Кирилл мартынов блог. Фсб берет под контроль внутреннюю политику рф

Кирилл Константинович Мартынов (род. 25 апреля 1981, Кемерово, СССР) - российский философ, специалист в области современных политических теорий, аналитической философии и социологии; журналист, публицист, переводчик и блогер. Кандидат философских наук, доцент.

Биография

В 1988–1998 годах учился в средней школе № 28 Кемерово.

В 2003 году окончил философский факультет МГУ имени М. В. Ломоносова по кафедре онтологии и теории познания по специальности «Философия».

В 2003-2007 годах - ассистент кафедры философии и психологии Московский государственного технического университета «МАМИ». С 2007 года - старший преподаватель, затем доцент кафедры онтологии, логики и теории познания Факультета гуманитарных наук / Школы философии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Был старшим преподавателем кафедры гуманитарных дисциплин Института общественных наук Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации.

В 2007 году в МГУ имени М. В. Ломоносова под научным руководством доктора философских наук, профессора 3. А. Сокулер защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата философских наук по теме «Интенциональность как единое проблемное поле аналитической философии сознания и феноменологии» (специальность 09.00.01 - онтология и теория познания). Официальные оппоненты доктор философских наук, профессор В. В. Васильев и кандидат философских наук, доцент С. В. Данько. Ведущая организация - Российский университет дружбы народов. В работе было проведено исследование посвящённое тому, что развивающаяся в пространстве аналитической философии философия сознания довольно часто обращается к такому понятию, как интенциональность, которое выступает в качестве отличительного признака сознания, как, например, у Дэниела Деннета). Отсюда возникает общее поле поставленной проблемы и возможность взаимного обмена идеями и взаимовлияния феноменологии и аналитической философии.

Автор статей в журналах «Отечественные записки» и «Русский журнал», газетах «Московские новости» и «Новая газета», на интернет-портале РБК и колумнист интернет-издания «Взгляд.ру». Участвовал в разработке интернет-портала Liberty.ru. Был главным редактором интернет-издания «Мнения.ру».

Работал в Фонде эффективной политики, пресс-секретарём Федерального агентства по делам молодёжи, а также был координатором либерального клуба «Единой России». Был редактором отдела политики «Русского журнала». В настоящее время - редактор отдела политики «Новой газеты».

Эксперт Школы эффективных коммуникаций «Репное», эксперт Центра политического анализа., эксперт сетевого издания «Актуальные комментарии» Центра политической конъюнктуры России.

В круг профессиональных интересов входят такие области научного знания, как политическая философия, социология, философия сознания и философия языка.

Владеет английским и немецким языками.

Личная жизнь

Состоял в фактическом браке с Антониной Мартыновой (Фёдоровой), получившей широкую известность в связи с «Новгородским делом», в рамках которого обвинялась в покушении на убийство Алисы - своей трёхлетней дочери от первого брака. С июля 2008 года Антонина и Алиса находятся в федеральном розыске, которому предшествовала неявка на судебное заседание, где коллегия присяжных вынесла обвинительный вердикт. Сам Мартынов связал неожиданное исчезновение в том числе с похищением неизвестными людьми.

Награды

• Лучший преподаватель ВШЭ 2011 года
• Лучший преподаватель ВШЭ 2013 года
• Лучший преподаватель ВШЭ 2014 года

Отзывы и критика

В июле 2014 года во время отдыха в Крыму (Коктебель, Севастополь и Алушта) в своём блоге в Twitter Мартынов резко отозвался о месте своего пребывания написав, что «полуостров оккупирован быдлом», и полагая, что единственным спасением указанной территории будет её передача Д. А. Жуковой «под имение, чтобы она сделала тут центр современной культуры „Гараж“ на весь остров». Мартынов расценил состояние курорта, как «жлобство, ненависть к своему делу, желание надуть лоха, бездеятельность, страх начальника». В свою очередь с критикой высказываний Мартынова выступил депутат Государственной думы В. В. Бурматов, который по просьбе журналистов о комментарии в эфире радиостанции «Говорит Москва» отметил, что руководство Высшей школы экономики должно в обязательном порядке дать официальную оценку реплик, посчитав, что несмотря на то, что они были озвучены «в социальных сетях, но при этом они являются публичными и влияют на репутацию учебного заведения». Сам Мартынов в беседе с журналистами радиостанции пояснил, что говорил о южном береге полуострова имеющем достаточно узкую прибрежную полоса, где неизбежно можно столкнуться «с самым примитивным шансоном, самыми примитивными воплями, какими-то чудовищными шоу, торговцами, которые торгуют не нужными вам товарами», особо отметив, что в вечернее время обстановка ещё хуже. И поэтому Мартынов считает, что сферу обслуживания в Крыму следует развивать и недавно выстроенная инфраструктура ухудшает привлекательность полуострова для туристов, а «людям здесь никто не объяснял, как надо отдыхать» и во время его пребывания на набережной окружающие «решали свои вопросы матом». А касаясь критики со стороны Бурматова указал на то, что никого обижать не желает, но в связи с изложенным не считает, что должен приносить перед кем-то извинения. В интервью газете «Московский комсомолец» Мартынов рассказал, что намеренно приехал именно в эти места, чтобы увидеть Крым после его присоединения к России. Ему понравилась природа и местные жители, но он осознанно выразил свои впечатления в блоге, поскольку в Алуште «вся прибрежная полоса превратилась в какое-то большое караоке» и «в какой-то момент находиться ночью на набережной стало очень неприятно». Комментируя заявление Бурматова (с которым Мартынов неоднократно участвовал в дебатам по теме будущего российского образования и здоровался за руку) посчитал, что оно противоречит конституционному праву на свободу слова, и высказал точку зрения, что «личное мнение людей о чём бы то ни было - не повод для комментария депутата Госдумы», поскольку «этим просто стыдно заниматься». Он сравнил подобные действия с воображаемой ситуацией, где против приехавшего в Европу туриста, который критически оценил гостиницу в социальной сети, выступает некий депутат Европарламента с требованием уволить критика с работы. Призывы Бурматова руководству ВШЭ Мартынов посчитал неосуществимыми, поскольку, по его словам, «наше руководство всегда подчеркивало, что мнения, высказываемые преподавателями в соцсетях, это их лично дело».

Гендерные праздники отшумели, подарены носки, конфеты и сертификаты в магазины косметики, тюльпаны вот-вот увянут совсем. Ритуалы выполнены, мужчинам и женщинам можно не расшаркиваться друг перед другом еще год. А проблемы неравноправия и дискриминации по признаку пола никуда не делись. При этом, присутствуя в нашей жизни постоянно, эти проблемы стали фоновыми - их предпочитают не замечать, редко и неохотно обсуждают как в СМИ, так и в соцсетях, если только речь не идет о каких-то совсем одиозных случаях. Например, о рекомендациях православных священников, касающихся правильного, с их точки зрения, обращения с женщиной. Призывы «ломать жену об колено» одни участники дискуссии гневно осуждают, а другие называют метафорой. Особую актуальность этому спору придает принятый Госдумой в конце января закон о декриминализации побоев .

О том, к чему ведет откат к патриархальным ценностям и отказ от части завоеваний феминизма, мы поговорили с кандидатом философских наук и феминистом Кириллом Мартыновым . Разговор состоялся вечером 7 марта, как раз накануне Дня международной женской солидарности, исторически появившегося как день солидарности трудящихся женщин в борьбе за равенство прав и эмансипацию.

В российском обществе сейчас происходит откат к патриархальным ценностям. И это находит одобрение не только у мужчин, но и у женщин, которым, казалось бы, такая ситуация невыгодна. Почему это происходит?

Ситуация, в которой условно мужскую роль играет женщина, а мужчина сидит дома, варит кашу и следит за детьми, никакого понимания в российском обществе не найдет. Такая концепция семьи будет разоблачена, причем не только какими-то консервативными людьми, но и теми, кто называет себя либералами. Если мужчина играет «женскую роль», это кажется ненормальным: найдется масса людей, которые будут упрекать в нарушении какой-то мужской модели поведения, в том, что он «не мужик». Это как раз говорит о том, что проблема не в конкретных моделях индивидуального выбора, а в том, что общество оказывает большое давление на выбор того, какую модель считать правильной и единственно допустимой.

Патриархат - это такой специальный феминистский термин, который предполагает, что в основе разных форм авторитарной, тиранической власти лежит гендерное подчинение носителю мужской роли в семье. И, следовательно, авторитарное государство - это производное от патриархата в фундаментальном смысле слова.

Я немного изучал вопрос о том, как женщины доходят до такой жизни, когда некоторые из них хотят, чтобы их железной рукой загнали на кухню и не давали ничего решать, и когда эти настроения становятся заметными. Настроение такое действительно существует, и оно характерно не только для России.

Адольф Гитлер в окружении восхищенных австрийских женщин и девушек, 1939. Фото Хуго Йегера

При всей избитости аналогии, напомню, как к власти приходили германские нацисты. Есть один любопытный момент. Гитлер добился власти путем плебисцита, демократического голосования. Но интересно, что большей частью его избирателей были женщины, их было больше 60%, то есть это выше статистической погрешности. Это показательно, потому что у нацистов была программа, и они ее не скрывали - «мы загоним женщин на кухню, у нас будет традиционная арийская семья». Женские организации в нацистской партии выступали ровно за такую повестку, приветствуя то, что женщины должны самоустраниться из общественной жизни, потому что это дело мужчин, отцов семейств.

У нас в этом смысле очень тяжелая история. Послевоенный Советский Союз - общество, которое сочетало в себе очень странные черты: с одной стороны - крестьянского быта, перенесенного в города, где женщина выполняла свои «традиционные функции», с другой - идеи того, что женщина может и даже должна работать.

Позднесоветская женщина - это женщина, которая работает наравне с мужчиной, но при этом именно на ней находится большая часть домашнего хозяйства и самая тяжелая и грязная работа, связанная, в частности, с постоянной необходимостью готовить пищу, потому что никакого развитого общепита в Советском Союзе, в котором хотелось бы кушать, не было, а в рестораны ходили редко и по праздникам.

Это довольно долго длилось, и в позднем Советском Союзе накопилось мощное женское отчаяние. Оно, в частности, было очень ярко выражено в фильме «Служебный роман», который из себя представляет сдачу всех феминистских позиций. Из самостоятельной и совершенно не зацикленной на «женских штучках», в том числе на внешности, женщины-руководителя мы к концу второй серии получаем домохозяйку, которая готовит обеды, рожает Новосельцеву третьего ребенка и так далее.

В перестроечной прессе была целая подборка материалов о том, что женщины не хотят больше самостоятельности, а хотят за «каменную стену», на кухню, заниматься детьми. Причины понятны: общество нестабильно, внешний мир некомфортен, в нем не работают базовые социальные институты. В этих условиях женщины старались искать защиту в фигуре сильного патриархального мужчины. И здесь самым типичным примером стал даже не советский или российский мужчина, а иностранец, который ищет себе супругу, чтобы всем ее обеспечивать и дать ей нормальную жизнь. Эта позднесоветская мечта до сих пор, хотя она многократно уточнялась, осталась неизменной. По-моему, российские женщины помнят, как им плохо и тяжело жилось при советской власти, и многие элементы этой тяжести до сих пор существуют, поэтому буржуазная семья - наименьшее из зол.

Общество нестабильно, внешний мир некомфортен, в нем не работают базовые социальные институты. В этих условиях женщины старались искать защиту в фигуре сильного патриархального мужчины

Хотела с вами поспорить по поводу стремления к буржуазной семье. Не было ли это каким-то протестом, вроде того как позднесоветская интеллигенция тяготела к религии, потому что та была запрещена?

Это предполагает, что в Советском Союзе была конкретная гендерная политика, причем еще строго выстроенная. Но какие-то усилия после 20-х годов ХХ века в отношении так называемого «женского» вопроса не предпринимались. Советский Союз решил, что вопрос о женщинах - это частный случай освобождения трудящихся. Вот будет построен коммунизм, тогда все формы угнетения людей исчезнут и женщина тоже будет абсолютно свободна. Советский Союз официально эту тему неохотно обсуждал, поэтому не совсем понятно, против чего протестовать. Разве что против необходимости одновременно работать по дому и где-нибудь в конторе. Но за этим не стояло никакой идеологии. Это может быть одним из факторов, но здесь более сложная схема работает, не как с диссидентом, обратившимся в знак протеста к религии.

- В современной России такое понятие, как «феминизм», демонизировано и опошлено. Почему?

Феминистки бы со мной не согласились, но мне кажется, эта тема очень похожа на тему либералов в России. Либералов обвиняют обычно в нашем «национальном унижении» в 90-х годах, а феминистов с тех же позиций обвиняют в том, что, если использовать неполиткорректный термин, «Россия обабилась». Женщины какие-то права себе требуют в тот самый момент, когда нам нужна сильная власть, маскулинность нужна, мужественность, казаком стать.

Есть как минимум две причины того, почему феминизм приобрел негативные коннотации. С одной стороны, в стране действительно много других проблем или проблем, которые традиционно рассматриваются вне связи с гендерной политикой: бедность, социальное расслоение, экономический кризис, обстановка нестабильности. Нормальным людям надо ипотеку выплатить, дать образование детям, зачем им думать про какие-то права женщин параллельно? Люди выживают как могут. Если вспомнить международную историю феминизма, которая началась с борьбы за политические права, то у нас право голосовать не рассматривается как какая-то большая ценность, ведь все знают, чем кончатся выборы. Людям трудно понять, за что борются феминистки.

С другой стороны, и это уже общемировой тренд, психолог Филипп Зимбардо говорил о том, что проблема с маскулинностью возникает, потому что мужчине в течение веков вменялось иметь определенный тип поведения - «мальчики не плачут», «не будь девчонкой» - все эти вещи, которые мужчину организовывали, дисциплинировали. Мужчина взамен на тип предполагаемого мужского поведения получал привилегии социальные. В классическом викторианском обществе они были конкретные и четкие - в виде запрета на общественную жизнь для женщин во всех сферах.

Сейчас получается, что у мужчины нет этих привилегий, по крайней мере, в западном мире, но при этом с него никто не снимал обязательства «быть мужиком». Зимбардо рассуждает о том, что мужчины теряются, не понимают, как им нужно себя вести: должен ли я в какой-то момент стукнуть кулаком по столу и сказать «слушай меня, потому что я мужчина»? Нет, потому что у нас равенство. С другой стороны, от меня ведь ожидают, что я каким-то образом буду проявлять свою мужественность внутри семьи или в романтических отношениях или где угодно еще.

Политика женщин, ориентированная на гендерное равенство, более-менее понятна: они хотят иметь все те же привилегии, которые веками имели мужчины. Большая часть уже формально получена, за какие-то еще надо бороться. В чем состоит гендерная политика мужчин, пока не очень ясно, и мужчинам просто страшно, что они перестанут быть мужчинами, особенно в таком обществе как российское. У нас оно не только патриархальное, но еще и проникнутое тюремной культурой. Здесь мужчина, который теряет мужские привилегии, рискует получить, грубо говоря, статус опущенного. Это всех страшно волнует, мужчины при слове «феминизм» начинают нервничать, подпрыгивать и говорить «куда мы катимся?». Это требует серьезного социально-психологического анализа, надо диссертации защищать на тему страха мужчин из-за того, что у них отнимут какое-то священное право, которое всегда было их. Отстраненно за этим очень любопытно наблюдать. Время от времени в социальных сетях я вижу довольно нейтральные записи про феминизм, под которыми идет гневная полемика, крики мужчин «мы знаем всех этих феминисток!», это очень комично.

В чем состоит гендерная политика мужчин, пока не очень ясно, и мужчинам просто страшно, что они перестанут быть мужчинами, особенно в таком обществе как российское

Когда государство становится более патриархальным, более патерналистским, чем это опасно для общества? Есть ли какая-то корреляция между усилением патриархальности и увеличением насилия по отношению к более слабым членам общества?

У нас перед глазами довольно хорошо изученный ХХ век, в том числе и российский, и там видно, в каких обстоятельствах патриархальность усиливается. После короткого и не очень глубокого поворота к защите прав женщин в начале 20-х годов в России произошла репатриархализация, и это было связано с целым комплексом других явлений, с усилением полицейского аппарата государства, с новым вмешательством государства в какие-то сексуальные гендерные практики, с рекриминализацией в 1934 году гомосексуализма.

Сейчас есть некая связь между попыткой государства поставить под контроль все социальные институты, начиная с семьи и заканчивая некоммерческими организациями, этим всплеском маскулинности, культом ополченца, десантника, казака с одной стороны, и ростом насилия. Хотя не знаю, насколько здесь уместно говорить про рост насилия, потому что не очень понятно, когда вообще оно снижалось. Но если раньше его причиной можно было назвать социальную нестабильность, «лихие 90-е», то сейчас насилие, включая семейное, приходится связывать с идеей особых привилегий, которые есть у государства и мужчин, которые его представляют. У нас судьи и прокуроры - это достаточно феминная профессия, но невозможно себе представить женщину - руководителя полиции в каком-то крупном городе. И надо понимать, почему. Полиция является тем органом, который обеспечивает монополию применения физического насилия со стороны государства. Не знаю, можно ли здесь делать обобщение, но тенденция такая есть.

Если вспоминать новостную повестку, то, конечно, это закон о декриминализации побоев. Я смотрел судебную практику, все последние прецеденты - это побои со стороны либо мужа, либо сожителя. Здесь народ и государство едины: одним нравится бить, другие говорят, что не хотят этим заниматься, и над всем этим гордо реет флаг возрожденной российской маскулинности и презрения к феминистам и тем более феминисткам.

Если говорить о женщинах-руководителях, то часто они получают должности именно в заведениях, связанных с культурой или образованием - музеи, библиотеки, дома культуры, школы. Можно ли это считать нашей российской особенностью, полученной в наследство от Советского Союза?

Все понимают, что культура или, если говорить в данном контексте, «культурка» - это второстепенная обслуга государственных интересов. Серьезные вещи - это полиция, война, Верховный суд, который тоже мужчина возглавляет, Администрация президента.

Есть какие-то сферы, близкие к институту благородных девиц XIX века, к гендерной сегрегации, где женщины могут справляться. Образование к ним относится только отчасти и только на низовом уровне. Даже если смотреть статистику по директорам школ, то мужчин среди них большинство, хотя среди учителей, естественно, большинство женщины. Чем выше должность, тем меньше женщин.

Здесь много исключений, но есть и жесткая сегрегация: женщины могут присутствовать на определенных позициях, но они будут связаны с традиционными женскими сферами. Женщина может заниматься вышиванием или Третьяковскую галерею возглавлять, но принципиальной разницы при этом нет - это не мужское дело, не военное, а потому не очень важное.

Если пытаться выстроить систему за пределами профессии и сегрегации, у нас еще с советских времен много женщин-руководителей, которые совмещают руководящую роль со странной полуподчиненной ролью в семейной жизни, что довольно неожиданно, потому что предполагается, что если оба супруга достигли чего-то в социальном большом мире, то они могут себе позволить завести домашнюю прислугу. Но у нас это до конца не принято, особенно если брать старшие поколения.

Но у нас сохраняется и дискриминация мужчин, если говорить о семейном праве и правах на детей после развода супругов. Почему при всей патриархальности нашего общества мужчины так ущемлены в правах?

Здесь нет противоречия, поскольку семья и воспитание детей - традиционно женская функция. Поэтому, когда мужчина пытается у женщины эту функцию отнять и себе присвоить, на него смотрят косо. Закрепленность, понятность и предписанность гендерных ролей ведет к тому, что и мужчина теряет равные права. Даже по закону у нас отец имеет меньше прав, чем мать, потому что закон защищает материнство, в нем нет такого понятия как «отцовство». Я знаю многих мужчин, которые говорят, что в России именно мужские права ущемлены и надо защищать права отцов от женской вакханалии. Но мужчины присвоили себе определенные социальные функции, мотивируя это гендером, и в результате как родители оказались за бортом.

Закрепленность, понятность и предписанность гендерных ролей ведет к тому, что и мужчина теряет равные права

- Почему вам не нравятся гендерные праздники? Я прочла об этом в вашем «Фейсбуке».

Мы можем его просто

Генеральный директор ВОЗ Тедрос Адханом Гебрейесус

Цифра

литовских военных находятся в Ираке в рамках разных международных миссий

Все материалы (6) / Все статьи (6) / Все репортажи (0) / Обсуждаемые материалы / в Статьи в RSS

• Турецкая дружба

  30.06.2016 / Политика

  «Российский поворот» для давления на ЕС. Почему Эрдоган пошел на новый контакт с Кремлем именно сейчас.

• После «шпионского моста»

  26.05.2016 / Политика

  Александров, Ерофеев и Савченко вернулись на родину — и это хорошая новость. Плохая новость состоит в том, что в тюрьмах по обе стороны границы, а также на территории «ДНР/ЛНР» остаются сотни граждан России и Украины, которые дожидаются обмена. К их судьбе не удалось привлечь такого публичного внимания, как к Савченко (к слову, критика адвокатов Савченко, которым многие советовали вести себя тише и добиться для подзащитной спокойной «десяточки» в российской тюрьме, как-то вдруг поутихла). Мы не увидим других пленных и осужденных в этом современном аналоге «Шпионского моста» Спилберга, который, увы, разворачивается теперь отнюдь не между двумя сверхдержавами во время холодной войны. Аналогия с историей, экранизированной Голливудом, не только в числе взаимно выданных «шпионов», но и в том, что Ерофеева и Александрова «не обняли» на мосту — никто, кроме, разумеется, жен.

• Десять нон-фикшн книг 2015 года

  16.01.2016 / Культура

  Радикальное неравенство, массовые страхи, касающиеся ГМО и терроризма, затянувшиеся на 60 лет похороны одного вождя, антропогенез и ретромания, археология русской культуры и монтаж как метод ее выживания, актуальная практическая философия и преступления родины. Редактор отдела политики и экономики Кирилл МАРТЫНОВ выбрал 10 нехудожественных книг, изданных в 2015 году и претендующих сообщить нечто важное о времени, в котором мы живем.

• Двадцатка антитеррора

  18.11.2015 / Политика

  Итоги саммита G20 в Турции: напряжение в отношениях России с Западом снижается. Перед лицом террористической угрозы стороны вынуждены искать точки соприкосновения по всем спорным вопросам

"Это самое лучше, что случилось со страной за последние годы: люди, которые решили открыто бороться за своих детей,‌ а не заискивать перед следователями. Казалось,‌ что это начало долгой борьбы, апелляционных судов и тысяч часов человеческого времени. Вчера "московское дело" развалилось .

Я писал петицию, которую подписали больше 150 тысяч человек. Там говорилось,‌ что беспорядков в Москве не было, а уголовные дела - это политический террор. Теперь ведомство Бастрыкина фактически подписало петицию,‌ обращенную к самим себе. По 212 статье все еще сидят несколько человек, но четыре уголовных дела прекращены,‌ и перспектива оставшихся обвинений печальна, людей начали отпускать.

У‌ Бастрыкина в руках остались люди,‌ обвиняющиеся по 318,‌ насилие против представителей власти (почитайте историю‌ Павла Устинова,‌ которому хотят дать 10 лет за то,‌что он стоял у метро),‌ также "экстремисты". Борьба за них будет продолжаться.

Мы долбили и будем долбить в одну точку:‌ добиваясь освобождения всех, мы говорили в первую очередь об отсутствии события массовых беспорядков,‌ и больше всех говорили о Егоре Жукове - на его примере всем понятно,‌ что уголовное дело придумано. Адвокаты и журналисты доказали,‌ что Жуков не участвовал в беспорядках. Но теперь его принципиально будут держать как заложника,‌ чтобы нам всем неповадно было защищать своих. Поэтому его отправляют под домашний арест с 280-й "экстремистской" статьей.

Теперь они будут доказывать,‌что Жукова надо судить не за реализацию права граждан на свободу собраний, но за право на свободу мнений. И если раньше это было "политическое дело", которое касалось активистов,‌ то теперь оно становится общегражданским. Защитив блогера Жукова, мы защитим сами себя. Заниматься этим будет особенно легко с моральной точки зрения, учитывая,‌ что у следствия ничего нет - именно поэтому им пришлось читать курсовые студента про ненасильственный протест.

Важнейший вывод из этой истории в том,‌ что граждане России принципиально отказывают властям в праве уголовного преследования мирных демонстрантов. Мы все имеем право на протест, какие бы там законы не принимали "наши избранники": это политический выбор, который уже сделан народом.

И никому не страшно. Террор оказался организован троечниками".

Кирилл Мартынов родился 25 апреля 1981 года в городе Кемерово. В 1988-1998 годах учился в средней школе № 28 Кемерово. В 2003 году окончил философский факультет МГУ имени М.В.Ломоносова по кафедре онтологии и теории познания по специальности «Философия».

В 2003-2007 годах - ассистент кафедры философии и психологии Московский государственного технического университета «МАМИ». С 2007 года - старший преподаватель, затем доцент кафедры онтологии, логики и теории познания Факультета гуманитарных наук / Школы философии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Был старшим преподавателем кафедры гуманитарных дисциплин Института общественных наук Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации.

В 2007 году в МГУ имени М.В.Ломоносова под научным руководством доктора философских наук, профессора 3. А.Сокулер защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата философских наук по теме «Интенциональность как единое проблемное поле аналитической философии сознания и феноменологии». Официальные оппоненты доктор философских наук, профессор В.В.Васильев и кандидат философских наук, доцент С.В.Данько. Ведущая организация - Российский университет дружбы народов. В работе было проведено исследование посвященное тому, что развивающаяся в пространстве аналитической философии философия сознания довольно часто обращается к такому понятию, как интенциональность, которое выступает в качестве отличительного признака сознания, как, например, у Дэниела Деннета. Отсюда возникает общее поле поставленной проблемы и возможность взаимного обмена идеями и взаимовлияния феноменологии и аналитической философии.

Автор статей в журналах «Отечественные записки» и «Русский журнал», газетах «Московские новости» и «Новая газета», на интернет-портале РБК и колумнист интернет-издания «Взгляд.ру». Участвовал в разработке интернет-портала Liberty.ru. Был главным редактором интернет-издания «Мнения.ру».

Работал в Фонде эффективной политики, пресс-секретарем Федерального агентства по делам молодежи, а также был координатором либерального клуба «Единой России». Был редактором отдела политики «Русского журнала». В настоящее время - редактор отдела политики «Новой газеты».

Эксперт Школы эффективных коммуникаций «Репное», эксперт Центра политического анализа., эксперт сетевого издания «Актуальные комментарии» Центра политической конъюнктуры России.

В круг профессиональных интересов входят такие области научного знания, как политическая философия, социология, философия сознания и философия языка. Владеет английским и немецким языками.