стороны, сразу же проявляется еще одна грань крупной монетарной системы, близкая к успешным разумным действиям «против воли», а именно – жестокость, практически непревзойденная в мирные десятилетия и «не отступающая ни перед чем», которую можно легко разглядеть в нападках на (неизвестное, но близкое) общество. Действительно, жестокость этих нападений доходит вплоть до нарушения запретов, и не так просто найти этому объяснение. Мы уже немного коснулись проблематики нарушения запретов, сейчас более существенным является политический контекст этой жестокости. Совсем не стоит отказываться от мысли, сколько обществ с их фатальными болезнями и потрясенных кризисами выжило бы, если бы они позволили или могли бы позволить себе подобную жестокость, проявляемую крупной монетарной системой. Здесь проблема монетаристского нарушения запретов, о чем мы уже говорили, заключается в том, что в современной истории их уже не нарушают. Отсюда вывод – идеологической основой и условием для нарушения запретов является как раз антикоммунизм.

Конечно, остается вопрос, было ли оправданным нападение на угасающий реальный социализм, надо ли было идеологически поддерживать это нападение аргументами и дружеской помощью. Прежде всего парадокс в том, что антикоммунизм победил, только когда сформулировал эту цель как идеологическое направление и с удивлением обнаружил, что коммунизм благополучно скончался. Если мы будем понимать жестокость в подобном ключе, то скоро проявится еще одна грань крупной монетарной системы, а именно: эффективное и важное качество – способность функционально объединить современные международные процессы. Несомненно, очевидная нехватка способов подобной интеграции привела бы к пониманию, как объединить крупные макроэкономические и другие процессы в общую картину и распределить по функциям. Огромный успех крупной монетарной системы состоит в том, что это функциональное, а не прямое политическое, господство, в то время как раньше каждое главенство должно было быть по крайней мере внешнеполитическим. Однако эта особенность снова возвращает нас к вопросу о трудности восприятия и способности к интерпретации. Функциональная сила – это не только новое явление, это также инструмент, с помощью которого можно наилучшим образом решить сложные вопросы политической законности.

Если бы мы сейчас обратили свой взгляд на функциональный аспект монетаризма, картина обязательно бы снова изменилась. Появляется образ «повседневного» монетаризма. Конечно, морские баталии случаются не каждый день, не каждый день происходят и монетаристские атаки, это – повседневная жизнь, и она всегда проходит на фоне монетаризма. Мы также не можем быть уверены, что они никогда не повторятся. Абсолютного монетарного мира не существует, это также означает, что война будет продолжаться в обозримом будущем.

Крупная монетарная система не определяет саму себя, таким образом усложняя восприятие и описание. У нее нет объекта или объектов, на которые она опирается, что, впрочем, не означает, что у всех ее компонентов та же судьба. Крупная монетарная система сочетается с господством определенных ценностей в обществе, которые могли бы восприниматься как ее прямое следствие. Она меняет все подсистемы, без чего они бы прекратили свое существование. Крупная монетарная система преподносит себя как «нормальность» и как что-то, чего нельзя подтвердить только с либеральной точки зрения, хотя это «что-то» рождено либеральными принципами. Теперь нам кажется, что это не так.

В этом контексте неолиберализм сильно изменился. После повсеместной победы неолиберализм оставался единственным регулятором глобализации на политико-идеологической сцене, и на пике своего господства в общественно-политическом сознании он стал идентифицироваться со всем существующим социально-экономическим мироустройством. Он пока еще не достиг высокого уровня реализации существующего миропорядка, глобализации и рационализации (в социально-теоретическом смысле), которая также усиливает тенденции, порожденные «попытками распрощаться» с мифами. Если неолиберализм – это результат подобного высокого уровня рационализации в этой теоретической системе, он не должен пройти мимо развивающихся новых форм эмансипации.

Перевод с английского К. А. Бирюковой

Как мы можем несколько цинично заметить, это возможно, потому что знакомство с некоторыми новыми чертами политической сферы (das Politische) само по себе является весьма большим успехом, в то время как практически нет надежды познакомиться со всеми новыми чертами в целом. И поскольку частичная адаптация политической практики к новым отношениям уже имела место, нет необходимости в полной реконструкции теоретических отношений глобализации, чтобы обнаружить эти отношения.

Такая трансформация ценностей в структуры/функции, конечно, поднимает также абстрактные научно-теоретические проблемы.

Демократический порядок, как ожидается, ограничит миграцию, но в то же время сделает ее возможной.

31 марта 2004 г. в Боливии шахтер взорвал себя в здании парламента. Прямой причиной его действий послужило то, что он не получал пенсии, и его аргументация была безупречна. Он потребовал сумму, которую постепенно платил в качестве налогов государству Боливия на протяжении своего трудового стажа,
и сделал это не без законного основания.

Воображаемая страна в романе Р. Музиля «Человек без свойств», намекающая на Австро-Венгрию (прим. пер.).

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНОБРНАУКИ РОССИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

РЫБИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АВИАЦИОННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ П.А. СОЛОВЬЕВА

Социально-экономический факультет

Кафедра философии, социально-культурных технологий и туризма

Контрольная работа по дисциплине: «Философия»

На тему: «Философские проблемы глобализации»

Вариант №16

Выполнил Чупанов Н.А.

Студент гр. ЯПП-14, 2 курса

Преподаватель Горшкова Ю.Б.

Рыбинск 2015

Введение

3.1 Проблема войны и мира

Заключение

Литература

Введение

Новый век полноправно вступило в свои права, поэтому естественно оценить то, что пережило человечество на протяжении прошлого XX века. С одной стороны быстрое изменение техники и технологии благодаря систематическому применению научных знаний, в результате чего мы получили блага, о которых наши предки могли только мечтать: широко освоено энергию электричества, созданы новые вещества и материалы, коренным образом преобразованы средства производства и предметы труда, продолжается освоение космоса и Мирового океана. С появлением автомобиля, авиации, радио, телевидения, компьютера возникли невиданные в прошлом возможности общения людей, народов и стран. Но с другой стороны, одновременно возникла и реальная угроза самоуничтожения человечества, поскольку преобразующая сила общественного производства стала сравнительной с природными процессами XX века. В своем развитии человечество дошло до того уровня, что способно технически уничтожить всю планету, положить конец существованию не только цивилизации, но и всей жизни на Земле.

Итак, XX век войдет в историю как "век предупреждения", связано с возникновением глобальных проблем, от решения которых зависит будущее нашей планеты.

При глобальными проблемами понимают ряд наиболее актуальных и проблем, связанных с явлениями и процессами, которые затрагивают жизненные "интересы всего человечества, и требуют для своего решения коллективных усилий всего мирового сообщества, а при несвоевременном решении угрожают его существованию.

К важнейших глобальных проблем современности относятся: проблема войны и мира; демографическая; экологическая; энергетическая; сырьевая; продовольственная; мирное освоение Мирового океана и космоса; преодоления экономической отсталости развивающихся стран.

В 1968 году итальянским экономистом А. Печчеи была основана международная общественная организация Римский клуб, который первыми своими докладами вызвала шок и растерянность в общественном мнении. Вывод их сводился к тому, что при сохранении существующих тенденций научно-технического, экономического и демографического роста, человечество ждет глобальная катастрофа в виде экономического коллапса, признаками которого станут исчерпания не возобновляемых природных ресурсов, истощение обрабатываемых земель, предельное загрязнение окружающей среды и т.д. Таким образом, перед человечеством встает выбор: либо разумное управление социальным развитием, направленное на решение глобальных проблем, или гибель всего живого. Поскольку философия формирует мировоззрение человека, в котором отражаются те ценности, ориентирующие ее деятельность, а глобальные проблемы современности является следствием деятельности людей, то логично возникает потребность в философском осмыслении их сущности, причин возникновения и обострения и на этой основе формирование нового мировоззрения, новых ценностей, которые способствовали бы решению этих проблем.

1. Понятие глобализации и формы её проявления

Интернационализация хозяйственной деятельности развивалась на всех этапах формирования мировой экономики, составляя ее основу. Но в течение последних десятилетий под влиянием научно-технической революции и ряда других факторов интернационализация жизни приобретает новое качество, которое и назвали глобализацией. Глобализация - это качественно новый уровень интернационализации всех сторон жизни современного общества производства, обмена товарами, экономических, социально-политических и культурных отношений и т. д. При этом речь идет не только о широте охвата явлений, но и о качественных изменениях. Понятие глобализации вошло в научный оборот в начале 80-х годов XX в и определяло прежде всего масштабность всех происходящих в мировой цивилизации социально-экономических изменений. В 1983 г. американский ученый Р. Робертсон впервые использовал термин «глобализация» в названии одной из своих статей, а в 1992 г. он одним из первых изложил концепцию глобализации.

Наиболее важными формами проявления глобализации сегодня выступают: глобализация философский мировоззрение

· развитие мирового производства;

· интернационализация мирового обмена, в том числе торговли и финансовых потоков;

· углубление международного разделения труда;

· развитие новых связей между странами и их группировками, важнейшие из которых носят интеграционный характер.

Еще в середине XIX в. в мире преобладало местное производство, когда свыше 90 % использовавшихся на предприятиях сырых материалов, топлива и полуфабрикатов привозилось из соседних районов, удаленных от места потребления не более чем на 150 - 200 км. А сегодня производство имеет международные масштабы. Только на 63 тыс. транснациональных предприятий, а также на 690 тыс. их филиалов и других предприятиях, связанных с транснациональными корпорациями (ТНК), активы превышают 10 - 11 трлн. долл., что составляет 33 % валового мирового продукта. Деятельность транснациональных корпораций постоянно расширяется. В каждой отрасли хозяйства сегодня существует всего несколько компаний, способных удовлетворить подавляющую часть потребностей населения земного шара в товарах и услугах. Они концентрируют 33 % производственных фондов частного сектора в мире и около 40 % общего объема производства развитых стран.

В 2000 г. в докладе Французского института международных отношений о положении мировой экономической системы и стратегии подчеркивалось, что рост глобализации обусловливает все большее значение международного экономического сотрудничества. Показателем растущей глобализации экономики служит также активность в сфере международной торговли. По приблизительной оценке, в середине XIX в. объем мирового товарооборота составлял примерно 15 млрд. долл. (по курсу доллара на начало 90-х годов XX в.). По данным ООН, в 1993 г. он достиг 7 368 795 млн. долл. А в начале XXI в. мировой товарооборот превысил 14 трлн. долл. (это почти в 1000 раз выше показателей середины XIX в.). В настоящее время достигнут такой уровень международного разделения труда, что практически не осталось страны, хозяйственная жизнь которой была бы изолирована от внешнего мира , а экономические процессы ограничились бы пределами национального государства. Внешняя торговля из относительно изолированного сектора экономики, компенсирующего импортом нехватку отдельных видов ресурсов и товаров, превратилась в необходимый элемент хозяйственной жизни. Нередко она оказывает влияние на все основные хозяйственные процессы, включая динамику производства, ускорение технического развития и повышение экономической эффективности.

Основными экспортерами и импортерами капиталов являются наиболее крупные развитые страны. Иностранный капитал стал важной составной частью экономики многих государств . Доля предприятий, контролируемых иностранным капиталом, в общем объеме производства обрабатывающей промышленности в Канаде, Австралии и ЮАР превышает 33 %, а в ведущих западноевропейских странах составляет 21 - 28 %. Даже в США (при их гигантском внутреннем рынке) уже к середине 80-х годов XX в. иностранные компании контролировали не менее 10 % промышленного производства страны, а в настоящее время их доля, очевидно, составляет 13 - 14 %. Каждая крупная развитая страна имеет за границей как бы «вторую экономику». На заводах, принадлежащих американским компаниям за пределами США, работают более 6 млн. человек, на предприятиях, контролируемых германским капиталом, - 3 млн. человек, французским - более 2,4 млн. человек. По мнению западных экспертов, глобализация экономики наиболее интенсивно развивается в сфере финансовых отношений . Финансовая глобализация проявляется в гигантском росте международных финансовых потоков, бурном развитии рынков и финансовых инструментов.

Объективное развитие международных экономических связей приводит к росту объединительных, интеграционных процессов. Интеграцию называют высшей формой интернационализации производства и обмена. Теоретически все это так, поскольку интеграция предполагает создание вместо нескольких прежде независимых экономических агентов их экономического союза, вплоть до возникновения единого образования. Но на практике положение значительно сложнее. Процесс интеграции проходит разные этапы. Однако до полного объединения участников союза дело пока не доходило ни разу.

История знает примеры попыток осуществления интеграции с помощью насилия. Речь идет о войнах. В ходе Второй мировой войны фашистская Германия стремилась не только овладеть ресурсами европейских стран, но и поработить их народы, навязать миру «новый порядок». Силы антигитлеровской коалиции воспрепятствовали реализации этих планов. Сегодня интеграция (а существует уже несколько десятков экономических объединений) имеет главным образом региональный характер: от создания разных форм торговых союзов, от объединений в рамках отдельных секторов и отраслей - к формированию регионального экономического союза. Наибольшее развитие экономическая интеграция получила в Западной, Центральной и Восточной Европе. В современном мире происходят фундаментальные перемены, которые требуют осмысления и одновременно решительных, но гибких действий. Эти перемены определяются активно развивающейся интернационализацией мирового хозяйства. Новое качество этого процесса получило название глобализации.

2. Оценка глобализации, её плюсы и минусы

Глобализация подразумевает образование единого (всеобщего) международного экономического, правового и культурно-информационного пространства. Иными словами, феномен глобализации выходит за чисто экономические рамки и оказывает заметное влияние на все основные сферы общественной деятельности -- политику, идеологию, культуру. Он, несомненно, будет играть определяющую роль в мировой экономике XXI в., придавая мощный импульс формированию новой системы международных экономических и политических отношений.

Во-первых, глобализация вызвана объективными факторами мирового развития, углублением международного разделения труда, научно-техническим прогрессом в области транспорта и средств связи, сокращающим так называемое экономическое расстояние между странами . Позволяя получать необходимую информацию из любой точки планеты в реальном режиме времени и быстро принимать решения, современные системы телекоммуникаций беспрецедентно облегчают организацию международного инвестирования капиталов, кооперирования производства и маркетинга. В условиях информационного интегрирования мира намного ускоряется передача технологий и заимствование иностранного опыта хозяйствования. Складываются предпосылки для глобализации таких процессов, которые до сих пор оставались локальными по самой своей природе, например, получение высшего образования вдали от лучших учебных центров мира.

Второй источник глобализации -- либерализация торговли и другие формы экономической либерализации, вызвавшие ограничение политики протекционизма и сделавшие мировую торговлю более свободной . В результате были существенно снижены тарифы, устранены многие иные барьеры в торговле товарами и услугами. Другие либерализационные меры привели к усилению движения капитала и остальных факторов производства.

Третьим источником иитернационализационного процесса и одним из основных источников глобализации стал феномен транснационализации , в рамках которой определенная доля производства, потребления, экспорта, импорта и дохода страны зависит от решений международных центров за пределами данного государства. В качестве ведущих сил здесь выступают транснациональные компании (ТНК), которые сами являются одновременно и результатом, и главными действующими лицами интернационализации.

Глобализация сказывается на экономике всех стран. Она затрагивает производство товаров и услуг, использование рабочей силы, инвестиции, технологии и их распространение из одних стран в другие. Все это в конечном итоге отражается на эффективности производства, производительности труда и конкурентоспособности. Именно глобализация вызвала обострение международной конкуренции.

Процесс глобализации экономики ускорился в последние десятилетия , когда различные рынки, в частности, капитала, технологии и товаров, а в известной степени и труда, становились все более взаимосвязанными и интегрированными в многослойную сеть ТНК. Хотя определенное количество ТНК оперирует в традиционном торговом секторе, в целом международные фирмы выступают за промышленную реструктуризацию многих развивающихся стран путем создания новых отраслей, в частности, автомобильной, нефтехимической, машиностроительной, электронной и др., и модернизации традиционных, включая текстильную и пищевую.

Современные транснациональные корпорации (их еще принято называть глобальными корпорациями), в отличие от прежних ТНК производственного типа, действуют преимущественно на информационных и финансовых рынках. Происходит планетарное объединение этих рынков, формируется единое мировое финансово-информационное пространство. Соответственно возрастает роль ТНК и тесно с ними связанных наднациональных экономических структур и организаций (таких, как Международный валютный фонд, Международный банк реконструкции и развития, Международная финансовая корпорация и др.).

В настоящее время 80% новейших технологий создаются ТНК, доходы которых в ряде случаев превышают валовой национальный доход отдельных, довольно крупных стран. Достаточно сказать, что в списке 100 крупнейших экономик мира 51 позицию занимают ТНК. Причем сфера деятельности значительной части из них связана с разработкой гипертехнологий (или метатехнологий), к которым можно отнести сетевые компьютеры, новейшие компьютерные программы, организационные технологии, технологии формирования общественного мнения и массового сознания и др. Именно разработчики и владельцы подобных технологий контролируют сегодня финансовые рынки и определяют облик мировой экономики.

Примерно 1/5 дохода промышленно развитых стран и 1/3 развивающихся стран напрямую зависят от экспорта. По оценкам, в мире 40-45% занятых в обрабатывающей промышленности и примерно 10-12% в сфере услуг прямо или косвенно связаны с внешней торговлей , которая остается основным средством перераспределения мирового дохода .

Некоторые аспекты влияния глобализации на национальную экономику заслуживают особого упоминания.

Прежде всего отметим чрезвычайно высокие темпы роста прямых иностранных инвестиций , намного превосходящие темпы роста мировой торговли. Эти капиталовложения играют ключевую роль в трансферте технологий, промышленной реструктуризации, образовании глобальных предприятий, что оказывает непосредственное воздействие на национальную экономику .

Второй аспект касается влияния на технологические инновации . Новые технологии, как уже отмечалось, являются одной из движущих сил глобализации, но она, в свою очередь усиливая конкуренцию, стимулирует их дальнейшее развитие и распространение среди стран.

Наконец, в результате глобализации происходит рост торговли услугами , включая финансовые, юридические, управленческие, информационные и все виды «невидимых» услуг , которые превращаются в основной фактор международных торговых отношений . Если в 1970 г. с экспортом услуг было связано менее 1/3 прямых иностранных инвестиций, то в настоящее время эта доля возросла до 50%, причем интеллектуальный капитал стал наиболее важным товаром на мировом рынке.

Результатом углубления интернационализационного процесса являются взаимозависимости и взаимодействия национальных экономик . Это можно воспринимать и интерпретировать как интеграцию государств в структуру, близкую к единой интернациональной экономической системе. Хотя основная часть глобального продукта потребляется в странах-производителях, национальное развитие все более увязывается с глобальными структурами и становится более многосторонним и разноплановым, чем это было в прошлом.

Процесс глобализации протекает в условиях сильно поляризованной мировой системы в плане экономической мощи и возможностей. Такое положение является потенциальным источником рисков, проблем и конфликтов. Несколько ведущих стран контролируют значительную часть производства и потребления , даже не прибегая к политическому или экономическому давлению. Их внутренние приоритеты и ценностные ориентиры накладывают отпечаток на все крупнейшие сферы интернационализации. Подавляющая часть (85 -90% ) всех ТНК базируется в развитых странах , но такие корпорации в последние годы стали создаваться и в развивающихся государствах. К концу 1990-х гг. насчитывалось около 4,2 тыс. латиноамериканских и восточноазиатских ТНК и несколько сотен ТНК в европейских странах переходной экономики. Среди пятидесяти самых крупных ТНК развивающихся стран восемь принадлежат Южной Корее, столько же -- Китаю, семь -- Мексике, шесть -- Бразилии, по четыре -- Тайваню, Гонконгу и Сингапуру, три -- Малайзии и по одной Таиланду, Филиппинам и Чили. Молодые транснациональные корпорации этих стран, такие, как южнокорейские «Дэу» и «Самсунг», китайская «Чайна кемиклс», тайваньская «Та-тунг», мексиканская «Кемекс», бразильская «Петролео бразильеро» и другие, энергично борются за место на мировом рынке.

Национальным государствам приходится все больше считаться с ТНК как с могущественными партнерами, а порой и соперниками в борьбе за влияние на национальную экономику. Правилом стали соглашения между ТНК и национальными правительствами об условиях такого сотрудничества.

Более широкие перспективы открылись и перед неправительственными организациями, вышедшими, как и в случае с глобальными фирмами, на многонациональный или мировой уровень. Новую глобальную роль стали играть даже такие международные организации, как ООН, МВФ, Всемирный банк, ВТО. Таким образом, многонациональные предприятия и другие организации, как частные, так и государственные, превратились в основных действующих лиц глобальной экономики.

В качестве четвертого источника глобализации можно отметить достижение глобального единомыслия в оценке рыночной экономики и системы свободной торговли . Начало этому было положено объявленной в 1978 г. реформой в Китае, за которой последовали политические и экономические преобразования в государствах Центральной и Восточной Европы и распад СССР. Этот процесс привел к идеологической конвергенции -- на смену недавних противоречий между рыночной экономикой Запада и социалистической экономикой Востока пришло практически полное единство взглядов на рыночную систему хозяйства. Основным результатом такой конвергенции стало решение бывших социалистических стран о переходе к рыночной экономике . Однако попытки такого перехода, особенно в бывшем СССР и странах Центральной и Восточной Европы, удались лишь частично.

Правительства этих стран и поддерживающие их силы в международных организациях и странах Запада с развитой рыночной экономикой сконцентрировали свое внимание на трех условиях перехода к рынку: стабилизации макроэкономики, либерализации цен и приватизации государственных предприятий. При этом, к сожалению, недооценивали важность формирования рыночных институтов, необходимость создания условий для развития конкуренции, игнорировалась особая роль правительства в современной смешанной экономике.

Пятый источник кроется в особенностях культурного развития . Речь идет о тенденции формирования глобализованных однородных средств массовой информации , искусства, попкультуры, повсеместного использования английского языка в качестве всеобщего средства общения.

Стоит сказать еще об одной важнейшей особенности глобализации мировой экономики -- это бурное развитие финансовых рынков в последние годы XX в. Новая роль финансовых рынков (валютных, фондовых, кредитных) за последние годы резко изменила архитектуру мировой экономики. Еще несколько десятков лет назад основной целью финансовых рынков было обеспечение функционирования реального сектора экономики. В последние годы мировой финансовый рынок стал проявлять самодостаточность. В результате сегодня мы видим рост объема этого рынка в разы , что стало результатом широкого спектра спекулятивных операций, вызванных либерализацией экономических отношений. Одним словом, процесс получения денег из денег значительно упростился благодаря исключению из него собственно самого производства какого-либо товара или услуг . Производство заменили спекулятивные операции с различными производными финансовыми инструментами, такими, как фьючерсы и опционы, а также игра на разнице курсов мировых валют.

Это самый сложный и наиболее продвинутый в плане интернационализации процесс, являющийся результатом углубления финансовых связей стран, либерализации цен и инвестиционных потоков, создания глобальных транснациональных финансовых групп. По темпам прироста объем займов на международном рынке капитала в предшествующие 10-15 лет превысил на 60% объем внешней торговли и на 130% валовой мировой продукт. Увеличивается количество международных организаций-инвесторов. В глобализации финансов часто усматривают причину роста спекуляций и отвлечения со спекулятивными целями капитала от производства и создания новых рабочих мест.

Процесс финансовой глобализации сконцентрирован прежде всего в трех основных центрах мировой экономики: США, Западной Европе и Японии . Финансовая же спекуляция выходит далеко за границы этой триады. Глобальный оборот на рынке валют ежесуточно достигает 0,9-1,1 трлн. долларов. Приток спекулятивного капитала может не только превысить нужды той или иной страны, но и дестабилизировать ее положение. Быстрая глобализация финансов по-прежнему остается важнейшей причиной уязвимости мировой экономики. Интеграция финансовых рынков повышает риск системных сбоев.

Все вышеизложенное позволяет нам отметить ряд преимуществ от глобализационного процесса:

· глобализация вызвала обострение международной конкуренции. Конкуренция и расширение рынка ведут к углублению специализации и международного разделения труда, стимулирующих в свою очередь рост производства не только на национальном, но и на мировом уровне;

· еще одно преимущество глобализации -- экономия на масштабах производства, что потенциально может привести к сокращению издержек и снижению цен, а следовательно, к устойчивому экономическому росту;

· преимущества глобализации связаны также с выигрышем от торговли на взаимовыгодной основе, удовлетворяющей все стороны, в качестве которых могут выступать отдельные лица, фирмы и другие организации, страны, торговые союзы и даже целые континенты;

· глобализация может привести к повышению производительности труда в результате рационализации производства на глобальном уровне и распространения передовой технологии, а также конкурентного давления в пользу непрерывного внедрения инноваций в мировом масштабе.

В целом преимущества глобализации позволяют улучшить свое положение всем партнерам, получающим возможность, увеличив производство, повысить уровень заработной платы и жизненные стандарты.

Глобализация несет с собой не только преимущества, она чревата негативными последствиями или потенциальными проблемами, в которых некоторые ее критики усматривают большую опасность.

1. Первая угроза в связи с глобализацией вызвана тем, что ее преимущества , которые людям понятны, будут, однако, распределяться неравномерно . В краткосрочной перспективе, как известно, изменения в обрабатывающей промышленности, сфере услуг приводят к тому, что отрасли, получающие выгоды от внешней торговли, и отрасли, связанные с экспортом, испытывают больший приток капитала и квалифицированной рабочей силы. В то же время ряд отраслей значительно проигрывает от глобализационных процессов , теряя свои конкурентные преимущества из-за возросшей открытости рынка. Такие отрасли вынуждены прилагать дополнительные усилия, чтобы приспособиться к изменившимся не в их пользу хозяйственным условиям. Это означает возможность оттока капиталов и рабочей силы из этих отраслей , что послужит главной причиной для принятия адаптационных мер, сопряженных с очень большими затратами. Адаптационные меры чреваты для людей потерей работы, необходимостью поиска другого рабочего места, переквалификации, что приводит не только к семейным проблемам, но и требует крупных социальных расходов, причем в короткие сроки. В конечном итоге произойдет перераспределение рабочей силы , но поначалу социальные издержки будут очень велики. Это относится не только к отраслям, которые в Европе были существенно трансформированы в последние тридцать лет. Следует признать, что подобные перемены таят в себе серьезную угрозу сложившейся хозяйственной структуре, и правительства должны взять на себя тяжелое бремя социальных расходов, связанных с выплатой компенсаций, переподготовкой, выплатой пособий по безработице, оказанием поддержки малообеспеченным семьям.

2. Второй угрозой многие считают деиндустриализацию экономики , поскольку глобальная открытость ассоциируется со снижением занятости в обрабатывающих отраслях как в Европе, так и в США . На самом деле, однако, этот процесс не является следствием глобализации, хотя и протекает параллельно с ним. Деиндустриализация -- нормальное явление, порождаемое технологическим прогрессом и экономическим развитием. Действительно, доля обрабатывающих отраслей в экономике промышленно развитых стран резко снижается, но это снижение балансируется быстрым ростом удельного веса сферы услуг, включая финансовый сектор .

3. Следующая угроза, которую таит в себе глобализация, связывается с заметным увеличением разрыва в уровнях заработной платы квалифицированных и менее квалифицированных работников , а также с ростом безработицы среди последних. Сегодня, однако, это отнюдь не обязательно является следствием интенсификации международной торговли. Более важно то обстоятельство, что повышается спрос на квалифицированные кадры в отраслях и на предприятиях . Это вызвано тем, что конкуренция со стороны трудоемких товаров, выпущенных в странах с низким уровнем заработной платы и невысокой квалификацией работников, влечет за собой снижение цен на аналогичную продукцию европейских фирм и сокращение их прибылей. В подобных условиях европейские компании прекращают выпуск убыточной продукции и переходят к производству товаров, требующих использования высококвалифицированного персонала. В результате рабочие с более низкой квалификацией остаются невостребованными, их доходы падают.

4. В качестве четвертой угрозы отмечают перевод фирмами стран с высокой стоимостью рабочей силы части своих производственных мощностей в страны с низкой оплатой труда . Экспорт рабочих мест может оказаться нежелательным для экономики ряда государств. Однако подобная угроза не слишком опасна.

5. Пятую угрозу связывают с мобильностью рабочей силы . Сегодня много говорится о свободном обмене товарами, услугами и капиталом и значительно меньше -- о свободе перемещения рабочей силы . В связи с этим поднимается вопрос о влиянии глобализации на занятость. В отсутствие адекватных мер проблема безработицы может стать потенциальным источником глобальной нестабильности . Разбазаривание людских ресурсов в виде безработицы или частичной занятости -- главная потеря мирового сообщества в целом, и особенно некоторых стран, которые тратили большие средства на образование. Высокий уровень безработицы в середине 1990-х гг. сигнализирует о наличии крупных структурных проблем и политических ошибок в рамках мировой экономики. Эти факторы свидетельствуют о необходимости эффективного управления изменениями на всех уровнях, особенно в сферах, которые непосредственно влияют на условия жизни людей. В частности, спорен вопрос о том, может ли международная миграция содействовать решению проблем занятости и бедности. Сегодня рынки труда интернационализированы в значительно меньшей степени, чем рынки товаров или капитала.

6. Важным источником напряженностей и конфликтов может стать также массовая урбанизация , связанная с глобальными демографическими , технологическими и структурными изменениями. Города уже становятся ключевыми элементами общества в масштабе стран и мира в целом, а также основными каналами распространения влияния глобализации по ряду причин. Во-первых, снабжение городов продовольствием и энергией зависит во многих странах не от местных источников, а от импортных ресурсов. Далее, города являются основными центрами глобальной стандартизации потребления, культур. В них же транснациональные компании действуют наиболее активно. Урбанизация, видимо, усилит процесс глобализации , а кооперация между крупными городами в политическом и институциональном плане станет новой областью международных отношений.

7. Глобализация с ее глубокими экономическими, технологическими и социальными преобразованиями несомненно повлияет на мировую экосистему . А это типичная проблема общечеловеческой безопасности. До сих пор вину за общий ущерб окружающей среде возлагают на развитые страны, хотя основной вред они причиняют все же себе.

8. Можно назвать несколько источников будущих конфликтов , которые возникнут в связи с использованием экосистемы. Борьба за водные ресурсы , вероятно, выльется в острые региональные конфликты. Будущее тропических лесов и последствия их вырубки уже стали предметом глубоких раздоров между государствами из-за расхождений в интересах и политических целях. В целом мир уже не может себе позволить бездумно расходовать ресурсы , нанося непоправимый вред среде обитания.

Глобализация углубляет, расширяет и ускоряет всемирные взаимосвязи и взаимозависимости во всех сферах сегодняшней общественной жизни . Как видим, глобализация в мировом масштабе имеет как положительные, так и отрицательные стороны, но это объективный процесс , к которому надо приспосабливаться всем субъектам международной жизни.

3. Современные проблемы глобализации

Представление о наличии, сущности и возможных путях разрешения глобальных проблем современности стало достоянием широкой научно-философской общественности с середины XX столетия. В 60-е годы XX столетия оформилась новая отрасль знания - глобалистика, определяемая как междисциплинарная область «философских, политологических, социальных и культурологических исследований различных аспектов глобальных проблем, включая полученные результаты, а также практическую деятельность по их реализации как на уровне отдельных государств, так и в международном масштабе». Однако сама совокупность явлений, фиксируемых стержневым для глобалистики понятием глобальных проблем, начала отчётливо проявлять себя ещё в русле противоречивых цивилизационных достижений первой научно-технической революции, или в период расцвета индустриальной цивилизации ведущих стран Западной Европы (вторая половина XIX - первая половина ХХ вв.). С самого начала было очевидно, что природно-социальные процессы, ответственные за глобальные проблемы, т. е. проблемы всемирные, грозящие разрушением человеческого мира в целом, имеют цивилизационное происхождение, неразрывно связаны с развитием на земном шаре техногенной, или техногенно-потребительской модели цивилизации, а именно: такой модели социальных процессов, в которой детерминирующей целью общественного развития ставится техногенная и утилитарная манипуляция с ресурсами как внешней человеку, так и собственно человеческой природы для гедонистически, меркантилистски и эгоистически организованного удовлетворения стихийно и экспансивно растущих потребностей индивидов, организованных в эксплуатирующие общественные структуры. Мерилом успеха в таком случае считается присваивающее обладание как материальными, так духовными ресурсами, подчинённое императиву «иметь, чтобы быть», а полноты его достигают лишь те, кто исповедует своеобразную индивидуалистскую доктрину избранности, согласно которой не достигающие успеха (без ограничения средств, любой ценой) «всего лишь животные в образе людей» (Ж. Кальвин).

В свою очередь, говоря о разновидностях глобальных проблем современности, следует иметь в виду, что в принципе возможны и в настоящее время применяются различные их перечни, но вне зависимости от иcпользуемого критерия деления данные проблемы имеют безусловно комплексный, системный характер: их разграничение всегда конвенционально, а отрыв одной глобальной проблемы от всего их множества и любой другой в этом множестве решительно невозможен. Анализ и поиски решения глобальных проблем современности могут быть осуществлены исключительно в отношении всего комплекса.

Если классификацию глобальных проблем современности поставить в зависимость от того, какой из особенных факторов - процессы, внешние человеку, или же собственно человеческой природы - доминирует в соответствующей части структуры общего антагонизма, то можно условно разграничить следующие группы и виды этих проблем:

1) глобальные проблемы современности, связанные с допустимыми пороговыми изменениями параметров внешней среды человеческого обитания, т. е. условно экстернального происхождения;

2) глобальные проблемы современности, связанные с допустимыми пороговыми изменениями параметров внутренней среды человеческого обитания, или условно интернального генезиса.

В таком случае к основным (наиболее общим) разновидностям глобальных проблем современности первой группы можно отнести:

1) экологическую проблему;

2) ресурсную (вещественно-энергетическую) проблему.

В качестве же «переходной» от первой ко второй группе глобальных проблем современности можно выделить

3) демографическую проблему.

В свою очередь к фундаментальным глобальным проблемам современности второй группы будут относиться:

1) проблема войны и мира;

2) гуманитарная проблема.

3.1 Проблема войны и мира

Устранение войны из жизни общества и обеспечения мира на Земле, за всеобщим признанием, считается наиболее актуальной из всех существующих глобальных проблем. И хотя во все времена острота ее никогда не ослабевала, в XX веке она приобрела особое, драматического содержания и актуальности, поставив уже не только отдельных людей, но и все человечество перед судьбоносным вопросом "быть или не быть?" Причина тому - создание ядерного оружия, что открыло реальную, никогда не существовавшую до этого возможность уничтожения жизни на Земле. С момента первого применения ядерного оружия началась принципиально новая, эра - ядерная и самое главное, что с этого момента не только отдельный индивид, но и все человечество стало смертным.

Еще одной опасностью, угрожающей миру на Земле, есть вероятность использования термоядерной, химического, бактериологического, психотропного, биологической любых других видов оружия массового уничтожения террористическими организациями для преступных целей. Эта проблема особо актуальна на сегодняшний день, а потому международное сообщество прилагает немало усилий для ее решения.

Проблема войны и мира является главной тем, что:

1. Решение термоядерной войны, безусловно, привело бы к гибели человечества, такая война ни при каких условиях не может быть рациональным способом продолжение политики, ибо в результате будут уничтожены сами ее носители.

2. Подготовка к войне, гонка вооружений заставляют тратить колоссальные силы и средства: речь идет не только об огромных затратах ограниченных энергетических, сырьевых, но и трудовых, интеллектуальных ресурсов. Около четверти ученых всего мира вовлечены в военное производство.

3. Движущие возможности вооружений, многообразие форм, методов и способов их применения, негативные последствия милитаризации общества, гонка вооружений и вооруженных конфликтов значительно ускоряют процессы деградации окружающей среды, а значит способствуют обострению глобальной экологической проблемы.

4. Подготовка к войне, гонка вооружений мешает решению других глобальных проблем современности, поскольку военное противостояние осложняет международное сотрудничество. Напротив же, обеспечение безъядерного, демилитаризованной мира открывает качественно новые возможности для решения ряда глобальных проблем: за счет ослабления давления на природу, использования ресурсов, задействованных на военные цели, на мирные нужды.

Таким образом, проблемы войны и мира занимают важное место в системе современной глобализации.

3.2 Глобальная экологическая проблема

Сущность современной экологической проблемы заключается в изменении природной среды существования человечества, в быстром уменьшении природных ресурсов, в ослаблении восстановительных процессов в природе, что ставит под вопрос будущее человеческого общества.

Современная экологическая ситуация сложилась стихийно в ходе деятельности людей, направленной на удовлетворение своих потребностей. Человек достиг высот современной цивилизации благодаря тому, что постоянно менял природу в соответствии со своими целями. Люди достигли целей, на которые рассчитывали, но получали последствия, которых не ожидали.

Напряженная, а в ряде случаев критическая экологическая ситуация современности, характеризуется ростом масштабов и силы воздействия на природу, развитием качественно новых форм этого влияния, а также распространением деятельности человека на те природные среды, которые ранее для него были недоступны.

Литосфера - твердая оболочка Земли - объект наиболее чувствительных антропогенных нагрузок. Вмешательство человека в область земных недр, строительство гигантских инженерно-технических сооружений, интенсивное использование подземной среды (захоронение отходов, складирование нефти, газа, проведение ядерных испытаний и т.д.), активная эксплуатация минерально-сырьевых богатств привели к значительным изменениям рельефа местности и природных ландшафтов, как вынужденных так и неоправданных изъятий из сельскохозяйственного оборота земель, разрушения и загрязнения почвенного покрова и подземных вод, исчерпание природных богатств.

Атмосфера также страдает от коренных антропогенных изменений: модифицируются ее свойства и газовый состав; повышается запыленность; нижние слои атмосферы насыщаются вредными для живых организмов газами и веществами промышленного и другого хозяйственного происхождения; разрушается озоновый слой. Вследствие образования вокруг Земли слоя углекислого газа, возникла угроза неблагоприятного изменения климата с повышением температуры, в результате чего возможно таяние ледников и затопления крупных прибрежных массивов многих городов. Большую угрозу природе и самому существованию человека составляют "кислотные дожди", что является следствием накопления в атмосфере различных химических соединений. Радиационные, шумовые, тепловые, электромагнитные нагрузки также ухудшают условия жизни человека.

Гидросфера - водная оболочка Земли: много морей и озер являются местами отходов и загрязняющих веществ; меняется гидросфера (химический состав и свойства), что является главным фактором количественного исчерпания пресной воды на Земле, тем самым возникает её дефицит; загрязнение Мирового океана.

Обострение экологического кризиса не может быть решен изданием законов, указов, наложением штрафов. Выход из экологического кризиса - в создании новой культуры, опирающейся на новые смыслы. Человек должен будет включить в сферу своих ближайших смыслов состояние Земли и Космоса. Мы должны, наконец, осознать, что живем не просто в своем доме, а на планете в космическом отеле, где нашли убежище и другие существа, с которыми мы должны существовать в содружества и взаимопомощи.

3.3 Рост народонаселения и проблемы отсталости развивающихся стран

Катастрофические аномалии в демографической сфере, которые проявляются в виде "бума" рождаемости в одних регионах и тенденций к депопуляции в других, также является актуальной, а по мнению некоторых исследователей, наиглавнейшей глобальной проблемой современности. Общая численность населения Земли постоянно растет, причем особой интенсивности этот процесс приобрел в XX веке, когда темпы прироста населения росли: в начале нашей эры на планете было 230 млн. человек, в 1850 году - 1 млрд., в 1930 году - 2 млрд., в 1961 году - 3 млрд., в 1976 году - 4 млрд., в 1987 году - 5 млрд. Сейчас население Земли превысило 6 млрд., а ежегодный прирост населения составляет 80 млн. человек.

Современная демографическая ситуация представляет собой глобальную проблему прежде всего потому, что из-за отсталости развивающихся стран в экономической, социальной и культурной сферах они не способны обеспечить население, удваивающееся каждые 20-30 лет, материальными и культурными благами, т.е. такими необходимыми в первую очередь фондами потребления, как продовольствие, жилье, школы, товары повседневного спроса в соответствии с объемами прироста населения. А это еще больше обостряет проблему бедности, продовольствия, грамотности, энергетически сырьевую проблему в развивающихся странах.

Демографическая проблема тесно связана с проблемой отсталости, поскольку быстрый рост населения в развивающихся странах, для которых характерен низкий научно-технический уровень производства, большая экономическая зависимость от развитых стран, малопродуктивное сельское хозяйство и рост внешнего долга значительно обостряет другие глобальные проблемы, порождающие так называемые "парадоксы" отсталости, суть которых выявляется в следующем:

1. несмотря на то, что темпы роста ВВП в развивающихся странах, выше, чем в развитых странах, доход на душу населения уменьшается;

2. если в процентном значении число неграмотных в мире скоро сократится, то абсолютное число неграмотных продолжает расти.

Оба последствия являются результатом опережающих темпов роста населения в развивающихся странах по сравнению с развитыми и это еще больше увеличивает разницу между ними по многим параметрам. Результат: 1 млрд. чел. в развивающихся странах, не доедает; 0,5 млрд. голодает; 30-40 млн. ежегодно умирает от голода. Здесь распространены опасные болезни, низкий уровень дохода и грамотности, велика вероятность вооруженных конфликтов (95% всех войн происходит в развивающихся странах).

С численностью населения и условиями его проживания, в том числе и с состоянием окружающей среды тесно связана еще одна глобальная проблема современности - здравоохранение. Существует связь между многими больными и антропогенными изменениями в окружающей среде, оказывает изменения структуры и характера болезней населения, прежде всего в экономически развитых странах и является следствием влияния еще не изученных или мало изученных физических, химических, биологических факторов загрязнения окружающей среды. В развитых странах инфекционные болезни отступили на второй план и уже являются не основными причинами смертности, однако резко возросла смертность от сердечно-сосудистых и психических заболеваний. Появились абсолютно новые, так называемые "болезни цивилизации" - рак, СШД и т.п. Установлено, что причинами роста таких болезней является малоподвижный образ жизни, переедание, курение, нервные перенапряжения, стрессы и т.д. Эти явления - результат развития современной цивилизации.

В развивающихся странах больных больше чем в развитых странах. В связи с низким уровнем медицины, бедностью, антисанитарией, здесь выше детская смертность, заболеваемость малярией, туберкулезом, трахомой, вероятность возникновения эпидемических и инфекционных заболеваний. Мощные грузоперевозки и активная миграция людей, получивших планетарный характер, резко увеличили скорость распространения многих инфекционных болезней.

3.4 Глобальная энергетически-сырьевая проблема

Еще одна проблема, ставшая сегодня глобальной - обеспечение человечества энергетическими и сырьевыми ресурсами, которые составляют основу материального производства. Они подразделяются на восстановительные, т.е. подлежащие восстановлению естественным или искусственным путем (гидроэнергия, древесина, энергия Солнца и т.п.), и не возобновляемые, количество которых ограничено их природными запасами (нефть, газ, уголь, руды и минералы). Подсчитано, что при современных темпах потребления большинство не возобновляемых ресурсов хватит человечеству лишь на несколько десятков - сотен лет. Поэтому необходимо не только развивать безотходные технологии, но и разумно использовать те ресурсы, которыми человечество уже пользуется, причем в значительной степени нерационально. В этом контексте особую актуальность приобрела энергетическая проблема. Энергообеспечение является одним из важных предпосылок и факторов экономического роста вообще и прогресса производительных сил, в частности смены этапов крупного машинного производства сопровождались изменением его энергетической базы. Развитие производительных сил (сначала паровая машина, затем металлургия, массовая электрификация и моторизация и на конец химизация экономики) требовали все большего объема энергоресурсов: рост энергонасыщенности экономики.

Важным фактором глобализации энергетической проблематики выступает ее тесная связь с другими глобальными проблемами современности, например с проблемой войны и мира. С одной стороны, на военные меры расходуется значительная часть энергии, а с другой - растущая зависимость от импорта энергии, выступает поводом для жесткой внешней политики с опорой на военную мощь, ярко подтверждают "нефтяные" оттенки некоторых военных конфликтов современности (Персидский залив, война в Ираке).

В непосредственной связи с энергетической проблемой, находится продовольственная проблема, поскольку решение ее путем интенсификации технологически отсталого сельского хозяйства в слаборазвитых странах увеличивает потребность в энергоресурсах, что связано со значительными затратами энерго импортирующих государств, а следовательно усложняет решение проблемы продовольствия.

Заключение

Сегодня глобализация - важная составляющая мировой системы. Она представляет собой одну из наиболее влиятельных сил, определяющих будущее планеты. Глобализация имеет множество аспектов - экономический, политический, социальный, технологический, культурный, связанный с безопасностью, сохранением окружающей среды и др. Глобализация экономики и политики поставила человечество перед опасностями, связанными с терроризмом, организованной преступностью, болезнями и экологическими катастрофами. К тому же противоречивое развитие мировой экономики в последние годы проявляется и в том, что пропасть между богатыми и бедными странами продолжает углубляться .

В этих условиях возрастает роль укрепления связей между странами. Все большая зависимость государств друг от друга должна привести к получению выгод от скоординированных действий. А это означает необходимость расширения и углубления интернационализационных процессов. В условиях глобализации важны такие аспекты, как расширение мировой торговли и всех других видов обмена, увеличение открытости национальных экономик, изменения в деятельности производственных фирм, в сфере идеологии и культуры. Но одновременно отмечаются многие негативные стороны глобализации, в частности то, что она способствует распространению кризисных процессов из одной страны на большие регионы и мир в целом. Процесс глобализации требует со стороны государств пересмотра фундаментальных подходов к проведению их внешней и внутренней политики.

Основная черта современной глобализации состоит в концентрации ресурсов (финансовых, промышленных и др.) в странах Северной Америки, Европы и отдельных частях Азиатско-Тихоокеанского региона. Развитие этого процесса усилит разрыв между «золотым миллиардом» и остальным человечеством, при этом резко возрастут масштабы конфликтов. Прежде всего опасные столкновения возможны на границах «цивилизованного мира» и беднейших стран. В ближайшие годы поляризация богатых и бедных стран будет одной из ключевых проблем всего мира. Многие эксперты предрекают углубление разрыва между политической, интеллектуальной и экономической элитой и остальной частью населения не только в развивающихся, но и в развитых странах. Будет меняться соотношение сил и между развитыми регионами.

Процесс глобализации оказывает влияние на функционирование государственных и общественных институтов. В отдельных регионах мира государства передают часть своих экономических и политических функций в межнациональные органы, о чем свидетельствует работа над Конституцией Евросоюза, а также возникновение общих рынков и интеграционных объединений в Латинской Америке и других регионах.

Литература

1. Бек У. Что такое глобализация? / Пер. с нем. А. Григорьева и В. Седельника; Общая редакция и послесл. А. Филиппова. - М.: Прогресс-Традиция, 2001. 304 с.

2. Косов Ю.В. В поисках стратегии выживания: Анализ глобального развития.-СПб: Издательство С.-Петербургского у-та, 1991.-120С.

3. http://pedcollege.tomsk.ru/moodle/mod/page/view.php?id=905

4. http://www.econgreat.ru/econs-107-3.html

5. http://biosphere21century.ru/articles/166/

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Социальное прогнозирование и научное предвидение как формы философского осмысления проблемы будущего. Анализ глобальных проблем современности, их взаимосвязь и иерархия. Концепции постиндустриального и информационного общества, феномен глобализации.

реферат , добавлен 15.04.2012


Философское осмысление процессов глобализации с позиций аксиологии. Включение христианских церквей в решение глобальных проблем современности. Толерантность как псевдоценность бытия. Суть и черты постиндустриального общества. Информационное неравенство.

реферат , добавлен 05.04.2013


Классификация глобальных проблем современности. Философское понимание будущего в условиях глобальных проблем. Научное предвидение, социальное прогнозирование и уровни прогнозирования. Описание основных глобальных проблем и взгляд философов на их решение.

реферат , добавлен 05.12.2014


Понятие "глобализация". Информатизация общества - одна из причин его глобализации. Глобализация в сфере экономики и политики. Культурная глобализация: феномен и тенденции. Религия и глобализация в мировом сообществе. Социологические и философские теории.

реферат , добавлен 15.02.2009


Специфика философского знания. Проблемы философии на современном этапе. Поиски сущности человека в истории философской мысли. Элементы антропоцентризма и гуманизма в философии Сократа, Платона и Аристотеля. Философские аспекты происхождения человека.

реферат , добавлен 31.01.2012


Особенности философского знания как отражение особенностей бытия человека. Проблема человека в философских и медицинских знаниях. Диалектика биологического социального в человеке. Философский анализ глобальных проблем современности. Научное познание.

учебное пособие , добавлен 17.01.2008


Процесс происхождения философии техники как специфического проявления в становлении общей философии. Сущность истоков и развития философского осмысления техники, экзистенциалистская ее интерпретация, оптимизм и пессимизм "технического мировоззрения".

реферат , добавлен 20.02.2010


Глобальные проблемы как совокупность проблем человечества, основные критерии их выделения. Моральное содержание глобальных проблем современности. Понятие толерантности, ее принципы и взаимосвязь с моральным сознанием, роль нравственности и обычаев.

реферат , добавлен 18.08.2011


Терроризм как проблема современной глобализации, его сущность и основные причины проявления в обществе, методы и направления реализации, типы и формы. Кибертерроризм как социальный вызов и политическая угроза. Философия содержания данной деятельности.

контрольная работа , добавлен 05.04.2013


Историческо-философские формы отношения человека к природе. Природа и ответственность человека. Сущность экологической проблемы в философии. Роль философии в решении экологической проблемы. Перспективы разрешения экологической проблемы в философии.

© А.В. Золин, 2007

ПОНЯТИЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

А.В. Золин

На протяжении двух десятилетий понятие «глобализация» подвергалось критике, отождествлялось с глобализмом, интернационализацией, а зачастую и вестернизацией, вплоть до некой технологии, цель которой подорвать фундамент национального государства. Большинство авторов видят в глобализации современный этап развития капитализма в условиях постиндустриального, информационного общества. Американский социолог и политолог Э. Хоффман считает, что «глобализация - это воспроизведение в мировом масштабе того, что в XIX столетии национальный капитализм создал в разных странах». М. Кастельс определяет глобализацию как «новую капиталистическую экономику», развивающуюся через «сетевые структуры» менеджмента производства и распределения.

В. Мартынов связывает глобализацию с «экспансией мирового капитализма» с господством «американоцентричности»1. По мнению Б. Кагарлицкого, директора Института глобализации, «глобализм» и «антиглобализм» как термины появились в середине 1990-х гг., чтобы отвлечь внимание от объективной реальности - капитализма. Предмет дискуссии капитализм подменен спорами о глобализме и антиглобализме. Реально же речь идет о капитализме, правах людей и отношении в связи с этим к нему. Другими словами, «глобализация - власть финансового капитала, а антиглобализация - сопротивление гражданского общества, а вовсе не действия националистических элементов»2.

Развернутое определение глобализации предлагает М. Эрчер, которая видит в ней многосторонний процесс, ведущий к нарастающей мировой взаимозависимости структуры, культуры и субъекта и сопровождающийся стиранием традиционных границ. Глобализация предстает как взаимосвязанность или, точнее, взаимовстроенность различных элементов целостного мира. Такие трактовки гло-

бализации показывают одну из важнейших сторон данного процесса, смысл которого понятен лишь в более широком контексте. Причем контексты могут быть самыми разнообразными. Это, например, глобальная социальная трансформация (И. Валлерстайн) или совокупность мегатрендов современной эпохи (Д. Несбита). Пожалуй, в наиболее широкой форме контекстуальное видение намечено Р. Робертсоном в его характеристике глобализации как некоего условия человеческого существования, которое не сводимо к отдельным измерениям жизни и деятельности человека 3. В таких определениях представления о глобализации, на наш взгляд, растворяются в предельно широких теоретических контекстах, а процесс глобализации, соответственно, контекстуализуется. Возникает вопрос: почему исследователям не удается найти «золотую середину» в понимании и определении данного процесса? На наш взгляд, это связанно с определенными аспектами: необычайно сложно отделить «эссенцию» глобализации от других однопорядковых, но не тождественных процессов; глобализация по своей сути многолика, многогранна; предмет глобализации не однозначен; исторические корни, динамика, границы, последствия глобализации также вызывают дискуссии.

Именно контекстуализация или раство-ренность процесса глобализации в многослойной структуре современных процессов интернационализации, интеграции, унификации ставит множество вопросов по отношению к самому процессу и явлению глобализации. Можем ли мы утверждать, что процесс глобализации действительно существует? Если ответ положительный, то чем глобализация отличается от других однопорядковых процессов? Другими словами, в чем новизна этого процесса? На наш взгляд, то, что процесс глобализации действителен и объективен, не вызывает никаких сомнений. Лидер КПРФ Г. Зю-

ганов в работе «Глобализация: тупик или выход» замечает: «Глобализация - это объективный, необходимый процесс, сопровождающий человечество на всем протяжении его истории»4. Заметим, что многие исследователи (А.С. Панарин, В.А. Кутырев, А.И. Уткин и др.) отмечают исторический аспект глобализации. Это говорит о том, что этот процесс не является неким абсолютно новым явлением в истории человечества. С одной стороны, «симптомы» глобализации - интеграция, обмен информацией, экономические взаимосвязи и многое другое - мы «наблюдали» в истории практически всех стран мира. Но, с другой стороны, эти процессы не носили таких масштабов, которые мы наблюдаем сегодня. Это связанно прежде всего с определенными факторами: научно-технологические новации; формированием единого информационного «Интернет-пространства», в горизонты которого попадают практически все страны мира; перенасыщением национального экономического капитала развитых стран, который перерастает национальногосударственные границы; экономическое, политическое, культурное взаимопроникновение стран, государств, которое неизбежно ведет к взаимосвязи и взаимозависимости; усиливающиеся процессы интернационализации, интеграции.

В рамках культурологии глобализацию понимают весьма по-разному: и как тенденцию к созданию некой единой мировой культуры или цивилизации; и как растущую вза-имосоотнесенность различных культур, не порождающую новую культуру, а построенную на их «концерте»; и как более сложные модели, например, как общность сознания, включающего в себя проекции глобального мира, продуцируемые локальными цивилизациями 5. В социологических дисциплинах глобализацию трактуют скорее как интенсификацию социальных отношений в мировом масштабе (А. Гидденс) или как процесс, размывающий географические границы социокультурных нормативов (М. Уотерс). Таким образом, культурологи, политологи, экономисты, правоведы, социологи, религиозные деятели будут говорить о своем предмете в процессе глобализации и по-разному видеть образ этого явления, в последующем определяя

ее через предмет именно своей сферы деятельности. Из чего следует вопрос: может просто дать объемное и полное определение глобализации путем добавления к одному виду знания другого, что приведет к совокупному образу глобализации? На наш взгляд, это возможно, но так мы потеряем сущность глобализации, которая «скроется» в бесконечных контекстах различных дисциплин. Менее ясно выражено, но все же достаточно заметно движение или, точнее, потребность движения частнонаучного знания к знанию философскому.

Наиболее близко к «естественному» пониманию и определению глобализации, на наш взгляд, подошел отечественный философ Л.М. Карапетян: «Глобализация - это объективный процесс установления экономических, научно-технических, социально-политических, культурных и иных отношений между странами и практическая деятельность государств, их лидеров и других субъектов по организации взаимосвязанного и взаимозависимого функционирования регионов и континентов стран мирового сообщества»6. Для нашего исследования важными в этом определении являются следующие аспекты: глобализация есть процесс объективный; процесс взаимопроникновения и сближения в различных сферах между странами; деятельностный аспект субъектов в организации взаимосвязанного и взаимозависимого функционирования регионов и стран.

Необходимо отметить и цель вышеописанных аспектов, на наш взгляд, это более комфортное, качественное существование и сосуществование стран, государств.

Здесь возможен упрек в том, что это определение носит характер идеальной модели. Другими словами, это как бы идея глобализационных процессов. Но, нам думается, идея вполне реализуемая, так как здесь говорится

о взаимном сотрудничестве между странами и государствами в различных сферах. Вопрос лишь заключается в определении и выработке механизмов интеграции в различных сферах между странами и государствами, а также фильтрации негативных последствий. Противоречия в понимании глобализации возникают тогда, когда сам процесс глобализации связывают либо с большими и радужными мечтами

А.В. Золин. Понятие глобализации

о благополучной жизни для всех людей на земле (Т. Фридман), либо с процессом тотального и всепоглощающего нигилизма с абсолютным злом (У. Бек и др.).

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Цит. по: Ващекин Н.И., Мунтян М.А., Урсул Л.Д. Глобализация и устойчивое развитие. М., 2002. С. 21-25.

3 Robertson R. Mapping the Global Condition: Globalization: The Central Conception // Theory, Culture, Society. L., 1990. Vol. 7. No 2, 3. P. 15-30.

4 См.: Правда. 2001. № 32-34.

5 Kavolis V. History of Consciousness and Civilizational Analysis // Comparative Civilizational Review. 1987. № 17.

6 Карапетян Л.М. О понятиях «глобализм» и «глобализация» // Философские науки. 2003. № 3.

Философское осмысление проблемы глобализации

1. Понятие «глобализация»

2. Информатизация общества как одна из причин создания глобального общества

3. Глобализация в сфере экономики

4. Глобализация в политической сфере

5. Культурная глобализация: феномен и тенденции

6. Религия и глобализация в мировом сообществе

7. Социологические и философские теории глобализации

7.1. Теория империализма

7.2. Теории глобальной системы Э. Гидденса и Л. Склэра

7.3. Теории глобальной социальности

7.4. Теория «воображаемых миров»

7.5. Деррида о процессе глобализации

1. Понятие «глобализация»

Под глобализацией следует понимать втягивание большей части человечества в единую систему финансово-экономических, общественно-политических и культурных связей на основе новейших средств телекоммуникаций и информационных технологий.

Предпосылкой появления феномена глобализации стало последствие процессов человеческого познания: развитие научного и технического знания, развитие техники, давшее возможность отдельно взятому индивиду воспринимать органами чувств объекты, находящиеся в различных точках земли и вступать с ними в отношения, а также естественно воспринимать, осознавать сам факт этих отношений.

Глобализация представляет собой совокупность сложных интеграционных процессов, охватывающих постепенно (или уже охвативших?) все сферы человеческого общества. Сам по себе этот процесс является объективным, исторически обусловленным всем развитием человеческой цивилизации. С другой стороны, современный ее этап во многом определяется субъективными интересами некоторых стран и транснациональных корпораций. С усилением данного комплекса процессов встает вопрос об управлении и контроле их развития, о разумной организации процессов глобализации, ввиду ее абсолютно неоднозначного влияния на этносы, культуры и государства.

Глобализация стала возможной благодаря всемирной экспансии западной цивилизации, распространению ценностей и институтов последней на прочие части мира. Кроме того, глобализация связана с трансформациями внутри самого западного общества, в его экономике, политике, идеологии, произошедшими за последние полстолетия.

2. Информатизация общества как одна из причин создания глобального общества

Информационная глобализация приводит к порождению феномена «глобального информационного сообщества». Данный термин достаточно широк и включает в себя, прежде всего глобальную унифицированную информационную индустрию, развивающуюся на фоне непрерывно возрастающей роли информации и знаний в экономическом и социально-политическом контексте. Данное понятие предполагает, что информация становится в обществе величиной, определяющей все прочие жизненные измерения. Действительно, происходящая информационная и коммуникативная революция заставляют переосмыслить отношение к таким фундаментальным понятиям как пространство, время и действие. Ведь глобализация может быть охарактеризована как процесс сжатия временных и пространственных дистанций. «Сжатие времени» является обратной стороной сжатия пространства. Сокращается время, которое требовалось для свершения сложных пространственных действий. Соответственно, каждая единица времени уплотняется, наполняется количеством деятельности, многократно превышающим то, которое можно было совершить когда-либо прежде. Когда время становится решающим условием совершения множества других событий, следующих за определенным действием, ценность времени значительно возрастает.

Сказанное позволяет понять, что пространство и время сжимаются не сами по себе, а в рамках комплексных - пространственным и временным образом разведенных - действий. Суть инноваций заключается в возможности эффективного менеджмента пространства и времени в глобальном масштабе: объединения массы событий в разное время и на разных участках земли в единый цикл. В этой согласованной цепочке событий, перемещений, трансакций каждый отдельный элемент приобретает значение для возможности целого.

3. Глобализация в сфере экономики

К п ричин ам глобализации в экономической сфере необходимо отнести следующие:

1. Повышение коммуникативной связности мира. Она связана как с развитием транспорта, так и с развитием коммуникативных средств.

Развитие транспортной коммуникации связано с научно-техническим прогрессом, который привел к созданию быстрых и надежных транспортных средств, вызвавших увеличение мирового товарооборота.

Развитие коммуникативных технологий привело к тому, что передача информации занимает теперь доли секунды. В экономической сфере это выражено в мгновенной передаче управленческих решений головной организации, в увеличении скорости решения кризисных проблем (зависит теперь только от скорости осмысления данной ситуации, а не от скорости передачи данных).

2. Выход производства за национальные рамки. Производство товаров начало постепенно утрачивать чисто национальную, государственную локализацию и распределяться по тем экономическим зонам, где какая-либо промежуточная операция оказывается дешевле. Теперь управляющая фирма может находиться в одном месте, проектирующая организация - совсем в другом, производство исходных деталей - в третьем, четвертом и пятом, сборка и отладка изделия - в шестом и седьмом, дизайн - разрабатываться в восьмом месте, а продажа готовой продукции осуществляться - в десятом, тринадцатом, двадцать первом, тридцать четвертом…

Современный этап глобализации в развитии экономической сферы характеризуется:

1. Образование громадных транснациональных корпораций (ТНК), которые в значительной мере освободились от контроля конкретного государства. Она сами начали представлять собой государства - только государства не «географические», а «экономические», базирующиеся не столько на территории, национальности и культуре, сколько на определенных секторах мировой экономики.

2. Возникновение внегосударственных источников финансирования: Международный валютный фонд, Международный банк реконструкции и развития и другие. Эти уже чисто «финансовые государства», ориентированы не на производство, а исключительно на денежные потоки. Бюджеты этих внегосударственных социумов зачастую во много раз превосходят бюджеты малых и средних стран. Вот эти «новые государства» являются сегодня основной унифицирующей силой реальности: любая страна, стремящаяся быть включенной в мировые экономические процессы вынуждена принимать те принципы, которые они устанавливают. Она влечет за собой переустройство местной экономики, социальное переустройство, открытие экономических границ, согласование тарифов и цен с установившимися на глобальном рынке и так т.д.

3. Формирование глобальной элиты - очень узкого круга людей, реально влияющих на масштабные экономические и политические процессы. Это связано с рекрутированием высшего менеджерского звена по всему миру.

4. Импорт низкоквалифицированной рабочей силы из беднейших, но богатых людскими резервами стран Третьего мира в Европу и США, где наблюдается демографический спад.

5. Непрерывное перемешивание «национальных реальностей». Мир обретает черты фрактальности: между любыми двумя его точками, относящимися к одному множеству (к одной экономике, к одной национальной культуре), всегда можно поместить третью, относящуюся к другому множеству (другой экономике, другой национальной культуре). Это связано с тем, что по «дороге глобализации» идут два встречных потока: вестернизация - внедрение западных паттернов (образцов жизни) на Юг и Восток, и ориентализация - внедрение в западную цивилизацию паттернов Востока и Юга.

6. Незападные ареалы человечества становятся объектами экономической глобализации; многие государства при этом теряют значительную часть своего суверенитета в особенности применительно к осуществлению экономической функции, являясь при этом «не более чем инструментами для продвижения глобального капитализма». На многих из них ложатся издержки экономической глобализации, которая приобретает асимметричный характер, когда богатство в невиданной степени концентрируется на одном полюсе, а бедность - на другом.

Экономика, таким образом, становится ведущей сферой глобализации, начиная с которой она неизбежно распространяется и на другие сферы жизни общества, вызывая далеко идущие социальные, социокультурные и политические изменения за пределами того очага, где они зарождаются.

4. Глобализация в политической сфере

Вслед за мировой экономикой началось формирование мировой политики.

Предпосылками глобализации в политической сфере послужили, во-первых, технологическая революция 1950-60-ых гг., повлекшая развитие материального производства, сфер транспорта, информатики и коммуникации. И, во-вторых, как следствие первого, выход экономики за национальные рамки.

Государство больше не способно полностью контролировать обмен в экономической, политической и социальной сферах, оно утрачивает свою прежнюю монопольную роль главного субъекта международных отношений. С точки зрения сторонников неолиберализма, полноправными субъектами международных отношений могут выступать транснациональные компании, неправительственные организации, отдельные города или иные территориальные общности, различные промышленные, торговые и иные предприятия, наконец, отдельные индивиды.

К традиционным политическим, экономическим, военным отношениям между государствами добавляются разнообразные связи между религиозными, профессиональными, профсоюзными, спортивными, деловыми кругами этих государств, причем их роли могут иногда быть равными. Утрата государством прежних места и роли в международном общении нашла выражение и в терминологии - замене термина «интернациональный» термином «транснациональный», то есть осуществляемый помимо государства, без его непосредственного участия.

На смену старым проблемам международной безопасности приходят новые, к которым государства и другие субъекты международной политики оказались не вполне готовы. К таким проблемам относится, например, угроза международного терроризма. До недавнего времени понятие «международный терроризм» больше подчеркивало международную опасность такого явления, чем обозначало реальный, очевидный фактор в международных отношениях. Последние события показали, что в мировой политике произошли качественные сдвиги.

5. Культурная глобализация: феномен и тенденции

Зарождающаяся глобальная культура - американская по своему содержанию. Конечно это не единственное направление изменений, между глобализацией и «американизацией» нельзя поставить знак равенства, но преобладающая тенденция, которая проявляется и, вероятно, будет проявляться в обозримом будущем.

Важнейшим явлением, сопровождающим глобальные изменения во многих странах, является локализация: глобальная культура принимается, но с существенными местными видоизменениями. Так, проникновение с Запада в Россию ресторанов быстрого питания привело к распространению фастфудов, предлагающих блюда традиционной русской кухни, с соответствующими русифицированными названиями. У локализации бывают и более глубокие аспекты. Так, буддистские движения на Тайване заимствовали многие организационные формы американского протестантизма, чтобы распространять религиозное учение, в котором нет ничего американского. Под видом локализации скрывается еще одна разновидность реакции на глобальную культуру, которая лучше всего характеризуется термином «гибридизация». Некоторые авторы называют эту модель «трансформационистской», поскольку она описывает «смешение культур и народов как порождение культурных гибридов и новых глобальных культурных сетей».

Одной из важных форм культурной глобализации является так называемая «обратная глобализация» или «истернизация», когда вектор культурного воздействия направлен не от центра к периферии, а наоборот. Вероятно, наиболее существенное культурное воздействие на Запад Азия оказывает не через организованные религиозные движения, а в форме так называемой культуры New Age. Очевидно ее влияние на миллионы людей в Европе и Америке как на уровне представлений (перевоплощение, карма, мистические связи между индивидом и природой), так и на уровне поведения (медитация, йога, тай-чи и боевые искусства). New Age гораздо менее заметна, чем упомянутые религиозные движения; но она привлекает к себе внимание все большего числа специалистов, изучающих религию. Остается гадать, до какой степени New Age будет влиять на «метрополию» зарождающейся глобальной культуры, изменяя, таким образом, ее форму.

Происходит своеобразное «вырождение» культуры, которое проявляется в замещении культурных отношений технологическими; в возникновении мультикультурализма, конечной целью которого становится «индивидуальная культура»; в подавлении базовых ценностей культуры - моральных, религиозных и этнических регуляторов; в распространении массовой культуры и индустрии удовольствий.

Анализируя процесс индивидуализации культуры в глобальном мире, необходимо отметить, что глобализация не является непосредственной причиной индивидуализации: ее стимулирует возрастающая подвижность и неустойчивость социально-групповой структуры общества и его нормативно-ценностных систем, быстрота культурных сдвигов, рост социальной, профессиональной, географической мобильности людей, новые индивидуализированные виды трудовой деятельности. Однако глобализация в значительной мере подталкивает этот процесс: умножая объем функциональных социальных связей индивида, часто анонимных и быстро преходящих, она тем самым ослабляет психологическую значимость для него связей устойчивых, обладающих насыщенным ценностно-духовным и эмоциональным содержанием.

Взаимодействие глобализации и индивидуализации в сознании человека исключительно многогранно. По своей сути - это два разнонаправленных и одновременно взаимодополняющих процесса. И тот и другой выводят человека из рамок представлений ограниченных семьей, городом или национальным государством. Он начинает ощущать себя гражданином не только своего государства, но и всего мира.

Глобализационный процесс приводит к унификации и дегуманизации современного общества, что характеризует его как дезинтеграционный процесс. Другим важным последствием культурной глобализации оказывается проблема идентичности личности. При отсутствии механизмов традиционной связи между людьми в условиях глобализации, где «другого» гораздо больше, чем «своего», идентичного «себе», накапливается синдром усталости, агрессивной неопределенности, отчуждения, неудовлетворенности жизненными возможностями. В условиях все большей атомизации личности и погружения в виртуальный мир, создаваемый компьютерной техникой искусственной реальности, человек все меньше ориентируется на «другого», утрачивает связь с ближним, этносом, нацией. В результате происходит жесткое подавление и выхолащивание национальных культур, что ведет к обеднению мировой цивилизации. Подобное положение может привести к установлению одномерного унифицированного вида, лишенного ценностей национальной религиозно-культурной идентичности.

6. Религия и глобализация в мировом сообществе

Глобализация очевидным образом способствует росту религиозности и сохранению традиционных, укорененных в религии институтов общественной жизни - в частности, американское влияние на Европу способствует распространению протестантского фундаментализма, движению против абортов, пропаганде семейных ценностей. В то же время глобализация благоприятствует распространению в Европе ислама и вообще релятивизирует сложившуюся в большинстве стран Старого Света секулярную систему общественных отношений. Ирландия - самое глобализированное государство мира. И, одновременно, население этой страны демонстрирует наиболее последовательное в Европе религиозное поведение.

Однако, во многих случаях «глобалистские ценности» разрушают политическую идеологию, связанную с религией, характер национального самосознания этносов, место и роль религии в жизни общества. Разрушение идеологий и социальных отношений, в которые органично веками была встроена религия, бросает ей опасный вызов, на который она должна найти достойный ответ, ибо иногда под вопросом оказывается само ее существование в обществе.

Современная глобальная религиозность - американская по своему происхождению и, в значительной степени, протестантская по содержанию.

Единственная черта современной «глобальной» религиозности, изначально не свойственная американской культуре, но являющаяся закономерным следствием глобализации, - это детерриториализация религии. Религия становится рассеянной поверх традиционных конфессиональных, политических, культурных и цивилизационных границ. Любая религия находит своих приверженцев там, где исторически их никогда не было, и теряет в регионах традиционного распространения.

Субъектом выбора все больше становится отдельная личность независимо от принадлежности к какой-либо религиозной или этнокультурной традиции. Плюрализм и даже эклектизм религиозных воззрений распространяется не только на уровне различных обществ, но и на уровне индивидуального сознания верующих. Массовое распространение получает эклектическое мировоззрение, сочетающее логически и генетически не связанные между собой элементы, почерпнутые из различных традиционных религий, квазинаучные и, наоборот, примитивные фольклорные представления, переосмысленные образы массовой культуры.

Выделяются основные типы реакции традиционных культур на глобализацию в религиозной сфере: агрессивное сопротивление, адаптация, секуляризация, сохранение традиционной религии, при ее эволюции в сторону принятия глобальных норм и ценностей. Под реакцией традиционных стран на глобализацию в религиозной сфере следует подразумевать их отношение к другим религиям и, прежде всего к протестантизму как основному протагонисту глобализации.

Наиболее часто старые традиционные религии стремятся вернуть себе былое влияние, играя на чувствах этнонационального самосознания. Эта связь оправдывается не только исторически, но и пространственной культурно-национальной привязкой церквей к определенным этносам, территориям и странам. Глобализация же в лице вестернизации и культурной унификации вынуждает сообщества на активные действия по укреплению своего идентитета, обостряя чувства национального самосознания и культурно-исторической принадлежности. Этнонациональный и религиозный интересы здесь не идентичны, но перед общей проблемой солидарны. А в сознании людей эти два фактора зачастую сращиваются, нередко подменяя друг друга.

В современном мире присутствует тенденция осознания значимости религии в противовес казавшейся необратимой секуляризации. При этом происходит своего рода формирование рынка религий - «религиозного глобал-маркета», действующего по принципу свободного предложения и выбора.

В религиозных процессах действуют иные тенденции глобализации, нежели в финансовых или технологических сферах. Глобализация не только интегрирует, но и дифференцирует, а применительно к религии - регионализирует, специализирует, обособляет. Именно поэтому так созвучны религиозная и национально-культурная реакции на глобализм. Соответственно, глобальная культура может не только способствовать объединению и даже внести свою лепту в «религиозный ренессанс», но содержит в себе определенный контрунификационный потенциал, действующий в противовес тенденции нивелирования культурных различий, в которых так часто обвиняют глобализацию. И уже, по наблюдению ученых, итогом глобализма и постмодерна стало не только ослабление роли национальных правительств, но и почти повсеместное, лингвистическое, культурное размежевание. Более того, не менее заметным итогом являются усиление местнических тенденций, фрагментация общества и регионализм, в частности признаваемый едва ли не главным препятствием на пути консолидации общеевропейских усилий.

Характеризуя религиозные процессы эпохи глобализации, нельзя оставить без внимания наблюдаемый в последнее время во всем мире подъем фундаменталистских религиозных движений. Религиозный фундаментализм оказался под пристальным вниманием не потому что стремится в прошлое или борется за каноническую чистоту, а потому что оказался тесно связанным с крайними агрессивными силами в обществе, став идейно-психологической, нравственно-ценностной, религиозно-правовой основой терроризма, который в свою очередь стал неизменным спутником глобализации.

7. Социологические и философские теории глобализации

В ХХ в. в социологии появились теории глобализации, трактующие сущность этого процесса с различных методологических позиций.

7.1. Теория империализма

Теория империализма (начало ХХ в. К. Каутский, В. Ленин, Н. Бухарин) основывается на утверждениях:

1. Империализм есть последняя стадия капитализма, когда перепроизводство и падение нормы прибыли вынуждают его прибегать к защитным мерам;

2. Империалистическая экспансия (завоевания, колонизация, экономический контроль) составляет суть стратегии капитализма, необходимой ему для спасения от неизбежного краха;

3. Экспансия преследует три цели: получение дешевой рабочей силы, приобретение дешевого сырья, открытие новых рынков сбыта товаров;

4. В результате мир становится асимметричным - на него распространяется внутригосударственная ситуация с классовой борьбой - несколько капиталистических метрополий эксплуатируют подавляющее большинство менее развитых стран;

5. Итог - рост международной несправедливости, увеличение разрыва между богатыми и бедными странами;

6. Только всемирная революция эксплуатируемых может разорвать этот порочный круг.

Теория мировой системы, изложенная И. Валлерстайном в 1970-е гг., стала современной версией теории империализма. Основные положения теории:

1. История человечества прошла три стадии: «минисистем» - относительно небольших, экономически самодостаточных единиц с четким внутренним разделением труда и единой культурой (от зарождения человечества до эпохи аграрных обществ); «мировых империй» - объединивших множество ранних «минисистем» (в их основе - экономика, ориентированная на сельское хозяйство); «мировых систем» («мировой экономики») - с XVI в., когда государство как регулирующая и координирующая сила уступает место рынку;

2. Возникшая капиталистическая система обнаруживает колоссальный потенциал к расширению;

3. Внутренняя динамика и способность обеспечивать изобилие товаров делают ее привлекательной для масс людей;

4. На этой стадии происходит иерархизация мирового сообщества: в нем выделяются три уровня государств: периферийные, полупериферийные и центральные;

5. Зарождаясь в центральных государствах Западной Европы, капитализм достигает полупериферии и периферии;

6. С крушением командно-административной системы в бывших странах социализма весь мир постепенно объединится в единую экономическую систему.

В 1980-е - 1990-е гг. появились новые теории глобализации, авторы которых стремились рассматривать данную проблему не только с экономической точки зрения. В этом отношении наиболее показательны концепции Э. Гидденса, Л. Склэра, Р. Робертсона, У. Бека и А. Аппадураи.

7.2. Теории глобальной системы Э. Гидденса и Л. Склэра

Э. Гидденс рассматривает глобализацию как прямое продолжение модернизации (14.3), считая, что глобализация имманентно (внутренне) присуща современности. Глобализация рассматривается им в четырех измерениях:

1. Мировая капиталистическая экономика;

2. Система национальных государств;

3. Мировой военный порядок;

4. Международное разделение труда.

При этом трансформация мировой системы происходит не только на мировом (глобальном) уровне, но и на местном (локальном).

Л. Склэр считает, что наиболее актуальный процесс - это формирование системы транснациональных практик, становящихся все более независимыми от условий внутри национальных государств и национально-государственных интересов в международных отношениях. Транснациональные практики, по его мнению, существуют на трех уровнях:

1. Экономическом;

2. Политическом;

3. Идеолого-культурном.

На каждом из уровней они образуют базовый институт, стимулирующий глобализацию. На уровне экономики это - ТНК, на уровне политики - транснациональный класс капиталистов, на уровне идеологии и культуры - консьюмеризм (идеологизированная экономическая практика или коммерциализированная идеологическая практика). Глобализация (по Л. Склэру) - это серия процессов формирования системы транснационального капитализма, преодолевающего национально-государственные границы.

7.3. Теории глобальной социальности

Теории глобальной социальности Р. Робертсона и У. Бека возникли на базе критики теории мировой системы И. Уоллерстайна и теорий глобальной системы Э. Гидденса и Л. Склэра.

По мнению Р. Робертсона, глобальная взаимозависимость национальных экономик и государств (И. Уоллерстайн) является лишь одним из аспектов глобализации, тогда как второй аспект - глобальное сознание индивидов столь же важен для превращения мира в «единое социокультурное место». Единство места в данном случае означает то, что условия и характер социальных взаимодействий в любой точке мира одни и те же, и что события в весьма удаленных точках мира могут быть условиями или даже элементами одного процесса социального взаимодействия. Мир «сжимается», становится единым, лишенным барьеров и дробления на специфические зоны социальным пространством.

Р. Робертсон переосмысливает соотношение глобальности и локальности. В процессе глобализации он выявляет две направленности:

1. Глобальную институционализацию жизненного мира;

2. Локализацию глобальности. При этом глобальная институционализация жизненного мира толкуется им как организация повседневных локальных взаимодействий и социализации непосредственным (минующим национально-государственный уровень) воздействием макроструктур мирового порядка, которые определяются:

1. Экспансией капитализма;

2. Западным империализмом;

3. Развитием глобальной системы СМИ.

Локализация глобальности отражает тенденцию становления глобального не «сверху», а «снизу», то есть через превращение взаимодействия с представителями иных государств и культур в рутинную практику, через включение в повседневную жизнь элементов инонациональных, «экзотических» локальных культур. Чтобы подчеркнуть взаимопроникновение глобального и локального, Р. Робертсон ввел специальный термин глокализация.

У. Бек развивает идеи Р. Робертсона. Он вводит понятие транснационального социального пространства и объединяет под общим названием «глобализация» процессы в сферах политики, экономики, культуры, экологии и т.д., которые, по его мысли, обладают собственной внутренней логикой и не сводятся один к другому. Глобализация в политической сфере, по его мнению, означает «размывание» суверенитета национального государства в результате действий транснациональных акторов и создания ими организационных сетей. Глобализация в экономике - наступление денационализированного, дезорганизованного капитализма, ключевыми элементами которого являются выходящие из-под национально-государственного контроля ТНК и спекуляции на транснациональных финансовых потоках. Глобализация в культуре - это глокализация - взаимопроникновение локальных культур в транснациональных пространствах, каковыми являются западные мегаполисы - Лондон, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Берлин и т. п.

7.4. Теория « воображаемых миров »

Теория «воображаемых миров», которую относят к третьему поколению теорий глобализации, сформулирована А. Аппадураи в конце 1980-х - середине 1990-х гг. Исследователь рассматривает глобализацию как детерриториализацию - утрату привязки социальных процессов к физическому пространству. В ходе глобализации, по его мнению, формируется «глобальный культурный поток», который распадается на пять культурно-символических пространств-потоков:

1. Этнопространство, которое образуется потоком туристов, иммигрантов, беженцев, гастарбайтеров;

2. Технопространство (образуется потоком технологий);

3. Финанспространство (образуется потоком капиталов);

4. Медиапространство (образуется потоком образов);

5. Идеопространство (образуется потоком идеологем).

Эти текучие, нестабильные пространства являются «строительными блоками» «воображаемых миров», в которых люди взаимодействуют, и взаимодействие это носит характер символических обменов. В рамках концепции «воображаемых миров» локальное как выражение этнокультурной идентичности, религиозного фундаментализма, общинной солидарности не предшествует исторически глобальному, а производится (конструируется) из тех же потоков образов, которые конституируют глобальное. Современное локальное столь же детерриториализовано, как и глобальное. Таким образом, в теоретической модели А. Аппадураи первоначальное противопоставление «локальное - глобальное» замещается противостоянием «территориальное - детерриториализованное», а глобальность и локальность выступают как две составляющие глобализации.

7.5. Деррида о процессе глобализации

Глобализация для Деррида - необратимый и закономерных процесс, который переживает сегодня мир, и который должен быть осмыслен со всей серьёзностью, какую может позволить себе философ.

Русское слово «глобализация» является не слишком удачным названием того процесса, с которым мы сегодня имеем дело, потому как для русского уха в этом слове скорее слышим образ некого обобщающего, гигантского, уравнивающего и даже потустороннего процесса, который весьма далёк от того мира, в котором мы живём. Процесс «глобализации» не соразмерен нашей повседневной жизни, он стоит выше конкретных миров и объемлет и стремится унифицировать всё разнообразие форм социальных организаций. В этом смысле, «глобализация» представляет собой не мировой, а все-мировой процесс. В русском слове не слышится «мирность» этого процесса, подобно тому, как она очевидна для француза , а акцентируется внимание на обобщении, всемирном, и космическом значении глобализации, подобно тому, как это слышит англичан . Поэтому всякий раз, используя это слово, Деррида уточняет, что он говорит именно о mondialisation, в котором ясно слышится создание мира, а не о globalization, в котором говорится о всемирном и над-мирном процессе.

Он тоже понимает мир как окружение, во-вторых, говорит о мире в пространственном, а не в психологическом смысле: человек находит себя в мире, а не создаёт его вокруг себя.

Деррида интересуют именно пути формирования общего мира людей таким образом, чтобы это не превращалось в поиск общего знаменателя для жизненных миров каждого отдельного человека. Иными словами, он задаётся вопросом о том, как достичь общности не утратив различий, той системы различий, которая, по словам Фуко, и может дать некое представление о (само)тождественности.

Деррида выступает одновременно как последователь христианского понимания пространства и против абстрагирования и идеализированного образа глобализации как однородного открытия границ. Даже если глобализация и не уничтожает индивидуальных особенностей и реализуется именно как взаимное открытие, тем не менее, это открытие всегда испытывает влияние тех или иных частных интересов и политический стратегий.

Процесс глобализации делает возможным и необходимым не только обобщение, но и освобождение от исторических корней и географических границ.

Конфликт между государственным и мировым, по мнению Деррида, вызван неясностью используемых понятий, таких как «глобализация», «мир» и «космополитизм».

Деррида не говорит прямо о конце национальных государств и не призывает отказаться от национального (что значило бы отказ от языка и истории), хотя частными интересами вряд ли можно руководствоваться, когда речь идёт о закономерном и неизбежном обобщении. Странность глобализации состоит в том, что все выступают за взаимное открытие границ до тех пор, пока это не касается частных государственных амбиций. Хотя открытие границ всегда и неизбежно сопряжено с ограничением государственного суверенитета и с делегированием части полномочий международным организациям. Парадокс состоит в том, что открытие границ не может проходить без взаимного ограничения. И Деррида находит основания для надежды в то, что на пути омирения права такое ограничение неизбежно: "Мы можем предвидеть и надеяться на то, что оно [право] будут необратимо развиваться, вследствие чего суверенитет национальных государств будет ограничен".Глобализацию он склонен рассматривать и как процесс развития права, выхода за стены политики, и утверждения его общечеловеческих основ, и как борьбу конкретных людей за свои права.

Формирование нового единого мирового пространства неизбежно влечёт за собой и изменение в области права, которому Деррида уделяет особенное внимание. Христианское представление о мире связано с понятием человечества как братства и именно в этом контексте Деррида ставит проблему всеобщих прав человека и публичного покаяния, которое сегодня стало не менее зрелищным событием, чем сама глобализация. Покаяние, всегда имеющее религиозный смысл, сегодня определяется ещё и новым устройством мира, понятиям о правах человека и гражданина, которым мы во многом обязаны глобализации.

Деррида затрагивает тему космополитизма лишь в связи с христианском пониманием мира, однако ничего специально не говорит о проблеме государственного и мирового гражданства.

В книге «Космополиты все стран, ещё одна попытка». Деррида тесно связывает темы города и космополитизма. Проблема города ставится Деррида как в правовом, так и в политическом аспекте. Во-первых, он рассматривает право города давать убежище, а значит выступать источником права (как в широком смысле, так и право на спасение), во-вторых, его интересует взаимосвязь права и того пространства, которым оно гарантировано и в котором имеет силу. Хотя правовые нормы и провозглашаются часто как универсальные, тем не менее, они всегда действуют в определённых границах, на некой суверенной территории: вольного города, субъекта федерации, независимого государства, а равно и в пределах одной ментальности и системы ценностей. Поэтому вопрос о праве всегда содержит в себе и вопрос о том, где это право имеет силу или откуда оно исходит, то есть вопрос политический.

Другим важным вопросом современных городов, наряду с правом на убежище, Деррида считает вопрос о гостеприимстве, которое в глазах современных жителей мегаполисов, озабоченных успешностью, занятостью, деловитостью, а с недавних пор и безопасностью, кажется сегодня или пережитком прошлого или непозволительной роскошью. Всё чаще современные города отказывают иногородним в праве на убежище, вводя новые и более совершенные формы контроля за своими гражданами. В этом кризисе гостеприимства проглядывает и общий упадок города как автономного правового пространства. Сегодня же мы имеем дело с «концом города» в том смысле, что город перестал быть убежищем и гражданство города не несёт более защитной функции. В связи с этим изменились как юридические, так и культурное представления об иностранце, иммигранте, депортированном, беженце, которых города привыкли считать опасными для себя и всё чаще склонны закрывать для них свои двери. Современный город перестал быть убежищем не из-за неконтролируемого наплыва иностранцев, а именно потому, что он утратил как правовую, так и культурную, языковую и политическую тождественность; нелегальная эмиграция стала в этом движении лишь второстепенным явлением. Не только статус, задаваемый местоположением района, но и сам уклад жизни столь отчаются в разных местах, что легче предположить сходство между жителями разных небольших городов, чем предполагать единство тех, кто живёт на Манхеттене и в Бронксе, на бульваре Распэль и в Сен Дени, на Пикадили лайн и в Ист энде, на Васильевском острове и в Красном селе, - да они и сами вряд ли чувствуют, что живут в одних и тех же городах.

Многочисленные города контрастов свидетельствуют не только о распаде города, но и о кризисе права, привыкшего существовать внутри городских стен. Вопрос о праве на убежище, праве на покаяние и гостеприимстве всякий раз избегает юридического разбирательства отчасти потому, что эти права, в строгом смысле, не являются нормами, главным образом, потому что они отсылают нас к тем естественным межчеловеческим отношениям, которые апостол Павел называл братством, а Маркс - родовыми отношениями. Тем отношениям, которые более очевидны, чем нормы права и более прочны, чем стены европейской рациональности. Деррида разделяет эту веру в очевидность братских отношений между людьми, поэтому гостеприимство не является юридическим актом физического лица, это действие не нагруженное ни общественным ни политическим значением. Право должно быть гарантировано не политической силой, стоящей за статусом гражданина, а самим бытием человека, его принадлежностью к роду человеческому. Но именно эти ближайшие для человека связи и оказываются заброшенными наиболее странным образом в системе общественных отношений.

По его мнению, «конец города» связан не только с тем, что гостеприимство, право на убежище или право на прощение стали фактами истории, но и с тем, что город перестал быть единым правовым пространством. Современный мегаполис превращается в скопище тех мест, которые Бодрийяр в своей лекции в МГУ называл «местами всеобщей коммуникации (аэропорта, метро, огромного супермаркета), местами, где люди лишаются своего гражданства, подданства, своей территории».

Однако не все современные исследователи рассматривают актуальные мировые процессы только лишь с позиции глобализации. Параллельно с глобализацией происходит регионализация мирового сообщества.

Литература

1. Ольшанский Д.А. Глобализация и Мир в философии Жака Деррида. http://www.credonew.ru/credonew/04_04/4.htm

2. Мещеряков Д.А. Глобализация в религиозной сфере общественного бытия // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. Омск: ГОУ ВПО «Омский государственный аграрный университет», 2007.

3. Ланцов С.А. Экономические и политические аспекты глобализации. http :// politex . info / content / view /270/40/

Философское осмысление проблемы глобализации

1. Понятие «глобализация»

2. Информатизация общества как одна из причин создания глобального общества

3. Глобализация в сфере экономики

4. Глобализация в политической сфере

5. Культурная глобализация: феномен и тенденции

6. Религия и глобализация в мировом сообществе

7. Социологические и философские теории глобализации

7.1. Теория империализма

7.2. Теории глобальной системы Э. Гидденса и Л. Склэра

7.3. Теории глобальной социальности

7.4. Теория «воображаемых миров»

7.5. Деррида о процессе глобализации

1. Понятие «глобализация»

Под глобализацией следует понимать втягивание большей части человечества в единую систему финансово-экономических, общественно-политических и культурных связей на основе новейших средств телекоммуникаций и информационных технологий.

Предпосылкой появления феномена глобализации стало последствие процессов человеческого познания: развитие научного и технического знания, развитие техники, давшее возможность отдельно взятому индивиду воспринимать органами чувств объекты, находящиеся в различных точках земли и вступать с ними в отношения, а также естественно воспринимать, осознавать сам факт этих отношений.

Глобализация представляет собой совокупность сложных интеграционных процессов, охватывающих постепенно (или уже охвативших?) все сферы человеческого общества. Сам по себе этот процесс является объективным, исторически обусловленным всем развитием человеческой цивилизации. С другой стороны, современный ее этап во многом определяется субъективными интересами некоторых стран и транснациональных корпораций. С усилением данного комплекса процессов встает вопрос об управлении и контроле их развития, о разумной организации процессов глобализации, ввиду ее абсолютно неоднозначного влияния на этносы, культуры и государства.

Глобализация стала возможной благодаря всемирной экспансии западной цивилизации, распространению ценностей и институтов последней на прочие части мира. Кроме того, глобализация связана с трансформациями внутри самого западного общества, в его экономике, политике, идеологии, произошедшими за последние полстолетия.

2. Информатизация общества как одна из причин создания глобального общества

Информационная глобализация приводит к порождению феномена «глобального информационного сообщества». Данный термин достаточно широк и включает в себя, прежде всего глобальную унифицированную информационную индустрию, развивающуюся на фоне непрерывно возрастающей роли информации и знаний в экономическом и социально-политическом контексте. Данное понятие предполагает, что информация становится в обществе величиной, определяющей все прочие жизненные измерения. Действительно, происходящая информационная и коммуникативная революция заставляют переосмыслить отношение к таким фундаментальным понятиям как пространство, время и действие. Ведь глобализация может быть охарактеризована как процесс сжатия временных и пространственных дистанций. «Сжатие времени» является обратной стороной сжатия пространства. Сокращается время, которое требовалось для свершения сложных пространственных действий. Соответственно, каждая единица времени уплотняется, наполняется количеством деятельности, многократно превышающим то, которое можно было совершить когда-либо прежде. Когда время становится решающим условием совершения множества других событий, следующих за определенным действием, ценность времени значительно возрастает.

Сказанное позволяет понять, что пространство и время сжимаются не сами по себе, а в рамках комплексных – пространственным и временным образом разведенных – действий. Суть инноваций заключается в возможности эффективного менеджмента пространства и времени в глобальном масштабе: объединения массы событий в разное время и на разных участках земли в единый цикл. В этой согласованной цепочке событий, перемещений, трансакций каждый отдельный элемент приобретает значение для возможности целого.

3. Глобализация в сфере экономики

К причинам глобализации в экономической сфере необходимо отнести следующие:

1. Повышение коммуникативной связности мира. Она связана как с развитием транспорта, так и с развитием коммуникативных средств.

Развитие транспортной коммуникации связано с научно-техническим прогрессом, который привел к созданию быстрых и надежных транспортных средств, вызвавших увеличение мирового товарооборота.

Развитие коммуникативных технологий привело к тому, что передача информации занимает теперь доли секунды. В экономической сфере это выражено в мгновенной передаче управленческих решений головной организации, в увеличении скорости решения кризисных проблем (зависит теперь только от скорости осмысления данной ситуации, а не от скорости передачи данных).

2. Выход производства за национальные рамки. Производство товаров начало постепенно утрачивать чисто национальную, государственную локализацию и распределяться по тем экономическим зонам, где какая-либо промежуточная операция оказывается дешевле. Теперь управляющая фирма может находиться в одном месте, проектирующая организация – совсем в другом, производство исходных деталей – в третьем, четвертом и пятом, сборка и отладка изделия – в шестом и седьмом, дизайн – разрабатываться в восьмом месте, а продажа готовой продукции осуществляться – в десятом, тринадцатом, двадцать первом, тридцать четвертом…

Современный этап глобализации в развитии экономической сферы характеризуется:

1. Образование громадных транснациональных корпораций (ТНК), которые в значительной мере освободились от контроля конкретного государства. Она сами начали представлять собой государства – только государства не «географические», а «экономические», базирующиеся не столько на территории, национальности и культуре, сколько на определенных секторах мировой экономики.

2. Возникновение внегосударственных источников финансирования: Международный валютный фонд, Международный банк реконструкции и развития и другие. Эти уже чисто «финансовые государства», ориентированы не на производство, а исключительно на денежные потоки. Бюджеты этих внегосударственных социумов зачастую во много раз превосходят бюджеты малых и средних стран. Вот эти «новые государства» являются сегодня основной унифицирующей силой реальности: любая страна, стремящаяся быть включенной в мировые экономические процессы вынуждена принимать те принципы, которые они устанавливают. Она влечет за собой переустройство местной экономики, социальное переустройство, открытие экономических границ, согласование тарифов и цен с установившимися на глобальном рынке и так т.д.

3. Формирование глобальной элиты – очень узкого круга людей, реально влияющих на масштабные экономические и политические процессы. Это связано с рекрутированием высшего менеджерского звена по всему миру.

4. Импорт низкоквалифицированной рабочей силы из беднейших, но богатых людскими резервами стран Третьего мира в Европу и США, где наблюдается демографический спад.

5. Непрерывное перемешивание «национальных реальностей». Мир обретает черты фрактальности: между любыми двумя его точками, относящимися к одному множеству (к одной экономике, к одной национальной культуре), всегда можно поместить третью, относящуюся к другому множеству (другой экономике, другой национальной культуре). Это связано с тем, что по «дороге глобализации» идут два встречных потока: вестернизация – внедрение западных паттернов (образцов жизни) на Юг и Восток, и ориентализация – внедрение в западную цивилизацию паттернов Востока и Юга.

6. Незападные ареалы человечества становятся объектами экономической глобализации; многие государства при этом теряют значительную часть своего суверенитета в особенности применительно к осуществлению экономической функции, являясь при этом «не более чем инструментами для продвижения глобального капитализма». На многих из них ложатся издержки экономической глобализации, которая приобретает асимметричный характер, когда богатство в невиданной степени концентрируется на одном полюсе, а бедность - на другом.

Экономика, таким образом, становится ведущей сферой глобализации, начиная с которой она неизбежно распространяется и на другие сферы жизни общества, вызывая далеко идущие социальные, социокультурные и политические изменения за пределами того очага, где они зарождаются.

4. Глобализация в политической сфере

Вслед за мировой экономикой началось формирование мировой политики.

Предпосылками глобализации в политической сфере послужили, во-первых, технологическая революция 1950-60-ых гг., повлекшая развитие материального производства, сфер транспорта, информатики и коммуникации. И, во-вторых, как следствие первого, выход экономики за национальные рамки.

Государство больше не способно полностью контролировать обмен в экономической, политической и социальной сферах, оно утрачивает свою прежнюю монопольную роль главного субъекта международных отношений. С точки зрения сторонников неолиберализма, полноправными субъектами международных отношений могут выступать транснациональные компании, неправительственные организации, отдельные города или иные территориальные общности, различные промышленные, торговые и иные предприятия, наконец, отдельные индивиды.

К традиционным политическим, экономическим, военным отношениям между государствами добавляются разнообразные связи между религиозными, профессиональными, профсоюзными, спортивными, деловыми кругами этих государств, причем их роли могут иногда быть равными. Утрата государством прежних места и роли в международном общении нашла выражение и в терминологии - замене термина «интернациональный» термином «транснациональный», то есть осуществляемый помимо государства, без его непосредственного участия.