Можно ли с месячными исповедоваться. Можно ли с месячными ходить в церковь, исповедоваться и причащаться

Рождество Христово не имело устойчивого празднования в раннехристианскую эпоху. Восточные Церкви вспоминали это событие в день празднования Крещения (Богоявления). В III в. Ориген увещевает христиан не праздновать дней рождения, ссылаясь на праведного Иова и пророка Иеремию, скорбевших об этом дне (Иов 14:4; Иер 20:14). Однако к началу II в. возникает интерес ко дню рождения Спасителя. Климент Александрийский указывет на 25 декабря как на день Рождества. Впервые Рождество Христово, очевидно, праздновали в Риме во второй четверти IV в. Древнейшую дошедшую до нас службу Рождества Христова ученые относят к V в.

В IV в. утверждается празднование Рождества Христова и в восточных Церквях; свт. Василий Великий ввел этот праздник в Константинополе в 379 г., а в 430 г. его начали праздновать в Александрии. Суть праздника воспринимается как утверждение истинности воплощения Бога Слова, пришедшего на землю во плоти ради спасения человечества от рабства греха. Это значение праздника сохранялось в эпоху догматических споров о соединении двух природ в Иисусе Христе в IV-V вв.; оказавших влияние на развитие иконографии Рождества Христова.

Самые ранние изображения Рождества Христова встречаются в катакомбах и на саркофагах. В них используются уже сложившиеся в античном искусстве типы изображения роженицы, пастухов, вола и осла, яслей. В катакомбах св. Себастьяна изображаются спеленутый Младенец, вол и осел, а рядом Богоматерь в образе молодой женщины в тунике и со свободно падающими на плечи волосами.

Рельефы на саркофагах следуют простой схеме: спе-ленутый Младенец Христос в яслях (Лк 2:7), вол и осел, пастухи (Лк 2:8-16), реже - Мария. Нередко в раннехрис-тианских изображениях сцена Рождества соединяется с композицией поклонения волхвов (Мф 2:1-12): волхвы приближаются к Младенцу по указанию звезды или подносят Ему дары. Рождество обычно изображается на фоне пещеры (в византийском и впоследствии в русском искусстве; рис. 1)* или под навесом в хлеву, как на многих саркофагах и в западной иконографии. Во времена Оригена показывали пещеру, где, по преданию, соверши-лось Рождество, а в IV в. императрица Елена воздвигла на этом месте базилику, устро-ив алтарь как раз над пещерой. Арка входа в пещеру с решеткой изображена на ампуле из церкви св. Иоанна в Монце (рис. 2); та-кие ампулы для освя-щенного масла палом-ники привозили домой из Святой Земли.

Пещера упоминает-ся в апокрифах: в Евангелии Псевдо-Матфея, Протоеван-гелии Иакова, Еван-

гелии Детства,Истории Иосифа Плотника. Гора, в которой мы обычно видим пещеру, традиционно ассоциируется с Богоматерью, пещера же, в таком случае, может быть истолкована как Ее чрево. Пещера символизирует также падший мир, в котором воссияло “Солнце правды” Христос.

В пещере мы обычно видим ясли, в которые Мария, спеленав, положила Младенца (Лк 2:7). На них указывает ангел во благовестии пастухам (Лк 2:12) как на исполнение ветхозаветного пророчества. Иоанн Златоуст говорит, что ясли изображают Престол небес-ный, а скот - предсто-яние ангелов. В доиконоборческой иконографии Рождества в таких памятниках, как палестинский реликварий из Ватикана, две иконы с горы Синай (рис. 3) ясли отчетливо уподобляются алтарю базили-ки Рождества в Вифлееме. На этих изображениях в нише алтаря мы видим висящую на цепочке лампаду. Таким образом, ясли уподобляются дискосу, на котором возлежит Агнец - Хлеб небесный, Хлеб жизни. Ясли являются также прообразом смертного одра для тела умершего Господа, а младенческие пеленки - погребальных пелен. Ближайшими ко Христу изображаются животные - вол и осел.

Они не упоминаются в Евангелии, но традиция связывет их изображение с прочтением этого сюжета как исполнения пророчества Исайи: “Вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет” (Ис 1:3). Об этом же говорит и апокрифическое Евангелие Псевдо-Матфея. Толкователи этого сюжета сходятся на том, что вол это символ рожденных в законе, Израиля, а осел - символ язычников. И между ними изображается божествен-ный Младенец, освобож-дающий их из-под ярма: одних - из-под ярма закона, других - поклонения идолам. Одни суть тот избранный “остаток” ветхозаветной Церкви, который войдет в Церковь Нового Завета; другие - те, кому только открывается возмож-ность истинного богопознания. На русской почве из-за утери понимания первоначального смысла этого изображения вол и осел часто заменяются на обычных в сельском обиходе корову и лошадь.

Центральное положение в композициях Рождества занимает Богоматерь, чем подчеркивается ее место и роль в устроении человеческого спасения. В доиконоборчеком искусстве она изображается либо сидящей у яслей, либо лежащей на одре. Сидящая у яслей Мария есть образ безболезненного рождения Христа, непостижимого девствен-ного рождества Той, Которая “прежде Рождества Дева и в Рождестве Дева и по Рождестве Дева”. Изображений сидящей Богоматери в композициях Рождества довольно мало; на византийских и русских иконах Она обычно представлена лежащей, что подчеркивает реальность Рождества и тем самым - Боговоплощения.

Другие элементы композиции Рождества - пастухи и волхвы. Пастухи, первыми из всех людей узнавшие о Рождестве Спасителя, - это простые, безыскусные души, “ничтожные мира сего”. Но Господь по Своем Пришествии возвысил образ пастуха, сказав о Себе “Я есмь Пастырь добрый”. Пастыри в изображениях Рождества выражают тот удивительный детский восторг, упоение чудом, на которые способны лишь “чистые сердцем” и “нищие духом”.

Пастырей обычно двое (молодой, поддерживающий пожилого) или трое. Тут же изображается и благовестие им ангелов (Лк 2:8-16); один из пастухов часто играет на свирели - мотив, очень распространенный в русском искусстве XV-XVI вв. Этот мотив может показаться простой жанровой сценой, но в священном изображении и искусство (музыка, пение), и наука (занятия волхвов) приносятся Богу, воспевают Богомладенца и посвящаются Ему, а значит, и освящются в акте обновления вселенной. Безыскусные пас-тухи, первыми из всего израильского народа пришедшие по-клониться рожденному Мессии “начаток церкви еврейской” .

Вверху мы видим в сегменте неба изображение звезды, из которого иногда исходит луч. Часто внимание нескольких групп персонажей оказывается сосредоточенным на звезде: на нее указывают волхвы как на свою путеводительницу ко Христу, ей дивятся пастыри, вокруг нее славословят ангелы. Звезда, таким образом, определяет ось композиции, и луч, падающий на ясли Младенца, указывает главное чудо этого момента - Рождение “Сущего прежде век”, положение в ясли Необъятного, повитие пеленами Того, Кто покрывает небо облаками.

Ориген понимал звезду как вполне материальное явление. Как пишет свт. Иоанн Златоуст, звезда была не просто физическим явлением, но особой разумной “ангельской силой” . Трактовалась звезда и как Святой Дух. В некоторых поздних изображениях Рождества в XVII-XVIII вв. звезда заменяется ангелом. По Евангелию от Матфея (Мф 2:1), звезда вела волхвов к рожденному Спасителю “и остановилась над местом, где был Младенец”.

Волхвов (Мф. 2:1-12) в каком-то смысле можно противопоставить пастухам. Это ученые, познавшие всю мудрость человеческую и доступную познанию язычников Премудрость Божию, разлитую в природе. Апокрифическое предание указывает, что волхвы были три персидских царевича, учившиеся у пророка Валаама звездочетству, которым он оставил свои пророческие книги и просил следить за появлением на небе звезды от Иакова (Числ 24:17). И действительно, они искали на небе и на земле только истину и не остановились ни перед какими препятствиями, когда благовестие о рождении Того, Кто сказал о Себе “Я есмь Путь и Истина и Жизнь” явилось им в виде звезды. Пришедшие поклониться Спасителю мира восточные цари составляют “начаток Церкви из язычников”. Свт. Григорий Палама ссылается на пророчество Исайи (Ис 19:1, 23, 24) о том, что в те дни первыми народами служащими Богу будут египтяне и ассирийцы, а с ними - Израиль; и пишет, что оно “…сбывается потому, что поклонение от волхвов сразу же сменилось на Его бегство в Египет; благодаря чему Он освободил египтян от идолов, а после возвращения оттуда, Он избрал достойный для Своего удела народ Божий из среды Израиля” .

Изображения волхвов соответствуют обычно трем возрастным архетипам: старец, зрелых лет муж, молодой человек. Этим, по замечанию Л. Успенского, подчеркивается, что “откровение дается людям независимо от возраста и жизненного опыта) . И в самом деле волхвы приносят Богу дары: золото, ладан и смирну (мирру) - свою науку, любовь и послушание, по толкованию свт. Иоанна Златоуста. Бл. Августин и свт. Григорий Двоеслов видят в дарах волхвов исповедание Христа Царем в приношении золота, Богом в приношении ладана и Человеком, готовым умереть, - в приношении смирны. Свт. Григорий Палама пишет об этом: “…сами же волхвы пали ниц, принося золото и ливан и смирну” Тому, Кто Своею смертью, - символ чего была смирна, - даровал нам божественную жизнь, - образом чего был ливан, - и даровал нам божественное озарение и царство, что изображало собою золото, приносимое Начальнику присносущной славы” . В древнехристианской иконографии волхвы приносят иногда в дар Младенцу Христу золотые кольца и венки, птичек, детские игрушки (как в катакомбах Маркеллина) и т. д.

В верхней части композиции представляется ангельское воинство, (Лк 2:13-14), славословящее и поющее: “Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение”. Ангелы учат петь вместе с собой пастырей, а заодно и всех людей воспевать песнь Богу. Это совместное пение вызывает в памяти Литургию, когда люди поют ангельскую песнь “Свят Господь Саваоф” и уподобляются в этом чинам ангельской иерархии (“Иже херувимы…”), и тогда действительно оказывается, что небо опустилось на землю благодаря пришествию Бога во плоти, как сказано в седальне утрени Предпраздненства Рождества: Небо мне показася днесь земля, на ней бо рождается Творец, в яслях воскланяется, в Вифлееме Иудейском. Со ангелы поют пастырие непрестанно: в вышних слава, мир в мире, ведеша бо звезду путешествующа с волхвы, скоро же текуще принести дары: злато, смирну и ливан, яко всех Сущему Богу и Царю вечному, и Зиждителю всяческих, в вертепе за милосердие Рождшемуся. (“Небом сегодня кажется мне земля, ибо на ней рождается Творец, в яслях восходит, в Вифлееме Иудейском. С ангелами непрестанно поют пастухи: слава в вышних, мир в мире, ибо узнали звезду движущуюся с волхвами, которые спешат принести Родившемуся в пещере по Его милосердию дары: золото, мирру и ладан, к Богу всего сущего, вечному Царю и Создателю всего.”). Интересно, что к этому тексту имеется точная иллюстрация - икона Рождества московской школы первой четверти XV в. в Московском Кремле. Скалы здесь образуют золотые просветы, внутри которых мы видим ангелов. Часто ангелы изображаются с покровенными руками - как для принятия Св. Даров, что усиливает литургический характер изображения. Они могут держать и принятые в иконографии атрибуты ангельского достоинства. Поклонение волхвов в средней части композиции иногда заменяется поклонением ангелов (это происходит, по-видимому, с XIV в., когда вся иконография подвергается осмыслению в свете Литургии).

Нижнюю часть композиции Рождества Христова обычно составляет сцена омовения Младенца и изображение Иосифа Обручника. Сцена омовения, неизвестная в раннехрис-тианском искусстве, связана с рассказом апокрифа - Протоевангелия Иакова (XIX-XX; повторяется у Псевдо-Матфея) о повивальной бабе Саломее, не поверившей в девственное рождение, наказанной за то иссохшею рукою и исцелившейся прикосновением к Богомладенцу; самые ранние изображения исцеляющейся Саломеи - V-VI вв. (кафедра Максимилиана 550 г., киворий из Сан-Марко V в. в Венеции), что соответствует и времени написания Прото-евангелия. От доиконоборческого периода известно лишь несколько изображений омовения Христа возникающих на сирийской почве. Изображение Саломеи, купающей младенца Христа и помогающей ей служанки (или другой повитухи, которая именуется иногда Зеломией), обычно льющей воду в купель, еще раз акцентирует истинность пришествия Бога во плоти, свидетельствует о действительном Боговоплощении. В купании Младенца можно видеть и намек на тайну Крещения Господня, прообраз его.

И последний необходимый элемент иконографии Рождества - изображение Иосифа, появляющееся с V в. В ранних памятниках Иосиф может располагаться рядом с Богоматерью около яслей, но постепенно занимает место в левой части композиции, сидит в задумчивой позе. Такая поза становится обыкновенной для иконографии Иосифа в композиции Рождества и связана с его сомнениями после Благовещения. В апокрифических текстах обрученный Марии муж воспринимает зачатие Богомладенца более болезненно (Протоевангелие Иакова, XIII-XIV). Предание приводит аргумент диавола в искушении Иосифа: “Как из этой сухой палки не может быть листвы, так и у Девы не может быть потомства” (при этих словах палка процвела).

Сомнения Иосифа в иконографии Рождества материа-лизуются в фигуру старца в козлиных шкурах перед ним. Эта фигура вызывала и вызывает у исследователей множество споров. Одним этот странный старец кажется просто пасту-хом, пришедшим побеседовать с Иосифом о тайнах Домостро-ительства Божия; другим - Иаковом, апокрифическим сыном Иосифа, якобы сопровождавшим отца в Вифлеем и также бывшего свидетелем Рождества Спасителя; третьим - вопло-щением сомнений Иосифа в образе диавола (который иногда представляется с рожками или хвостиком). Его кривая клюка символизирует ложь, на которую он опирался в беседе с Иосифом. Последнее толкование представляется наиболее приемлемым. Действительно, как и замечают исследователи, в этом диалоге показано столкновение двух миров: рациона-листического, не желающего верить в чудо, а значит и в любые формы жизни духовной, и мира Духа, в котором человек неподвластен земным законам.

Уже в самых ранних изображениях Рождества встречается фигура пророка Исайи, сказавшего “се Дева во чреве приимет и родит Сына и нарекут Ему имя: Еммануил” (Ис 7:14). В византийской и русской иконографии мы нередко видим небольшой кустик, появляющийся между Иосифом и старцем - намек на Древо Иессеево, от которого произошла Бого-матерь, “израстившая плод - Христа”. Изображение Древа Иессеева связано с Богослужением Недели св. Праотец перед Рождеством Христовым. Эти элементы, связанные с ветхо-заветными пророчествами о Спасителе, помогают полнее раскрыть догматический смысл композиции Рождества.

В начале второго тысячелетия по Р. Х. возникают изображения, более подробно разрабатывающие сюжет Рождества. В одной синайской иконе на фресках монастыря Градац в Сербии и Бронтохиона в Мистре представлены сцены, связанные с событиями детства Христа: волхвы, путешествующие по указанию звезды, их поклонение и возвращение домой другим путем; омовение Младенца и идущие повитухи (которых, по апокрифу, встретил Иосиф); Ирод на троне, избиение младенцев, плачущие жены; путешествие в Египет; Елизавета с младенцем Предтечею, укрывающаяся в горе, и преследующий ее воин. Сюжет собственно Рождества занимает в композиции центральное место, благодаря чему сохраняется единство изображения. В поздних русских иконах к этим сюжетам прибавляются и другие: убиение Захарии, евангельский Нафанаил под смоковницей, - однако единство композиции часто теряется и сюжеты связываются механически. Такой тип иконографии отражает интерес к толкованиям, ярко вспыхнувший в это время.

В XV-XVI вв. большое воздействие на иконографию Рождества оказывают также гимнографические композиции - иллюстрации знаменитого акафиста Богоматери и Рождественской стихиры “Что Ти принесем, Христе” (Собора Богоматери).

Собор Богоматери

Иконография Собора Божией Матери (своеобразной иллюстрации к рождественской стихире “Что Ти принесем, Христе…”) генетически связана с иконографией Рождества Христова (рис. 4). Вот полный текст стихиры: Что Ти принесем Христе яко явился еси на земли, яко человек нас ради? Каяждо от Тебе бывших тварей благодарение Тебе приносит. Ангелы - пение, Небеса - звезду, Волхвы - дары, Пастырие - чудо, Земля - Вертеп, Пустыня - ясли, Мы же - Матерь Деву. Иже прежде век Боже, помилуй нас. (“Что мы принесем Тебе, Христос, явившемусяна земле Человеком ради нас? Все, Тобой сотворенные, приносят Тебе благодарение: ангелы - пение, небеса - звезду, волхвы - дары, пастухи - чудо, земля - пещеру, пустыня - ясли, а мы - Матерь Деву. Боже, Сущий прежде всех времен, помилуй нас”). Впервые некоторые строки стихиры вводятся в изображение Рождества Христова в 70-х гг. XIII в. в монастыре Градац в Сербии; в Бронтохионе в Мистре большая часть стихиры оказывается написанной возле соответствующих фигур. Первое изображение собствен-но рождественской стихиры появляется в церкви Богородицы Перивлепты в Охриде в 1295 г. Новая композиция, точно иллюстрирующая текст стихиры, становится очень популярной на Балканах в XIV-XVII вв. В центре мы видим на престоле Богоматерь в “славе” с младенцем Иисусом (часто благословляющим) на коленях, ангелов, иногда указывающих на звезду вверху, дивящихся пастухов и приносящих дары волхвов по сторонам Богоматери, что напоминает компо-зицию Рождества Христова. Особенность “Собора Богоматери” - изображение аллегорических фигур Земли с вертепом, Пустыни с яслями и человеческого рода в нижней ее части. На балаканских фресках человечество часто представлено историческими лицами современниками автора фрески, а может быть представлено и апостолами, как в церкви св. Георгия в Баньянах, и певчими, которых мы видим во многих памятниках Балкан и Руси. Часто встречаем мы здесь и гимнографов: создателя стихиры Иоанна Дамаскина и Косьму Майюмского.

Гимнографы на фресках и иконах, византийских и русских, занимают совершенно особое место. Образы их связываются обычно с прославлением Богоматери, а также с евхаристической символикой, как, например, в церкви Успения на Волотовом поле в Новгороде (XIV в.). Здесь мы встречаем их дважды: на арке, по сторонам изображения Евхаристии в алтаре (и держащими свитки с текстом из канона Косьмы Майюмского на Великий Четверг), и в композиции “Премудрость созда себе дом”. Столь значиельное место гимнографов в иконографии связано с особенным восприятием творца в Церкви. Это образы боговдохновенного творчества людей, сумевших достойно восславить Спасителя и Богоматерь и научившихся слову “от Самого Слова” , как и написано в свитке Косьмы Маюймского на предалтарной арке Волотова.

На Русь иконография Собора Богоматери пришла с Балкан. Самая ранняя известная икона - из Пскова конца XIV - начала XV века. Здесь мы находим все обычные элементы композиции, иллюстрирующей рождественскую стихиру. Особенностью является изображение Христа Эмма-нуила в восьмиконечной двухцветной “славе”. Эммануил - юный Христос, по толкованиям св. отцов, в частности Василия Великого, есть образ чистой и непорочной плоти, приносимой в жертву. Другой иконографической особенностью является повторение возрастных архетипов волхвов в группах пастухов и певцов. Однако в псковской иконе композиция собственно Собора Богоматери еще не вполне отчленилась от сцены Рождества Христова (здесь нет “славы”, изображаются ясли с младенцем); это, по мнению исследователей, - ранняя стадия формирования композиции, иллюстрирующей рождественскую стихиру.

В более усложненном виде мы находим эту композицию на иконе Собора Божией Матери из собрания П. Корина и на фреске Похвальского придела Успенского собора Московсого Кремля, которая иконографически связана с сербским вари-антом в церкви в Жиче (см. рис. 5).

Иконография рождественской стихиры развивалась в палеологовскую эпоху, когда в роспись храмов вводились сюжеты связанные с чтениями из Ветхого Завета и гимнографией. Для этой эпохи характерно особое внимание к почитанию Богоматери, что и выразилось в появлении сюжетов, связанных с гимнами Богородице; а также в развитии иконографического типа Покрова и Собора Богоматери. Все эти сюжеты характеризует одно - их литургическое осмысление как образа Церкви небесной и земной. Иногда такое осмысление приобретает эсхатологический оттенок - как, например, в композиции “О Тебе радуется”, типо-логически сходной с Собором Богоматери. Здесь появляется образ Храма - Небесного Иерусалима, грядущего Царствия Божия, и, соответственно, все творения, представленные в этой композиции, осмысляются уже как образ Церкви Торжествующей. Содержание рождественской стихиры - жертва благодарения за рождение Спасителя есть суть Евхаристии, - Таинства Благодарения. Именно таково содержание рождественской стихиры и, следовательно, композиций, ее иллюстрирующих.

Во второй половине XVI в. происходит расширение иконографии Собора Богоматери за счет включения большого числа персонажей, в том числе не упоминавшихся в тексте стихиры. Текст этот выглядит теперь так: Что Ти принесем, Христе, яко явися на земли яко человек, каяждо бо бывших Тобою тварей благодарение Ти приносит. Ангелы пение, Небеса звезду, Волсви дары, пастуси хвалу, горы пещеру, земля ясли, гради Вифлеом, камение гроб, древо крест, крест разбойника, от птиц голубь, от скот осля, смоковница Закхея, дети зеленчие, еже есть в руках ветви, вдовы Анну, неплодове Иелисавет, жены Марфу, девы Богородицу Марию, кровоточивая веру, иже в руках своих держит церковь, блудная миро, иже в руках своих держит скляницу, людие Павла, грешние мытоимца. Здесь можно наблюдать тот же процесс, что и в развитии иконографии Рождества Христова - стремление к подробностям ради большей полноты в уяснении смысла стихиры, которое приводит, однако, к велеречивости, бессвязности, потери единства композиции и утрате значимости образа Божией Матери: она оказывается всего лишь из “дев” .

Фреску, отразившую этот текст, мы видим на портале Благовещенского Собора Московского Кремля (1564 г.) (рис. 6). Здесь, кроме перечисленных фигур изображаются и четыре ангела - символы четырех сторон света, и Саваоф в облаках с сосудом, прообразующим будущее крещение Христа и Его крестные страдания. Вверху изображается престол и совершающий Евхаристию Великий Архиерей - Христос; жертвы всех людей, изображенных на фреске, оказываютя приобщены к этому таинству Жизни. Стремление к наглядному выражению богословских идей создает теперь такие усложненные композиции, при которых емкость и эмблематичность прежних изводов исчезает.

Таким образом, в иконографии праздника Рождества, кроме самого этого события, запечатлены и созданная Спасителем Церковь, и ее литургическое служение.

Протоиерей Георгий Шмид.
ОПИСАНИЕ ИКОНЫ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА.

«Иди со звездою, прославь с пастырями,
ликуй с ангелами, воспой с архангелами,
да состоится общее торжество небесных и земных сил»

Св. Григорий Богослов.

Икона являет собой связующее звено между вочеловечением
и новым возвращением на землю,
между первым и вторым пришествиями Господа.
Икона не только живо хранит память о совершившемся вочеловечении, -
она постоянно напоминает нам и о предстоящем втором пришествии Господа.
Вот почему в Восточной Церкви икона Христа считается
неотъемлемым элементом христианского вероисповедания
и в ней усматривается «сокращённый» символ веры.

Иконе Рождества Христова присущи две характерные особенности: (а) она не служит иллюстрацией того или иного отдельного текста, относящегося к этому Празднику; основой для её изобразительного содержания служат как Св. Писание так и Св. Предание, в силу чего она наглядно показывает и раскрывает догматическое содержание и смысл Рождества во всей его полноте; (б) по своим краскам и по богатству деталей это одна из самых радостных праздничных икон.

Прототипом для классического перевода иконы Рождества Христова послужили изображения этого события на ампулах, небольших сосудиках, в которых паломники приносили домой из Святой Земли масло от лампад, горевших на святых местах. Время их происхождения – IV-VI вв. На них изображались те Евангельские события, на местах которых они изготавливались. Напомним, что на месте Рождества Христова имп. Константин построил храм, криптой которого являлась сама Вифлеемская пещера. В ней и была, как полагают, изображена с предельной исторической точностью та сцена Рождества Христова, которую повторяют ампулы, и которая легла в основу нашей иконографии этого Праздника. Классический перевод иконы Рождества выглядит следующим образом: в центре, на фоне горок, пещера с новорожденным Спасителем в яслях. Над яслями склонились вол и осёл; рядом на одре возлежит Божия Матерь; наверху – ангелы и звезда; с одной стороны от пещеры волхвы идут или едут на поклонение, с другой – пастухи. Внизу по углам обычно изображаются две сцены: это омовение Младенца и сидящий в глубоком раздумье Иосиф, перед которым стоит сгорбленный старик с палкой.

Нетрудно заметить, что в своей описательной части икона соответствует кондаку Рождества: «Дева днесь Пресущественного рождает и земля вертеп Неприступному приносит, ангелы с пастырьми славословят, волсви же со звездою путешествуют, нас бо ради родися Отроча младо, Превечный Бог».

Теперь обратимся от изобразительной части иконы к её содержанию. Здесь можно чётко выделить два аспекта: 1) икона раскрывает сущность события – т.е. факт непреложного вочеловечения Бога: она ставит нас перед видимым свидетельством основного догмата христианской веры и целым рядом своих деталей подчёркивает в равной степени как Божество так и Человечество воплотившегося Слова; 2) образ показывает нам воздействие этого события на естественную жизнь мира, словно даёт перспективу всех его последствий. По словам св. Григория Богослова, Рождество Христово «не праздник создания, но праздник воссоздания», т.е. обновления, освящающего весь мир. В Боговоплощении вся тварь получает новый смысл своего бытия, лежащий в конечной цели её существования, в её грядущем преображении. Вот почему вся тварь принимает участие в совершившемся событии и вокруг новорожденного Богомладенца мы видим представителей всего созданного мира, каждого – в подобающем ему служении, или, более точно – благодарении. Прислушаемся, как осмысливает эту тему песнопение Праздника: «Что Ти принесем, Христе, яко родился еси на земли яко человек нас ради; каяждо бо от Тебе бывших тварей благодарение Тебе приносит: ангели пение, небеса звезду, волсви дары, пастырие чудо, земля вертеп, пустыня ясли, мы же Матерь Деву…». К сказанному икона добавляет ещё приношение от мира животного и мира растительного.

Смысловым и композиционным центром иконы, с которым так или иначе соотносятся все детали, является Младенец: повитый пеленами, Он лежит в яслях на фоне тёмной пещеры, в которой родился(1). Так образ являет нам две основные идеи праздника Рождества, которые пронизывают всё посвященное ему богослужение – это радость всего мира, вызванная явлением в этот мир Всемогущего Бога, и «истощание» Бога ради спасения людей, Его «уничижение». Над Младенцем, словно высокая сень, нависла чёрная бездна Вифлеемской пещеры. Её мрачный цвет и светящиеся белизной одежды Христа напоминают о мире, поражённом грехом по вине человека, в котором воссияло Солнце Правды. Отсюда – двоякая символика пещеры: это и символ сокровищницы, в которой лежит «небесная жемчужина» - Христос, и место упокоения Христа: в ней положили Его мертвое тело после смерти на Кресте. Поэтому белые одежды Младенца и Его ясли напоминают нам одновременно о погребальных пеленах и каменном гробе.

Если упоминание о пещере заимствуется из предания, то о яслях и пеленах говорит Евангелист Лука: «и спеленала Его и положила в ясли» (Лк 2:7). Далее он же указывает на ясли и пелены как на отличительный признак, данный ангелом, по которому пастухи должны были узнать в Младенце своего Спасителя: «И вот вам знамение: вы найдёте Младенца в пеленах, лежащего в яслях» (Лк 2:12)(2). Согласно тексту богослужебной стихиры Праздника ясли являются приношением Богомладенцу от пустыни. Его значение раскрывает св. Григорий Богослов: «Преклонись перед яслями, через которые ты, сделавшийся бессловесным, воспитан Словом» (т.е. возрастаешь, питаясь евхаристическим хлебом). Пустыня (в данном случае пустое, ненаселённое место), предоставившая убежище Спасителю, Которого мир не принял от рождения, был исполнением Ветхозаветного прообраза – пустыни, в которой был явлен прообраз Евхаристии – манна. Одождивый еврейскому народу манну – небесный хлеб – Сам стал евхаристическим хлебом – Агнцем, возносимым на жертвеннике, прообразом которого и являются ясли, приносимые в дар Младенцу Новозаветной пустыней.

Воплощение Бога началось и кончилось уничижением. «Не скиптры и престолы, но последняя нищета; что бо хуждше вертепа, что же смиреннейшее пелен». Пещера, ясли, пелены, о которых говорят свящ. тексты и которые наглядно показывает нам икона – указания на кенозис Божества, Его истощание, на крайнее смирение Того, Кто невидимый естеством, становится видимым плотью человека ради, рождается в пещере, повивается пеленами, предвозвещая Свою смерть и погребение, гроб и погребальные пелены.

В пещере, у самых яслей, мы видим вола и осла. В Евангелиях о них не упоминается. Тем не менее, на всех изображениях Рождества Христова они находятся в непосредственной близости к Богомладенцу. Их расположение в самом центре иконы указывает на важность, которую придаёт Церковь этой детали. Исчерпывается ли их присутствие на иконе чисто практической необходимостью (на осле ехала Божия Матерь, а вола Иосиф привёл на продажу для покрытия расходов)?(3) Максимально близкое расположение бессловесных к Богомладенцу скорее указывает на исполнение пророчества Исайи: «Вол знает владетеля своего, и осёл ясли господина своего; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет» (1:3). В жилищах человеческих не нашлось места для воплотившегося Бога, как и потом – «Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф 8:20); единственное место, которое отвёл народ иудейский новорожденному Христу, стали не их сердца, а Голгофский Крест… На жертвенное служение Новорожденного Спасителя указывает и то, что вол и осёл являлись «чистыми» животными, которых приносили в Иерусалимском Храме в жертву: они, две Ветхозаветные жертвы, склонили свои головы над Одной Новозаветной … Пещера и ясли, в которых возлежало Слово, - жилище животных; их присутствием икона напоминает нам пророчество Исайи и приглашает нас к познанию и разумению совершающейся тайны Домостроительства Божия.

Однако, не Младенец и не ближайшее Его окружение обращает на себя в первую очередь взор, обращённый к иконе. Наше внимание приковывает к себе положение Божией Матери и Ёе место на иконописном пространстве. Этим подчёркивается роль и значение, которые придаёт Церковь Пресв. Деве Марии в Рождестве Христове. Оно созвучно пониманию Рождества как Праздника воссоздания: Пресв. Богородица – «всех земнородных обновление», новая Ева. Как первая Ева стала матерью всех живущих, так новая Ева стала Матерью всего обновлённого человечества, обоженного через вочеловечение Сына Божия. При этом важно помнить: Воплощение есть не только дело воли Божией, но и свободной воли и веры Приснодевы Марии. В этом отношении между волей и верой первой и второй Евы существует принципиальное отличие: первая Ева, мать всех живущих, приняла слова искусителя в райском состоянии, в состоянии безгрешного человека; вторая Ева, избранная Богом Себе в Матерь, приняла эту весть в состоянии падшего человечества. Следовательно, это избрание не отделяет Её от остального человечества, от Её предков и сородичей по плоти, святых или грешных; Она представляет Собою то лучшее, что в них есть. Богоматерь – высшее благодарение Богу, приносимое от лица всего творения Богу. Этим приношением, в лице Божией Матери, падшее человечество даёт свое согласие на свое спасение через Боговоплощение. Икона Праздника наглядно подчёркивает эту роль Богоматери, когда выделяет Её среди всех остальных фигур Её центральным положением, а иногда и размерами. На многих иконах Рождества образ Богородицы – самый масштабный; этим подчёркивается не только Церковное осмысление Её значения в истории Боговоплощения - налицо противопоставление крохотной фигурке спеленатого Христа, «умалившего Себя человек ради» (Флп 2:7).

Положение Божией Матери преисполнено глубокого смысла и непосредственно связано с догматическими проблемами той или иной эпохи. Как правило, Она изображается возлежащей непосредственно возле Младенца на одре, но обычно уже вне пещеры. Изменения в Её положении подчёркивают – в соответствии с необходимостью – то Божество, то человечество Спасителя. Так, иногда Она изображается полусидящей – этим указывается на отсутствие у Неё обычных для рожениц страданий и, следовательно, на девственность рождества и Божественное происхождение Младенца (против несториан). Но в подавляющем большинстве икон Рождества Христова изображение Богоматери выказывает сильное утомление: опираясь на локоть, Она развернулась в противоположную от яслей с Младенцем сторону – Она словно отдыхает от свершившегося чуда. Но это утомление – не есть результат обычных страданий во время родов: оно призвано напоминать нам о непреложном человечестве Младенца. Величие и торжественность происшедшего, так же как и непостижимость акта вочеловечения Бога подчёркнуты красным огненным ложем, обволакивающим Богоматерь.

Итак, центральную группу иконы Рождества составляют Богомладенец и Его Пречистая Матерь; вокруг них расположены многочисленные детали, призванные свидетельствовать о самом Воплощении и о Его воздействии на весь тварный мир.

Вверху справа – ангелы, они выполняют двойное служение: славословят и благовествуют. Вот почему одни из них обращены кверху и славят Бога, другие наклонены вниз, к пастухам, которым возвещают Радостную Весть (Лк 2:10-11)(4). По преданию, стада, пасшиеся по дороге из Вифлеема в Иерусалим, предназначались для храмовых жертв. Поэтому пастухи жертвенных животных первыми среди людей узнали о рождении Мессии, Который взял на Себя все грехи мира. Это простые неискушённые люди, с ними горний мир входит в общение непосредственно в их обыденной рабочей жизни, делая их свидетелями совершившегося чуда. Они внимают ангельской вести; часто один из них играет на свирели, присоединяя тем самым человеческое искусство, музыку, к ангельскому хору(5).

С другой стороны от пещеры – волхвы, ведомые звездою. Её длинный луч указывает прямо на пещеру. Этот луч связывает звезду с частью сферы, выходящей за пределы иконы – символическим изображением горнего мира. Так икона показывает нам, что звезда эта не только космическое явление, но и носительница Вести, исходящей из горнего мира, Вести о том, что «на земле родился Небесный».

Тайна Боговоплощения была открыта неграмотным пастухам непосредственно от Ангела; волхвы же, как люди науки, д.б. проделать долгий путь от знания относительного к знанию абсолютному через изучаемый ими предмет. Согласно св. Василию Великому персидские астрономы из поколения в поколение передавали пророчество Валаама о звезде(7). Вот почему на утрене под Рождество читается в каноне: «Волхва древле Валаама словес ученики мудрые звездоблюстители радости исполнил еси». Звезда является т.о. и исполнением пророчества и тем космическим явлением, изучение которого привело мудрейших из людей «кланятися Солнцу правды». Она – тот свет, который был скрыт от евреев, но воссиял язычникам. Согласно этому Церковь видит в пастухах, первых сынах Израилевых, поклонившихся Младенцу, - начаток Церкви еврейской, а в волхвах – начало Церкви из язычников. Дары волхвов, принесённые Младенцу – «искушено злато яко Царю веков, и ливан яко Богу всех; яко тридневному же мертвецу, смирну Бессмертному» - предрекают Его смерть и Воскресение. Поклонением волхвов Церковь свидетельствует, что она принимает и освящает всякую человеческую науку, идущую к ней, если только относительный свет вне-христианского откровения приводит тех, кто ему служит, к поклонению истинному свету. В этой связи интересная деталь: волхвов обычно изображают разных возрастов, чем в особенности подчёркивается, что откровение даётся людям независимо от возраста и жизненного опыта.

В нижнем углу иконы две женщины купают новорожденного Младенца. Эта сцена основывается на Предании, которое также передают два апокрифических евангелия – псевдо-Матфея и псевдо-Иакова. Две женщины – повивальные бабки, которых Иосиф привёл к Божией Матери. Эта сцена из повседневной жизни ясно подчёркивает человечество родившегося Младенца: Он, Как и всякий новорожденный, подвержен естественным требованиям человеческой природы. Однако, существует и другое толкование: повивальные бабки являются также и свидетельницами Его божественного происхождения. По Преданию они опоздали и не присутствовали при самом Рождестве и одна из них, праведная Саломия (изображается на иконе с венчиком) не поверила, что у Девы может родиться Младенец. За свое неверие она была наказана: у неё отнялась рука, дерзнувшая удовлетворить её любопытство. Раскаявшись и прикоснувшись к Младенцу, она исцелилась.

Ещё одна деталь иконы особенно подчёркивает, что в Рождестве Христовом «побеждается естества чин»: это Иосиф. Он не входит в центральную группу с Младенцем и Его Матерью – он не является отцом и подчёркнуто отдалён от Неё. Перед ним, под видом сгорбленного старика-пастуха, стоит искушающий его диавол. Иногда его изображают с маленькими рожками или с хвостиком. Значение Праздника как «воссоздания» придаёт особый глубокий смысл присутствию диавола и его роли как искусителя. Здесь икона, основываясь на Предании, передаёт также и содержание некоторых богослужебных текстов, в которых говорится о сомнениях Иосифа и его смутном психологическом состоянии. Последнее выражается на иконе его горестной позой и подчёркивается чёрным пятном пещеры, на фоне которой иногда изображается Иосиф. Предание, передаваемое также апокрифами, повествует о том, как диавол, искушая Иосифа, говорил ему: «как из этой сухой палки не м.б. листвы, так у Девы не м.б. потомства». И тотчас палка процвела. Аргумент диавола: «это невозможно, потому что противоречит законам природы» - принимая различные формы, постоянно возвращается, походя через всю историю Церкви; на нём основывались многие ереси. Поэтому в лице Иосифа икона вскрывает не только его личную драму, но и драму общечеловеческую, драму столкновения двух миропониманий, двух мироощущений: того, для которого нет другого мира, кроме плотского, постижимого разумом, которое не может согласовать человеческие мысли и чувства с тем, что «паче слова и разума», и того, которое ощущает соприкосновение с миром сверхъестественным, в результате чего просвещается и осмысливается. На одних иконах Божия Матерь изображается смотрящей на Младенца, слагая в сердце Своём всё сказанное о Нём, или прямо перед Собой на внешний мир; но на других Она смотрит на Иосифа, словно выражая Своим взглядом сострадание к его состоянию. Так Церковь призывает нас терпимо и сострадательно, а не враждебно, относится к человеческому неверию и сомнению.

Таково изложенное в общих чертах содержание иконографии Рождества Христова, установленное каноном Православной Церкви. Отступление от этого неизбежно приводит к искажению и утере главного в Св. Писании и в иконографии – исторической действительности и догматического содержания. Так, западная иконография более склонна к замене последнего бытовым и сентиментальным, чем сводит содержание Праздника к трогательной семейной сцене. В итоге такое понимание Рождества Христова не возвышает наш ум и чувства к познанию тайны Боговоплощения, а низводит эту тайну до нашего житейского уровня. Оно оставляет нас в обычном нашем состоянии, озабоченными нашими мирскими трудностями, не указывая нам пути к их разрешению.

Икона Рождества Христова не исключает человеческого, мирского и психологического элементов: мы видим и человеческое знание (у волхвов), труд и искусство (у пастухов), и естественное человеческое чувство (у Иосифа). Но эта естественная человеческая жизнь мира изображена в её соприкосновении с миром сверхъестественным, в силу чего всякое явление человеческой жизни находит своё место, осмысляется и просвещается. Так икона возвышает ум и чувства к созерцанию и познанию тайны Боговоплощения, делая нас участниками духовного торжества.

(1) В Евангельских повествованиях об обстоятельствах Рождества Христова пещера не упоминается: о ней мы узнаём из Предания. Древнейшее из известных письменных свидетельств о ней относится ко II веку: в своей книге «Диалог с Трифоном иудеем» (ок. 155-160 гг.) св. Иустин Философ сообщает, что «т.к. Иосифу не было места, чтобы остановиться в этой деревне, он устроился в пещере, недалеко от Вифлеема».

(2) По некоторым свидетельствам, ясли, в которых был положен новорожденный Христос, просуществовали до IV в. В начале V в. блаж. Иероним не без сожаления писал: «О, если бы мне было дано видеть ясли, в которых возлежал Господь! Но увы, из-за чувства благоговения ко Христу, мы убрали глиняные ясли и заменили их серебряными. Но для меня насколько ценней те, которые убрали … Тот, Кто родился в них, осуждает серебро и золото …».

(3) См. Четьи Минеи, декабрь.

(4) Иногда небесных вестников изображают в виде трёх коленопреклонённых фигур, покровенные руки которых выражают готовность принять Святыню.

(5) Другой вариант: сцена с пастушком, играющим на свирели и собирающим вокруг себя послушных овец, как будто изолирована от других композиций: здесь нет ни поклонения, ни удивления и страха перед случившимся. В то же время его красные одежды, повторяющие цвет ложа Богоматери, приобщают его «таинству странному и преславному». Слушая благовествующего ангела, пастух, словно наполняет всё произведение тихой музыкой, сообщающей о великой радости обновления всего «тварного» мира, который «воплотившееся Слово» приводит к состоянию блаженства и покоя.

(6) Волхвов считали языческими царями (Ис 60:3; Пс 71:10), представителями трёх возрастов человеческой жизни и трёх рас Земли.

(7) Звезда вообще ассоциировалась с приходом на землю Мессии – Христа. Она указана в пророчестве Валаама: «Восходит звезда от Иакова» (Чис 24:17), а также в Откр (22:16), где Христос назван «звездою светлою и утреннею», озарившей землю светом евангельского дня.

www.vladimirsobor.spb.ru

После продолжительного зимнего поста для православных наступают радостные дни: подарки, семейные ужины, колядки, посещение праздничной службы. Это один из главных для христиан праздников - Рождество Христово. Икона, украшенная гирляндами белых цветов, может многое поведать о таинственном смысле того давнего дня. На ней изображены все главные участники евангельских событий.

Если для человека Рождество лишь еще один день, когда можно не ходить на работу, возможно, стоит вникнуть в суть давно знакомой истории. Ведь это не просто сюжет для красивой открытки с ангелочками. День, когда родился Христос, недаром стал отсчетом новой эры.

Когда родился Христос?

Точная дата сокрыта от людей. 25 января установлено произвольно неким монахом-математиком, который составил юлианский календарь. Со временем скопились астрономические «излишки», целых две недели. Поэтому весь мир еще в конце 16 в. перешел на более точный григорианский календарь. Россия же приняла его лишь в 1918 г., а Русская Православная Церковь до сих пор живет по юлианскому стилю.

Поэтому у многих может сложиться неверное впечатление, что в нашей стране - собственное Рождество. Нет, оно приходится на то же число, просто по другому календарю. По мнению же ряда исследователей, Иисус Христос не мог родиться в конце декабря, а все происходило весной, перед еврейской Пасхой. В принципе, это не имеет решающего значения для спасения души, иначе Господь сохранил бы точную дату.

В первые века христианства люди вообще не праздновали дни рождения. Для них самым важным был день смерти - это дата рождения человека в вечную жизнь, день его соединения с Творцом. Поэтому Рождество Спасителя тоже не отмечалось, а точней - было совмещено с Богоявлением. Лишь спустя годы было решено установить отдельную дату для этого важного события. Повсеместным для христиан праздник стал лишь в 4 в., в России его начали отмечать в 10 в., после крещения князя Владимира.

Развитие иконографии

Первые известные изображения, связанные с Рождеством, рассказывают не о нем самом. Здесь в центре - свершившееся пророчество. В центре композиции - Дева Мария с Младенцем, перед ними пророк, показывающий на звезду. Более детальное описание событий Рождества Христова на иконах появляется лишь к 6 в.

В пещере лежат Богородица и Иисус.

Рядом находятся животные - осел, вол, иногда овцы. По преданию, на ослике ехала Мария. Вола же Иосиф взял с собой, чтобы выручить деньги на уплату налогов (для этого семья отправилась в путь). Аллегорически осел означает упорство, а вол - трудолюбие.

Звезда сияет над пещерой. Обычно изображается в луче света. Озаренная светом пещера - символ того, что Рождество просветило человечество, до этого пребывавшее во тьме.

Вокруг сюжеты, дополняющие общую картину: Иосиф, склонившийся в молитве, волхвы, ангелы, пастухи, сцена купания Младенца.

При помощи основных элементов мастера создают образ, не выходя за рамки канонического толкования. Полностью учение о боговоплощении Церковь разработала после 7 вселенского собора. Тогда иконописцы смогли полноценно выразить то, что уже было сформулировано на словах. Каноническая икона не просто напоминает о празднике, она служит опровержением ересей (например, монофизитство).

Появление во плоти Христа - главное событие человеческой истории. По мнению некоторых философов - это и основное ее значение, которое ясно выражено на иконе «Рождество Христово.»

Почему Богородица смотрит не на Сына, а в сторону? Она обращает свой взор на мудрецов, принесших дорогие дары Господу. Язычники, которыми были волхвы, символизируют все человечество. Каждый, кто захочет подарить свою жизнь Богу, будет встречен благосклонно. Сцена, в которой показано купание Младенца, появилась позже. Вероятно, она напоминает о крещении младенцев, принятом в Православии.

Фреска Андрея Рублева

Такой сюжет имеется и среди работ иконописца А. Рублева. Под рукой мастера даже краски стали средствами выразительности - он творит пространство так, что оно наполняется воздушной невесомостью, словно вся природа сбрасывает оковы материальности.

После Рождества само значение человеческой жизни изменилось. Люди стали детьми божьими в полном смысле. Царь Небес принял на себя тленную оболочку. Христос стал вторым Адамом. Земля больше не является юдолью скорби - ведь на ней поселился Сам Господь, который затем своей крестной смертью откроет и дорогу в небо. Вот почему Ангелы поют про мир на земле и доброту к людям.

Икону Рождества Христова Рублев написал во время украшения Благовещенского собора. Уже намного позже ее стали изготавливать как самостоятельную, ставить в храмах, домах. Образ выполнен в византийских традициях. Они позволяют живописцам несколько событий, произошедших в разное время, изображать на одном полотне. Ведь у Бога нет временных ограничений.

Ангелы, которые обычно находятся в верхнем углу композиции, в данном случае поклоняются Богу прямо около яслей. Они даже всем своим видом показывают готовность принять его в свои объятия. Конечно, ангелы в тот момент были невидимы людскому глазу.

Расходятся мнения исследователей по мнению того, кто изображен на иконе Рождества около праведного Иосифа. Часть считает, что это пастух, некоторые называют дьявола, который пытается посеять сомнение. Однако, сомнения Иосифа были рассеяны еще до начала путешествия Ангелом, который явился ему во сне. Скорей всего, это просто один из пастухов, удостоившихся приглашения к новорожденному Спасителю.

В чем помогает святой образ

Насыщенность персонажами иконы Рождества Христова не должна сбивать с толку - это образ и праздник Господа. В чем Он помогает? Каждый верующий должен твердо знать - Богу по силам все. Это небесный Отец, заступник, который отдал Свою жизнь за человеческие грехи. Глядя на образ, верующий мысленно должен пройти весь путь от Вифлеемской пещеры до Голгофы и прежде всего поблагодарить Господа за дар вечной жизни. Именно с Рождества началось восстановление отношений между Богом людьми.

Каждый день следует исповедовать грехи в личной молитве, просить о том, чтобы было даровано освобождение от них. Композиция иконы Рождества Христова построена так, чтобы можно было оценить весь масштаб события - он поистине вселенский. Ведь недаром действие происходит не только на земле, но целое ангельское войско сходит с небес.

Рассказ евангелистов демонстрирует, что Рождество затронуло представителей самых разных классов - и царей, и верхушку духовенства, мудрецов из других стран, простых пастухов. Даже животные не остались в стороне. Вся глубина значения праздника Рождества Христова выражена в иконе, она помогает понять меру Божественной любви. Вот этот маленький беззащитный человечек, лежащий в пеленах, спустя немного времени станет искупительной жертвой.

Но всемогущий Бог вовсе не внушает нам чувство вины - Он просто показывает Свою любовь, ждет обращения, покаяния. Через Него можно обрести душевный покой, уверенность в спасении. Когда наладятся духовные дела, человек сможет навести порядок и в земной жизни. Пусть каждый сможет открыть сердце, чтобы принять Младенца Христа!

Величание Рождеству Христову

Величаем Тя, Живодавче Христе, нас ради ныне плотию Рождшагося от Безневестныя и Пречистыя Девы Марии.

Тропарь Рождеству Христову

Рождество Твоё, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума: в нем бо звездам служащий, звездою учахуся, Тебе кланятися Солнцу правды, и Тебе ведети с высоты Востока: Господи, слава Тебе.

Кондак, глас 3-й

Дева днесь Пресущественнаго раждает, и земля вертеп Неприступному приносит; Ангели с пастырьми славословят, волсви же со звездою путешествуют; нас бо ради родися Отроча младо, превечный Бог.

Что нужно знать про икону Рождество Христово

Рождество Христово не имело устойчивого празднования в раннехристианскую эпоху. Восточные Церкви вспоминали это событие в день празднования Крещения (Богоявления). В III в. Ориген увещевает христиан не праздновать дней рождения, ссылаясь на праведного Иова и пророка Иеремию, скорбевших об этом дне (Иов 14:4; Иер 20:14). Однако к началу II в. возникает интерес ко дню рождения Спасителя. Климент Александрийский указывает на 25 декабря как на день Рождества . Впервые Рождество Христово, очевидно, праздновали в Риме во второй четверти IV в. Древнейшую дошедшую до нас службу Рождества Христова ученые относят к V в.

Рождество Христово. Икона из ризницы Свято-Троицкой Сергиевой Лавры

В IV в. утверждается празднование Рождества Христова и в восточных Церквях; свт. Василий Великий ввел этот праздник в Константинополе в 379 г., а в 430 г. его начали праздновать в Александрии. Суть праздника воспринимается как утверждение истинности воплощения Бога Слова, пришедшего на землю во плоти ради спасения человечества от рабства греха. Это значение праздника сохранялось в эпоху догматических споров о соединении двух природ в Иисусе Христе в IV—V вв.; оказавших влияние на развитие иконографии Рождества Христова.

Рельефы на саркофагах следуют простой схеме: спеленутый Младенец Христос в яслях (Лк 2:7), вол и осел, пастухи (Лк 2:8-16), реже - Мария. Нередко в раннехристианских изображениях сцена Рождества соединяется с композицией поклонения волхвов (Мф 2:1-12): волхвы приближаются к Младенцу по указанию звезды или подносят Ему дары. Рождество обычно изображается на фоне пещеры или под навесом в хлеву, как на многих саркофагах и в западной иконографии. Во времена Оригена показывали пещеру, где, по преданию, совершилось Рождество, а в IV в. императрица Елена воздвигла на этом месте базилику, устроив алтарь как раз над пещерой. Арка входа в пещеру с решеткой изображена на ампуле из церкви св. Иоанна в Монце (рис. 2); такие ампулы для освященного масла паломники привозили домой из Святой Земли.

Пещера упоминается в апокрифах: в Евангелии Псевдо-Матфея, Протоевангелии Иакова, Евангелии Детства, Истории Иосифа Плотника. Гора, в которой мы обычно видим пещеру, традиционно ассоциируется с Богоматерью, пещера же, в таком случае, может быть истолкована как Ее чрево . Пещера символизирует также падший мир, в котором воссияло “Солнце правды” Христос.

В пещере мы обычно видим ясли, в которые Мария, спеленав, положила Младенца (Лк 2:7). На них указывает ангел во благовестии пастухам (Лк 2:12) как на исполнение ветхоза-ветного пророчества. Иоанн Златоуст говорит, что ясли изображают Престол небесный, а скот - предстояние ангелов. В доиконоборческой иконографии Рождества в таких памятниках, как палестинский реликварий из Ватикана, две иконы с горы Синай (рис. 3) ясли отчетливо уподобляются алтарю базилики Рождества в Вифлееме. На этих изображениях в нише алтаря мы видим висящую на цепочке лампаду . Таким образом, ясли уподобляются дискосу , на котором возлежит Агнец - Хлеб небесный, Хлеб жизни. Ясли являются также прообразом смертного одра для тела умершего Господа, а младенческие пеленки - погребальных пелен. Ближайшими ко Христу изображаются животные - вол и осел. Они не упоминаются в Евангелии, но традиция связывет их изображение с прочтением этого сюжета как исполнения пророчества Исайи: “Вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет” (Ис 1:3). Об этом же говорит и апокрифическое Евангелие Псевдо-Матфея. Толкователи этого сюжета сходятся на том, что вол это символ рожденных в законе, Израиля, а осел - символ язычников. И между ними изображается божественный Младенец, освобождающий их из-под ярма : одних - из-под ярма закона, других - поклонения идолам. Одни суть тот избранный “остаток” ветхозаветной Церкви, который войдет в Церковь Нового Завета; другие - те, кому только открывается возможность истинного богопознания. На русской почве из-за утери понимания первоначального смысла этого изображения вол и осел часто заменяются на обычных в сельском обиходе корову и лошадь.

Волхвов (Мф. 2:1-12) в каком-то смысле можно противопоставить пастухам. Это ученые, познавшие всю мудрость человеческую и доступную познанию язычников Премудрость Божию, разлитую в природе. Апокрифическое предание указывает, что волхвы были три персидских царевича, учившиеся у пророка Валаама звездочетству, которым он оставил свои пророческие книги и просил следить за появлением на небе звезды от Иакова (Числ 24:17). И действительно, они искали на небе и на земле только истину и не остановились ни перед какими препятствиями, когда благовестие о рождении Того, Кто сказал о Себе “Я есмь Путь и Истина и Жизнь” явилось им в виде звезды. Пришедшие поклониться Спасителю мира восточные цари составляют “начаток Церкви из язычников”. Свт. Григорий Палама ссылается на пророчество Исайи (Ис 19:1, 23, 24) о том, что в те дни первыми народами служащими Богу будут египтяне и ассирийцы, а с ними - Израиль; и пишет, что оно “...сбывается потому, что поклонение от волхвов сразу же сменилось на Его бегство в Египет; благодаря чему Он освободил египтян от идолов, а после возвращения оттуда, Он избрал достойный для Своего удела народ Божий из среды Израиля” .

В верхней части композиции представляется ангельское воинство, (Лк 2:13-14), славословящее и поющее: “Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение”. Ангелы учат петь вместе с собой пастырей , а заодно и всех людей воспевать песнь Богу. Это совместное пение вызывает в памяти Литургию, когда люди поют ангельскую песнь “Свят Господь Саваоф” и уподобляются в этом чинам ангельской иерархии (“Иже херувимы…”), и тогда действительно оказывается, что небо опустилось на землю благодаря пришествию Бога во плоти, как сказано в седальне утрени Предпраздненства Рождества: Небо мне показася днесь земля, на ней бо рождается Творец, в яслях воскланяется, в Вифлееме Иудейском. Со ангелы поют пастырие непрестанно: в вышних слава, мир в мире, ведеша бо звезду путешествующа с волхвы, скоро же текуще принести дары: злато, смирну и ливан, яко всех Сущему Богу и Царю вечному, и Зиждителю всяческих, в вертепе за милосердие Рождшемуся . (“Небом сегодня кажется мне земля, ибо на ней рождается Творец, в яслях восходит, в Вифлееме Иудейском. С ангелами непрестанно поют пастухи: слава в вышних, мир в мире, ибо узнали звезду движущуюся с волхвами, которые спешат принести Родившемуся в пещере по Его милосердию дары: золото, мирру и ладан, к Богу всего сущего, вечному Царю и Создателю всего.”). Интересно, что к этому тексту имеется точная иллюстрация - икона Рождества московской школы первой четверти XV в. в Московском Кремле. Скалы здесь образуют золотые просветы, внутри которых мы видим ангелов . Часто ангелы изображаются с покровенными руками - как для принятия Св. Даров, что усиливает литургический характер изображения. Они могут держать и принятые в иконографии атрибуты ангельского достоинства. Поклонение волхвов в средней части композиции иногда заменяется поклонением ангелов (это происходит, по-видимому, с XIV в., когда вся иконография подвергается осмыслению в свете Литургии).

Нижнюю часть композиции Рождества Христова обычно составляет сцена омовения Младенца и изображение Иосифа Обручника. Сцена омовения, неизвестная в раннехрис-тианском искусстве, связана с рассказом апокрифа - Протоевангелия Иакова (XIX-XX; повторяется у Псевдо-Матфея) о повивальной бабе Саломее, не поверившей в девственное рождение, наказанной за то иссохшею рукою и исцелившейся прикосновением к Богомладенцу ; самые ранние изображения исцеляющейся Саломеи - V-VI вв. (кафедра Максимилиана 550 г., киворий из Сан-Марко V в. в Венеции), что соответствует и времени написания Прото-евангелия. От доиконоборческого периода известно лишь несколько изображений омовения Христа возникающих на сирийской почве . Изображение Саломеи, купающей младенца Христа и помогающей ей служанки (или другой повитухи, которая именуется иногда Зеломией), обычно льющей воду в купель, еще раз акцентирует истинность пришествия Бога во плоти, свидетельствует о действительном Боговоплощении. В купании Младенца можно видеть и намек на тайну Крещения Господня, прообраз его.

И последний необходимый элемент иконографии Рождества - изображение Иосифа, появляющееся с V в. В ранних памятниках Иосиф может располагаться рядом с Богоматерью около яслей, но постепенно занимает место в левой части композиции, сидит в задумчивой позе. Такая поза становится обыкновенной для иконографии Иосифа в композиции Рождества и связана с его сомнениями после Благовещения . В апокрифических текстах обрученный Марии муж воспринимает зачатие Богомладенца более болезненно (Протоевангелие Иакова, XIII-XIV). Предание приводит аргумент диавола в искушении Иосифа: “Как из этой сухой палки не может быть листвы, так и у Девы не может быть потомства” (при этих словах палка процвела).

Сомнения Иосифа в иконографии Рождества материа-лизуются в фигуру старца в козлиных шкурах перед ним . Эта фигура вызывала и вызывает у исследователей множество споров. Одним этот странный старец кажется просто пасту-хом, пришедшим побеседовать с Иосифом о тайнах Домостро-ительства Божия; другим - Иаковом, апокрифическим сыном Иосифа , якобы сопровождавшим отца в Вифлеем и также бывшего свидетелем Рождества Спасителя; третьим - вопло-щением сомнений Иосифа в образе диавола (который иногда представляется с рожками или хвостиком). Его кривая клюка символизирует ложь, на которую он опирался в беседе с Иосифом. Последнее толкование представляется наиболее приемлемым. Действительно, как и замечают исследователи, в этом диалоге показано столкновение двух миров: рациона-листического, не желающего верить в чудо, а значит и в любые формы жизни духовной, и мира Духа, - в котором человек неподвластен земным законам .

Собор Богоматери

Иконография Собора Божией Матери (своеобразной иллюстрации к рождественской стихире “Что Ти принесем, Христе...”) генетически связана с иконографией Рождества Христова. Вот полный текст стихиры: Что Ти принесем Христе яко явился еси на земли, яко человек нас ради? Каяждо от Тебе бывших тварей благодарение Тебе приносит. Ангелы - пение, Небеса - звезду, Волхвы - дары, Пастырие - чудо, Земля - Вертеп, Пустыня - ясли, Мы же - Матерь Деву. Иже прежде век Боже, помилуй нас . (“Что мы принесем Тебе, Христос, явившемусяна земле Человеком ради нас? Все, Тобой сотворенные, приносят Тебе благодарение: ангелы - пение, небеса - звезду, волхвы - дары, пастухи - чудо, земля - пещеру, пустыня - ясли, а мы - Матерь Деву. Боже, Сущий прежде всех времен, помилуй нас”). Впервые некоторые строки стихиры вводятся в изображение Рождества Христова в 70-х гг. XIII в. в монастыре Градац в Сербии; в Бронтохионе в Мистре большая часть стихиры оказывается написанной возле соответствующих фигур . Первое изображение собственно рождественской стихиры появляется в церкви Богородицы Перивлепты в Охриде в 1295 г. Новая композиция, точно иллюстрирующая текст стихиры, становится очень популярной на Балканах в XIV-XVII вв. В центре мы видим на престоле Богоматерь в “славе” с младенцем Иисусом (часто благословляющим) на коленях, ангелов, иногда указывающих на звезду вверху, дивящихся пастухов и приносящих дары волхвов по сторонам Богоматери, что напоминает компо-зицию Рождества Христова. Особенность “Собора Богоматери” - изображение аллегорических фигур Земли с вертепом, Пустыни с яслями и человеческого рода в нижней ее части. На балаканских фресках человечество часто представлено историческими лицами - современниками автора фрески, а может быть представлено и апостолами, как в церкви св. Георгия в Баньянах, и певчими, которых мы видим во многих памятниках Балкан и Руси. Часто встречаем мы здесь и гимнографов: создателя стихиры Иоанна Дамаскина и Косьму Майюмского.

На Русь иконография Собора Богоматери пришла с Балкан. Самая ранняя известная икона - из Пскова конца XIV - начала XV века. Здесь мы находим все обычные элементы композиции, иллюстрирующей рождественскую стихиру. Особенностью является изображение Христа Эммануила в восьмиконечной двухцветной “славе”. Эммануил - юный Христос, по толкованиям св. отцов, в частности Василия Великого, есть образ чистой и непорочной плоти, приносимой в жертву. Другой иконографической особенностью является повторение возрастных архетипов волхвов в группах пастухов и певцов . Однако в псковской иконе композиция собственно Собора Богоматери еще не вполне отчленилась от сцены Рождества Христова (здесь нет “славы”, изображаются ясли с младенцем); это, по мнению исследователей, - ранняя стадия формирования композиции, иллюстрирующей рождественскую стихиру .

В более усложненном виде мы находим эту композицию на иконе Собора Божией Матери из собрания П. Корина и на фреске Похвальского придела Успенского собора Московсого Кремля , которая иконографически связана с сербским вариантом в церкви в Жиче.

Иконография рождественской стихиры развивалась в палеологовскую эпоху, когда в роспись храмов вводились сюжеты связанные с чтениями из Ветхого Завета и гимнографией. Для этой эпохи характерно особое внимание к почитанию Богоматери, что и выразилось в появлении сюжетов, связанных с гимнами Богородице; а также в развитии иконографического типа Покрова и Собора Богоматери. Все эти сюжеты характеризует одно - их литургическое осмысление как образа Церкви небесной и земной. Иногда такое осмысление приобретает эсхатологический оттенок - как, например, в композиции “О Тебе радуется”, типологически сходной с Собором Богоматери. Здесь появляется образ Храма - Небесного Иерусалима, грядущего Царствия Божия, и, соответственно, все творения, представленные в этой композиции, осмысляются уже как образ Церкви Торжествующей. Содержание рождественской стихиры - жертва благодарения за рождение Спасителя - есть суть Евхаристии, - Таинства Благодарения. Именно таково содержание рождественской стихиры и, следовательно, композиций, ее иллюстрирующих.

Во второй половине XVI в. происходит расширение иконографии Собора Богоматери за счет включения большого числа персонажей, в том числе не упоминавшихся в тексте стихиры . Текст этот выглядит теперь так: Что Ти принесем, Христе, яко явися на земли яко человек, каяждо бо бывших Тобою тварей благодарение Ти приносит. Ангелы пение, Небеса звезду, Волсви дары, пастуси хвалу, горы пещеру, земля ясли, гради Вифлеом, камение гроб, древо крест, крест разбойника, от птиц голубь, от скот осля, смоковница Закхея, дети зеленчие, еже есть в руках ветви, вдовы Анну, неплодове Иелисавет, жены Марфу, девы Богородицу Марию, кровоточивая веру, иже в руках своих держит церковь, блудная миро, иже в руках своих держит скляницу, людие Павла, грешние мытоимца . Здесь можно наблюдать тот же процесс, что и в развитии иконографии Рождества Христова - стремление к подробностям ради большей полноты в уяснении смысла стихиры, которое приводит, однако, к велеречивости, бессвязности, потери единства композиции и утрате значимости образа Божией Матери: она оказывается всего лишь из “дев” .

Фреску, отразившую этот текст, мы видим на портале Благовещенского Собора Московского Кремля (1564 г.). Здесь, кроме перечисленных фигур изображаются и четыре ангела - символы четырех сторон света, и Саваоф в облаках с сосудом, прообразующим будущее крещение Христа и Его крестные страдания. Вверху изображается престол и совершающий Евхаристию Великий Архиерей - Христос; жертвы всех людей, изображенных на фреске, оказываютя приобщены к этому таинству Жизни. Стремление к наглядному выражению богословских идей создает теперь такие усложненные композиции, при которых емкость и эмблематичность прежних изводов исчезает.

ПРИМЕЧАНИЕ

См. об этом Дебольский Г. С. Дни богослужения православной кафолической восточной церкви. Т. 2, СПб, 1894, с. 39.

Onasсh K. Ikonen. Berlin, 1961., S. 357. Анализируя византийскую иконографию, автор замечает, что грекам свойственно было воспринимать христианские праздники как соотнесенные в первую очередь с Богородицей.

См. Weitzman K . The monastery of Saint Catherine at Mount Sinai Princeton (NJ) cop. 1976, vol. 1 Kat B 41, 45, p. 68, 73-74; pl. XXVII и XXX.

Дискос есть круглое блюдо, употребляемое при совершении Литургии, на котором хлеб освящается в тело Христово.

Среди них Ориген, свт. Григорий Нисский, свт. Григорий Богослов, бл. Иероним, свт. Павлин Ноланский, свт. Иоанн Златоуст.

E. Kirschbaum. Lexikon der christlichen Ikonographie. Bd. 2, Wien, 1970, S. 92.

Успенский Л . Икона Рождества Христова // Вестник Русского Западно-Евро-пейского Патриаршего Экзархата, № 57, Париж, 1950, с. 17.

Как складывалась иконография ? К какому веку установился канон в написании иконы? Какие иконописцы, иконописные школы в этом участвовали? Какие богословские трактаты брались за основу?

Об истории и значении иконографии Рождества Христова ПРАВМИР побеседовал со специалистом в иконописи иеромонахом Амвросием (Тимротом).

Иконография Рождества складывалась прежде всего на основе евангельских текстов, которые, как известно, относятся к I веку. О событии Рождества Христова писали евангелисты Матфей и Лука. Их параллельные повествования дополняют друг друга, создавая полный рассказ о воплощении Бога-Слова.

Конечно, догматическое осмысление этого события произошло позже, чем начала складываться иконография. Впрочем, Православная Церковь учит, что догматы существуют в жизни и вере Церкви изначально, то есть они не придуманы и не введены кем-то, но могли лишь быть по-новому словесно оформлены. Если говорить о догмате воплощения, то это эпоха христологических споров (V-VII вв.). А догматическая работа Церкви влияла также на иконографию.

Собственно иконография этого праздника начала складываться очень рано. Ее первые образцы мы находим в катакомбной живописи, прежде всего в катакомбах Рима. Эти фрески приблизительно датируются III-IV веками. В катакомбах довольно распространены изображения Девы с Младенцем, часто встречается сцена поклонения волхвов. Можно сказать, что мотив поклонения волхвов был отправной точкой для сложения позднейшей иконографии Рождества. Изначально поклонение волхвов изображалось следующим образом: Дева сидит с Младенцем на престоле, а волхвы подносят дары.

С художественной точки зрения катакомбная живопись очень проста, ее главный смысл символический: изобразить основные события, связанные с христианской верой.

_______________________________

Когда закончились гонения на христианство и оно стало признанной религией, в главных городах Римской империи были построены базилики, украшенные мозаиками. Наиболее ранние из сохранившихся – это мозаики римской церкви Санта Мария Маджоре. Это одна из известнейших базилик V века. Ее мозаики датируются примерно серединой этого столетия.

Здесь в сцене поклонения волхвов, безусловно, прослеживается преемственность с катакомбной живописью. Однако мастера, трудившиеся над украшением базилики, были опытными императорскими мозаичистами, и это уже не та доморощенная живопись, которую мы видели в катакомбах. Здесь и более сложная композиция: Младенец Христос восседает на престоле, рядом , сзади – ангелы, над головой Христа горит Вифлеемская звезда. Мы видим также град Вифлеем в виде некоего здания справа. Волхвы изображены в специфических персидских одеждах, основной особенностью которых были штаны: в античности такую одежду носили только в Персии. Поэтому волхвы всегда изображаются в штанах, сапожках, роскошных верхних одеждах и фригийских шапочках, наподобие турецкой фески.

– Кто такие волхвы? Почему они изображаются в виде людей разного возраста или национальности? Почему их трое?

– Евангелие не говорит, сколько волхвов пришло на поклонение Христу. Традиция же свидетельствует о трех волхвах, хотя на более ранних изображениях мы подчас видим и большее их число. Все же чаще их трое, так как это говорит о трех возрастах: молодость, средний возраст и старость. Также такое число волхвов может напоминать о трех ветвях потомства Ноя: семиты, хамиты и яфетиды. Последнее особенно ярко проявляется в живописи Возрождения, где один волхв изображен чернокожим, другой – европейского вида, а третий – азиатского. Символически приход волхвов означает обращение ко Христу языческих народов из далеких стран.

– Поклонение волхвов и пастухов произошло в разное время?

– О поклонении волхвов говорит только евангелист Матфей, у евангелиста Луки центральным моментом становится явление ангела пастухам, которые пасли скот на Вифлеемском поле. Оно до сих пор сохранилось и называется «Поле пастушков». Сейчас там стоит церковь в воспоминание о том, как ангел возвестил пастухам о рождении Христа. Они первыми услышали рождественскую песнь небесных воинств и пришли поклониться Богомладенцу в самую ночь Рождества.

А вот приход волхвов состоялся значительно позже. Во-первых, согласно Евангелию, волхвы увидели Младенца и его Мать уже в доме, а не в пещере, Младенец уже не лежал в яслях. Исследователи предполагают, что волхвы могли прийти к Младенцу на поклонение в течение временного промежутка до 2 лет. Из евангелия от Матфея мы знаем, что царь Ирод приказал избить младенцев до двух лет после того, как волхвы, не возвратившись к нему, вернулись к себе на родину. Конечно, Ирод исходил только из того, что рассказали ему волхвы о времени явления звезды.

Установлено, что она явилась за два года до Рождества. Но волхвам нужно было время на то, чтобы исследовать древние книги, понять, что означает небесное знамение, чтобы собраться вместе и из Вавилонии или даже из Персии добраться до Палестины.

– Известно, что проводились астрономические изыскания по поводу природы Рождественской звезды…

– Что касается природы самой Рождественской звезды то, начиная с Иоганна Кеплера, была выдвинута гипотеза, что это была собственно не звезда, а сближение планет: Юпитера и Сатурна в созвездии Рыб. Такое явление, по астрологическим представлениям, предвещало рождение великого царя. Это произошло в 6 году до нашей эры и было хорошо известно ученым всего тогдашнего мира.

Впрочем, все это только гипотеза. Многие из святых отцов говорят о том, что небесное явление, которое увидели волхвы, было ангелом в образе звезды.

Если быть более точным, то упомянутое сочетание планет имело место за шесть лет до 1 года н.э., а рождество Христово произошло раньше 1 года н.э. В этом несоответствии конечно «виноваты» не евангелисты, а средневековые ученые, прежде всего монах Дионисий Младший, который в VI веке синхронизировал таблицы библейской истории и античные исторические хроники. У него так получилось, что царь Ирод умер за четыре года до рождения Христа, если исходить из нашей современной хронологии. Таким образом, Христос не мог родиться позже 4 года до н.э., поэтому дата 1 год н.э. – абсолютно условна.

– Есть ли особенности изображения Рождественской звезды на иконах?

– На иконах всегда изображается сегмент неба, то есть как часть окружности, от которой идет луч, разделяющийся натрое, что, конечно символизирует свет Триединого Божества.

– Вернемся к нашей беседе об иконографии Рождества…

– Эта фреска из храма Санта-Мария в Кастельсеприо (здесь – фрагмент. – М.Г.) датируется VII-VIII веком. Если рассмотреть всю изображенную сцену, то мы увидим, что она уже содержит в себе все элементы позднейшей иконографии: Мария, лежащая на ложе, ясли с Младенцем, сидящий Иосиф, омовение Младенца: повивальная бабка держит Его на коленях, а служанка льет воду в сосуд; Ангел, в возвещающий пастухам о Рождестве, стадо, деревья. Все это изображено на фоне гористого пейзажа, ясли стоят в пещере. Согласно очень раннему преданию, которое было впервые зафиксировано св. Иустином Философом во II веке, Рождество Христово совершилось в уже известной тогда пещере. Видимо, она находилась под домом и в ней держали скот, поэтому там и стояли ясли. Сейчас в этой пещере поставлена копия яслей, установлен православный престол, латинская надпись под которым гласит, что на этом месте Дева Мария родила Иисуса Христа.

Таким образом, к VII-VIII веку формируется изображение иконы Рождества в достаточно полном варианте.

___________________________

Теперь обратимся к классическим византийским изображениям этого праздника. Византийская иконография всех двенадцати главнейших праздников окончательно складывается в послеиконоборческую эпоху, примерно к IX веку. Рассмотрим сначала более раннюю синайскую икону Рождества Христова, которая датируется VII-IX веком. Это икона провинциальная, написанная, видимо в самом монастыре св. Екатерины в эпоху упадка живописного искусства, поэтому она такая яркая, несколько примитивная, напоминает образцы народной живописи.

Здесь мы видим почти все те же элементы, кроме волхвов. Помимо овечек, которые изображают стадо пастухов, изображены вол и осел, которые фланкируют ясли. Появление этих животных на иконе объясняется двумя библейскими текстами. Во- первых это место из книги пророка Исайи (1. 3): «Вол знает хозяина своего, и осел – ясли Господина своего». Хотя у Исайи эти слова употребляются совершенно в другом контексте, о Рождестве здесь речи не идет, а говорится о неверности Израиля. Во-вторых это стих из книги пророка Аввакума (3. 2), где в греческом переводе есть такие слова «Ты будешь познан посреди двух животных».

_____________________________________

Теперь мы перенесемся на несколько веков вперед, в поздний XII век.

Здесь мы видим классическое византийское изображение Рождества. Эта икона из полиптиха, поэтому она небольшая и иконография здесь не самая развернутая. На иконе изображено только самое необходимое: Мария, Младенец, Вифлеемская звезда, луч которой падает на Христа, в ясли смотрят вол и осел, сзади – горы и четыре ангела, праведный Иосиф. Интересно, что Мария не смотрит на Младенца, а Иосиф вообще отвернулся в сторону. Почему? Думаю, в ту эпоху этим вопросом не задавались, просто такое расположение фигур позволяло лучше скомпоновать всю сцену.

Сама сцена довольно сложная, она соединяет в себе ряд разновременных событий на одной плоскости. Это, вообще, является одной из основных особенностей иконописи. Здесь мы также видим классический стиль византийской живописи, золотой фон и высокое качество исполнения.

– Что означает золотой фон на иконе?

– Золотой фон появляется в византийском искусстве благодаря тому, что он не изображает свет, а сам является светом. Таким образом, золото – наиболее адекватное изображение света в живописи.

Теперь мы оказываемся в XV веке, это эпоха Палеологов, поздневизантийское искусство. В это время стиль изображений становится более мягким, подчас более многословным и повествовательным. Напомню, что к позднепалеологовскому искусству относился Андрей Рублев с его школой. Это время, когда Русь уже давно была православной страной. Вместе с христианством она получила технику иконописания, традиции и иконографию.

Здесь мы видим опять все те же элементы. Интересно, что ангелы стоят за горой, а один из них возвещает пастуху благую весть. Об этом так и сказано в Евангелии: сначала явился один ангел, а лишь потом все воинство Небесное воспело песнь: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение!» Пейзаж приобретает форму горы, в отрогах которой помещаются отдельные события истории Рождества, разделенные во времени и пространстве.

– Как связано изображение разновременных событий на иконе с ощущением иконописцами категории времени?

– Иконописец рассматривает события с точки зрения не земной, а небесной, Божественной. А Бог, как мы знаем, существует вне времени и над временем, никаких временных границ для Него нет. Поэтому вполне законно на одной доске изобразить разновременные события. Кроме того, это связано и с литургической составляющей, поскольку праздник Рождества, как и любой другой праздник, представляет собою переживание заново празднуемого события, настолько сильное и явственное, что все как бы происходит перед нашими глазами.

В одном из самых известных песнопений Рождества говорится: «Дева днесь Пресущественного раждает», то есть «Дева сегодня рождает Того, Кто выше всякого существа». Икона Рождества является центром празднования и выкладывается на аналой в центр Храма, она все время находится перед глазами, вокруг нее разворачиваются многие важные моменты службы, особенно всенощной. Верующие ощущают, что это происходит, действительно, днесь, не две тысячи лет назад, а именно сегодня, сейчас.

_____________________________

Что касается русских изображений Рождества Христова, то они всем более известны. Вот, например, икона из Благовещенского собора Московского Кремля, ранее она приписывалась Андрею Рублеву, сейчас его авторство оспаривается. Но точно можно сказать, что это икона рублевского времени или чуть более позднего периода.

Это русское классическое изображение данного праздника. Здесь мы видим очень мало иконографических отличий от византийских икон. Есть лишь одно небольшое: ангелы, поклоняющиеся Младенцу перед яслями. Естественно, имеется в виду невидимое поклонение, потому что ангелы невидимы глазу человеческому до тех пор, пока, по воле Божией, не откроются наши духовные очи. Об этом событии в Евангелии не сказано, но говорится во многих богослужебных песнопениях. Вероятно, иконописец вводит этот элемент ради симметрии. Вообще, русские иконы, в отличие от византийских, тяготеют к симметрии, к силуэтности, а колориту свойственно сопоставление открытых ярких цветов.

В верхней части иконы мы видим едущих на конях волхвов. Здесь, в согласии с историей, они изображаются только подъезжающими к и взирающими на звезду. С другой стороны, в паре с волхвами изображены ангелы, один из которых благовествует двум пастухам, которые находятся в среднем регистре. Предполагается, что остальные три ангела поют небесную песнь.

Надо отметить, что для русского иконописца горы – это что-то сказочное, он их никогда не видел. То же касается и архитектуры: если грек изображал те самые античные здания, которые сохранились с дохристианских времен, то русский их просто копировал с образцов. Со временем «античные» здания на русских иконах стали по своему внешнему виду более похожими на наши родные деревянные хоромы.

В нижней части – две сцены. Иосиф с престарелым пастухом и омовение Младенца. Между ними – овечки и деревья. Это тоже характерная черта русских икон: они не любят пустоты. Что касается престарелого пастуха, некоторые, с легкой руки князя Евгения Трубецкого, одного из первых исследователей русских икон, считают, что этот пастух своими беседами искушает Иосифа, заставляя его усомниться в истине бессеменного Рождества Иисуса Христа. Однако, это противоречит иконографии, так как на многих иконах этот пастух изображается отдельно от Иосифа. Так что, между этими двумя образами в иконографии не прослеживается никакой устойчивой связи. Это, скорее всего, была просто какая-то легенда иконописцев, которой Трубецкой решил объяснить чисто жанровый сюжет.

Иконы Рождества XV и раннего XVI века очень близки к тому, что мы только что видели, и различаются лишь в деталях.

На иконе тверской школы из Кашина мы видим, что ангелы и волхвы поменялись местами.

__________________________

Чем позже, тем искусство становится многословнее. Иконы начинают включать в себя, помимо основного события Рождества, дополнительные сюжеты: откровение Иосифу о бегстве в Египет, волхвы перед Иродом, самое бегство в Египет, избиение младенцев и другие. Нередко эти события изображались в достаточно случайном порядке. Но это исправлялось тем, что иконы, которые даже называли «книгами для неграмотных», подробно растолковывались каким-нибудь грамотеем, всем, кто сам не мог прочитать Евангелие. И, видимо, благодаря таким «книгам» евангельские события очень хорошо запоминались.

Начиная с середины XVII века, на Руси появляется большое количество западных гравюр и мастеров из Украины и Белоруссии, которые работали под сильным влиянием католических живописцев. На Руси появляются и стилистические нововведения, и новые иконографические мотивы. Например, эта икона для современного зрителя может казаться более понятной, чем те, которые мы видели. Мария указывает пастухам на Младенца, а пастухи в благоговении сняли шляпы совершенно западного образца. Мы видим, что скот, как и деревья, изображены более натурально. Также, согласно западноевропейской традиции, вертеп на иконе изображен справа в виде полуразрушенного хлева, хотя исторически это была пещера.

В дальнейшем иконы все более напоминают картины религиозного содержания. Подобные иконы писались в эпоху барокко и классицизма, и пишутся до сих пор. Но сейчас у нас полная свобода, поэтому все больше возрождается стремление писать икон в традиционном православном стиле.

– Можно ли говорить о символике цвета в иконе Рождества Христова?

– Одежды Божией Матери воспринимаются современным зрителем как коричневые, как указание на ее скромность и непритязательность. На самом деле это пурпур, царственный цвет. Таким образом, Она изображена как Царица Небесная в пурпурном мафории (платок, который накидывается на голову и закрывает фигуру почти до колен). На одеждах Богоматери изображаются золотые каймы. Это объясняется словами псалма 44, где говорится о браке сына Царя, невеста которого «рясны златыми одеяна и преиспещрена». Рясны – это фестоны или бахрома. На лбу Божией Матери и плечах изображаются три звезды, которые символизируют Ее приснодевство: она Дева до Рождества, в Рождестве и после Рождества.

Пелены Младенца всегда белые, ложе Богородицы красное, вероятно, в связи с постояннно звучащим сравнением Ее с Неопалимой купиной. Но в выборе цвета одеяния других персонажей иконописец был достаточно свободен. Так что не следует увлекаться произвольным символическим толкованием всех цветов в иконе.