Народный комиссариат внутренних дел. Управление нквд по северной области

Ве-ли-кая сия тай-на есть - как вы-би-ра-ет че-ло-век путь жиз-ни ду-хов-ной, как об-ре-та-ет ду-ша пу-ти к ре-кам во-ды жи-вой, те-ку-щим в жизнь веч-ную, и, ис-пив из их чи-стых ис-точ-ни-ков, уже не же-ла-ет вер-нуть-ся к при-зрач-ным цен-но-стям ми-ра се-го. Толь-ко здесь, в Пра-во-слав-ной Церк-ви, у Кре-ста Хри-сто-ва, под по-кро-вом Ма-те-ри Бо-жи-ей ду-ша об-ре-та-ет под-лин-ный мир, ис-тин-ное из-ме-ре-ние всех цен-но-стей и ка-честв, ко-гда она мо-жет обо всем ми-ре су-дить, не осуж-дая. «Ду-шев-ный че-ло-век не при-ни-ма-ет то-го, что от Ду-ха Бо-жия, по-то-му что он по-чи-та-ет это безу-ми-ем; не мо-жет ра-зу-меть, по-то-му что о сем на-доб-но су-дить ду-хов-но. Но ду-хов-ный су-дит о всем, а о нем су-дить ни-кто не мо-жет» ().
Се-вер-ная Русь за-во-е-вы-ва-лась и утвер-жда-лась не доб-ле-стью во-ин-ской, а бла-го-дат-ной си-лой по-движ-ни-ков. Вме-сте с по-движ-ни-ка-ми-мо-на-ха-ми там про-си-я-ли свя-тые пра-вед-ные свя-щен-ни-ки, как Лео-нид Усть-не-дум-ский, мо-щи ко-то-ро-го по-ко-ят-ся в го-ро-де Лаль-ске, и по-движ-ни-ки-ми-ряне, как свя-той пра-вед-ный Про-ко-пий в Ве-ли-ком Устю-ге. На-сто-я-щая, под-лин-ная ис-то-рия Ру-си - это ис-то-рия ее по-движ-ни-ков, без них она бес-со-дер-жа-тель-на и пу-ста, как про-ход-ной двор для раз-лич-ных на-ро-дов, не име-ю-щий са-мо-сто-я-тель-ной ис-то-рии.
В ХХ ве-ке мно-гие му-че-ни-ки, преж-де укра-ше-ния му-че-ни-че-скими вен-ца-ми, яви-ли се-бя боль-ши-ми по-движ-ни-ка-ми, под-ви-за-ясь иные в пост-ни-че-стве, иные в юрод-стве, иные в стран-но-при-им-че-стве и де-лах ми-ло-сер-дия.
Му-че-ни-ца Ни-на ро-ди-лась 28 де-каб-ря 1887 го-да в за-штат-ном го-ро-де Лаль-ске Во-ло-год-ской гу-бер-нии в бла-го-че-сти-вой се-мье уряд-ни-ка Алек-сея Куз-не-цо-ва и же-ны его Ан-ны. Она бы-ла един-ствен-ным ре-бен-ком, и ро-ди-те-ли лю-би-ли ее до чрез-вы-чай-но-сти. Они меч-та-ли вы-дать дочь за-муж, но Ни-на с дет-ства лю-би-ла толь-ко мо-лит-ву, мо-на-сты-ри и ду-хов-ные кни-ги. Хра-мов то-гда бы-ло нема-ло, в од-ном толь-ко Лаль-ске - во-семь, хо-тя в те го-ды это бы-ло все-го лишь неболь-шой го-род с чис-лом жи-те-лей, не пре-вы-шав-шим ты-ся-чу че-ло-век. По-смот-рел отец на тя-го-те-ние до-че-ри к ду-хов-но-му и счел нера-зум-ным на-ста-и-вать на вы-бо-ре до-ро-ги се-мей-ной и пре-пят-ство-вать ее ду-хов-ным устрем-ле-ни-ям, - от-дал ей под ке-лью ам-бар, в ко-то-ром сам сма-сте-рил пол-ки, и стал при-гля-ды-вать по мо-на-сты-рям и цер-ков-ным лав-кам и по-ку-пать для нее ду-хов-ные кни-ги. Так у Ни-ны со-бра-лась бо-га-тая биб-лио-те-ка, и не бы-ло для нее боль-ше-го уте-ше-ния, чем чте-ние книг. Она мно-го мо-ли-лась, мно-гие мо-лит-вы зна-ла на-изусть, на па-мять чи-та-ла Псал-тирь. В по-сто-ян-ной мо-лит-ве и тру-дах ду-ша ее воз-рас-та-ла и укреп-ля-лась в чи-сто-те и доб-ро-де-те-лях и устрем-ля-лась к со-вер-шен-ству. То-гда же она ста-ла при-ни-мать, по еван-гель-ско-му за-ве-ту, стран-ни-ков и лю-дей обез-до-лен-ных. Ро-ди-те-ли при-ми-ри-лись с вы-бран-ным ею жиз-нен-ным по-при-щем, да и са-ми уже ви-де-ли, что на-сту-пи-ло вре-мя го-не-ний, - и уж ка-кая те-перь счаст-ли-вая се-мей-ная жизнь, ко-гда хри-сти-ан по-все-мест-но на-чи-на-ют пре-сле-до-вать, му-чить и уби-вать.
В 1932 го-ду вла-сти аре-сто-ва-ли Алек-сея и Ан-ну; они бы-ли уже в пре-клон-ных ле-тах и, не вы-дер-жав тя-гот за-клю-че-ния, вско-ре скон-ча-лись. Вла-сти со-би-ра-лись аре-сто-вать вме-сте с ни-ми и Ни-ну, но во вре-мя аре-ста ро-ди-те-лей ее раз-бил па-ра-лич, и они оста-ви-ли Ни-ну до-ма. До кон-ца жиз-ни по-том она с тру-дом пе-ре-дви-га-лась и по-чти не вла-де-ла пра-вой ру-кой: ко-гда нуж-но бы-ло пе-ре-кре-стить-ся, она все-гда по-мо-га-ла се-бе ле-вой ру-кой. По при-чине ее тя-же-лой бо-лез-ни ей оста-ви-ли дом и иму-ще-ство, ко-то-ры-ми она рас-по-ря-ди-лась как нель-зя луч-ше. Дом был боль-шой, пя-ти-стен-ный, с огром-ной кух-ней, где на по-ла-тях уме-ща-лось до два-дца-ти че-ло-век, да на пе-чи пять; бы-ла еще боль-шая ком-на-та, ко-то-рая вся за-ни-ма-лась на-ро-дом, в ос-нов-ном жен-щи-на-ми, у ко-то-рых бы-ли аре-сто-ва-ны му-жья, а иму-ще-ство ото-бра-но. Все они шли к Нине, у ко-то-рой на-хо-ди-ли при-ют и про-пи-та-ние.
По-сле за-кры-тия в на-ча-ле ре-во-лю-ции Ко-ря-жем-ско-го мо-на-сты-ря бра-тия его пе-ре-бра-лась в Лальск, и здесь об-ра-зо-вал-ся мо-на-стырь из две-на-дца-ти мо-на-хов. Под хра-мом, в быв-шем склад-ском по-ме-ще-нии, они сло-жи-ли печь, про-ру-би-ли два окош-ка, пе-ре-го-ро-ди-ли склад на-двое, и у них по-лу-чи-лось две ке-льи. Здесь они жи-ли, а слу-жи-ли в лаль-ском со-бо-ре и в сво-ей жиз-ни, и в цер-ков-ной служ-бе со-хра-няя мо-на-стыр-ский устав и мо-на-ше-ское бла-го-че-стие. На-сто-я-те-лем мо-на-сты-ря стал игу-мен Па-вел (Хо-те-мов). Ро-дом он был из зы-рян, из глу-хой де-рев-ни непо-да-ле-ку от Усть-Сы-соль-ска . Гра-мо-те его обу-чил бла-го-де-тель учи-тель, ко-то-рый пре-по-да-вал в го-ро-де, но каж-дое ле-то, воз-вра-ща-ясь до-мой, про-хо-дил через де-рев-ню, где жил маль-чик с ро-ди-те-ля-ми. Учи-тель объ-яс-нял ему урок, да-вал за-да-ние на ле-то и ухо-дил, а на об-рат-ном пу-ти про-ве-рял вы-пол-нен-ное, де-лал свои за-ме-ча-ния и да-вал но-вое за-да-ние - и так маль-чик обу-чил-ся гра-мо-те. На всю жизнь отец Па-вел со-хра-нил бла-го-дар-ность к сво-е-му учи-те-лю и по-ми-нал его за каж-дой ли-тур-ги-ей. Но еще боль-ше он был бла-го-да-рен тем, кто про-бу-дил в нем ин-те-рес к гра-мо-те ду-хов-ной, лю-бовь ко Хри-сту и мо-на-ше-ской жиз-ни. Был он под-рост-ком, ко-гда де-ре-вен-ские жен-щи-ны, со-брав-шись ид-ти пеш-ком на бо-го-мо-лье в Ки-ев, пред-ло-жи-ли его ро-ди-те-лям взять его с со-бой. Он на-столь-ко по-спеш-но со-брал-ся, что да-же шап-ки не взял, а пу-те-ше-ствие за-ня-ло год. Вот то-гда, у мо-щей пре-по-доб-ных в пе-ще-рах Ки-е-во-Пе-чер-ско-го мо-на-сты-ря, он толь-ко и от-крыл для се-бя, что это та-кое - спа-си-тель-ный мо-на-ше-ский путь. «Я за тех жен-щин, кто ме-ня в Ки-ев во-дил, каж-дый день мо-люсь, - го-во-рил отец Па-вел. - Ес-ли бы не по-пал я то-гда в Ки-ев, то не стал бы мо-на-хом, а не стал бы мо-на-хом, то не спас-ся бы». - «А те-перь, ба-тюш-ка, спа-сешь-ся?» - спра-ши-вал его по-слуш-ник Ан-дрей Ме-лен-тьев . «А как не спа-сусь?! Бе-сы ме-ня по-та-щат в ад, так я вот так ру-ки рас-став-лю да ска-жу: я хри-сти-а-нин! Нет вам до ме-ня де-ла!»
Отец Па-вел был боль-шим по-движ-ни-ком. Он пом-нил на па-мять боль-ше ше-сти-сот имен лю-дей, за ко-то-рых все-гда мо-лил-ся за ли-тур-ги-ей. Чтобы иметь воз-мож-ность по-мя-нуть всех, он при-хо-дил в храм за несколь-ко ча-сов до на-ча-ла обед-ни, со-вер-шал про-ско-ми-дию и мо-лил-ся за каж-до-го че-ло-ве-ка. Ко-гда его спра-ши-ва-ли, что та-кое мо-на-стырь, он от-ве-чал: «Мо-на-стырь - это сем-на-дца-тая ка-физ-ма и кис-лая ка-пу-ста каж-дый день», - в про-сто-те сво-е-го серд-ца вы-де-ляя для во-про-шав-ше-го глав-ное - мо-лит-ву и пост. Сам он по-стил-ся весь-ма су-ро-во. Бы-ва-ло, при-не-сет ему кто-ни-будь до-маш-не-го пе-че-нья или ва-тру-шек вкус-ных. Отец Па-вел по-смот-рит, по-щу-па-ет и эдак ска-жет со сме-хом: «Ой, ой, силь-но хо-ро-шие, да жал-ко». И уй-дет. Эти ва-труш-ки по-том так и ле-жат, по-ка не за-сох-нут. Ни-на за-би-ра-ла их уже су-ха-ря-ми, раз-ма-чи-ва-ла в ков-ше с во-дой и ела. Это и бы-ла вся пи-ща по-движ-ни-цы в те-че-ние мно-гих лет.
По-сле то-го как и этот мо-на-стырь в Лаль-ске был вла-стя-ми за-крыт, часть бра-тии, и сре-ди них игу-ме-ны Па-вел и Ни-фонт, на-шли при-ют в до-ме бла-жен-ной Ни-ны.
По-движ-ни-че-ский «устав» бла-жен-ная со-блю-да-ла стро-го. Спа-ла она че-ты-ре ча-са в сут-ки и в два ча-са но-чи неиз-мен-но ста-но-ви-лась вме-сте с мо-на-ха-ми на мо-лит-ву. И ни-ко-гда она не пи-ла ни чаю, ни мо-ло-ка, не ела са-ха-ра и ни-че-го вкус-но-го, а вся ее каж-до-днев-ная пи-ща со-сто-я-ла из раз-мо-чен-ных в во-де су-ха-рей. И это при том, что в гор-ни-це у нее ни-ко-гда са-мо-вар со сто-ла не схо-дил - один вски-пит, дру-гой ста-вят, а за сто-лом во-круг са-мо-ва-ра лю-ди си-дят, чай пьют, обе-да-ют, по-лон двор ло-ша-дей, по-то-му что и про-ез-жие у нее оста-нав-ли-ва-лись: за по-стой пла-тить не на-до, да и ис-кать не на-до - дом бла-жен-ной Ни-ны, уряд-ни-ко-вой доч-ки, каж-дый ука-жет, а уж в до-ме все не по но-во-му, со-вет-ско-му, а по про-сто-му, пра-во-слав-но-му обы-чаю устро-е-но - вся-кий здесь мог най-ти кров и ка-кое-то про-пи-та-ние; у ко-го был из-ли-шек хле-ба, му-ки или кру-пы, те, уез-жая, остав-ля-ли его для дру-гих. Го-сти хо-зяй-ки рас-по-ла-га-лись обыч-но во-круг сто-ла, но са-ма Ни-на ни-ко-гда за стол не са-ди-лась, а в уг-лу пе-ред пе-чью, у за-го-ро-доч-ки на чур-бач-ке. Она ни-ко-гда не спа-ла на по-сте-ли: ля-жет в уг-лу из-бы под умы-валь-ни-ком, на-тянет ка-леч-ны-ми ру-ка-ми на го-ло-ву оде-я-ло, свер-нет-ся ка-ла-чи-ком и спит. В хра-ме она при-сут-ство-ва-ла за каж-дой служ-бой: устра-и-ва-лась где-ни-будь на кли-ро-се и де-ла-ла вид, что спит. Но сто-и-ло ко-му-ни-будь за-пнуть-ся в тек-сте служ-бы, как она сра-зу по-да-ва-ла го-лос и го-во-ри-ла, что сле-до-ва-ло даль-ше, по-то-му что служ-бу она зна-ла на-изусть. Зре-ние у от-ца Пав-ла бы-ло ху-дое, и он, зная, что бла-жен-ная в со-вер-шен-стве зна-ет служ-бы и цер-ков-ный устав, бы-ва-ло, от-кры-вал из ал-та-ря дверь и от-ту-да спра-ши-вал: «Нин-ка, ка-кое за-ча-ло Апо-сто-ла и Еван-ге-лия чи-тать?» Она тут же и от-ве-ча-ла: та-кие-то, и ни-ко-гда не оши-ба-лась.
В это вре-мя за пса-лом-щи-ка на кли-ро-се был по-слуш-ник Ан-дрей Ме-лен-тьев. Мно-гих, кто пел рань-ше в церк-ви, ко-го за-ку-ла-чи-ли и ко-го уже вы-сла-ли, а неко-то-рые са-ми разъ-е-ха-лись и по-пря-та-лись. Оста-лись толь-ко ста-руш-ки-ма-туш-ки да куп-чи-хи-ста-руш-ки, да иных ста-ру-шек еще на-со-би-ра-ет пса-лом-щик и с ни-ми по-ет. А по-ка с ни-ми по-ет, за-бу-дет во-вре-мя нуж-ный Апо-стол най-ти, а по-ра бы-ва-ет уже чи-тать вы-хо-дить. Бла-жен-ная си-дит на кли-ро-се с за-кры-ты-ми гла-за-ми, де-лая вид, что спит, и в этот мо-мент го-во-рит: «От-кры-вай за-ча-ло...» - «Ну, не ме-шай, Нин-ка», - от-ве-тит по-слуш-ник, а сам спеш-но ищет. Пер-вое вре-мя он не ве-рил, что она ему вер-но го-во-рит, но по-том, мно-го-крат-но убе-див-шись в этом, уже не про-ве-рял. К трид-ца-тым го-дам из мо-на-стыр-ских свя-щен-ни-ков остал-ся толь-ко игу-мен Па-вел (Хо-те-мов), и ста-ли при-хо-жане опа-сать-ся - смо-жет ли ве-сти каж-дый день служ-бу ста-рец, ко-то-рый из-за воз-рас-та ста-но-вит-ся весь-ма немощ-ным. Отец Па-вел хо-тел при-гла-сить слу-жить иеро-мо-на-ха, толь-ко что вер-нув-ше-го-ся из за-клю-че-ния, но ста-ро-ста хра-ма ис-пу-га-лась, как бы со-всем не за-кры-ли цер-ковь, ес-ли взять быв-ше-го уз-ни-ка, и вос-про-ти-ви-лась это-му. То-гда при-гла-си-ли про-то-и-е-рея Лео-ни-да Ис-то-ми-на, слу-жив-ше-го в се-ле Опа-ри-но. Он был ро-дом из Ве-ли-ко-го Устю-га, до ре-во-лю-ции был лес-ни-чим, а по-сле ре-во-лю-ции, в са-мый раз-гар го-не-ний на Цер-ковь, вы-ра-зил же-ла-ние стать свя-щен-ни-ком и был ру-ко-по-ло-жен. Очень пе-ре-жи-ва-ли отец Па-вел и бла-жен-ная, а ну как при-дет мир-ской про-то-и-е-рей и на-ру-шит устав мо-на-стыр-ский. Он при-дет на-сто-я-те-лем - как его не по-слу-шать-ся, ес-ли он по-тре-бу-ет со-кра-тить служ-бу? Ан-дрей Ме-лен-тьев ска-зал бла-жен-ной: «Ни-нуш-ка, да-вай так уго-во-рим-ся - не бу-дем под-да-вать-ся, по-ка он сам не за-пре-тит. А и то - по-спо-рим немнож-ко. Ска-жем: ба-тюш-ка, во-пер-вых, со-бор, а во-вто-рых, в го-ро-де был мо-на-стырь, лю-ди здесь про-све-щен-ные, по-ни-ма-ют служ-бу. Вот мы и дер-жим-ся за цер-ков-ный устав, чтобы по-ро-ку нам от лю-дей не бы-ло. А ес-ли уж вы бла-го-сло-ви-те - так и бу-дет, как бла-го-сло-ви-те». А за-ра-нее ре-ши-ли они свя-щен-ни-ка ни о чем не пре-ду-пре-ждать и не спра-ши-вать. Отец Лео-нид, про-слу-жив несколь-ко пер-вых служб, ни-че-го не ска-зал, - так и оста-лась у них в со-бо-ре пол-ная мо-на-стыр-ская служ-ба.
По мо-лит-вам и за-ступ-ни-че-ству бла-жен-ной Ни-ны со-бор в Лаль-ске дол-го не за-кры-вал-ся, хо-тя вла-сти не раз пред-при-ни-ма-ли ша-ги к пре-кра-ще-нию в нем бо-го-слу-же-ния. В на-ча-ле трид-ца-тых го-дов они все же рас-по-ря-ди-лись за-крыть со-бор, но бла-жен-ная ста-ла пи-сать в Моск-ву ре-ши-тель-ные пись-ма, со-бра-ла и от-пра-ви-ла хо-до-ков и дей-ство-ва-ла столь твер-до и неот-ступ-но, что вла-стям при-шлось усту-пить и вер-нуть со-бор пра-во-слав-ным.
В на-ча-ле 1937 го-да со-труд-ни-ки НКВД аре-сто-ва-ли про-то-и-е-рея Лео-ни-да Ис-то-ми-на, пса-лом-щи-ка Ан-дрея Ме-лен-тье-ва, ста-ро-сту, пев-чих и мно-гих при-хо-жан лаль-ско-го со-бо-ра и по-след-них, еще оста-вав-ших-ся на сво-бо-де свя-щен-ни-ков бли-жай-ших при-хо-дов. Все они бы-ли эта-пи-ро-ва-ны в Ве-ли-кий Устюг и за-клю-че-ны в храм Ар-хи-стра-ти-га Бо-жия Ми-ха-и-ла, ко-то-рый без-бож-ни-ки пре-вра-ти-ли в тюрь-му. Пра-во-слав-ных по-ме-сти-ли в неболь-шую ка-ме-ру над ал-та-рем, там же бы-ли со-бра-ны свя-щен-ни-ки и диа-ко-ны из Лаль-ска. Ле-жа слу-жи-ли все-нощ-ные под боль-шие празд-ни-ки: свя-щен-ни-ки, не при-под-ни-ма-ясь с нар, по-да-ва-ли впол-го-ло-са воз-гла-сы. Два го-да про-был отец Лео-нид Ис-то-мин в тюрь-ме и ла-ге-ре вме-сте со сво-и-ми при-хо-жа-на-ми, а за-тем его сре-ди дру-гих свя-щен-но-слу-жи-те-лей от-пра-ви-ли на ле-со-за-го-тов-ки в Ка-ре-лию. Усло-вия со-дер-жа-ния бы-ли та-ки-ми, что за-клю-чен-ные вы-ми-ра-ли по-чти це-лы-ми ла-ге-ря-ми. Здесь и при-нял кон-чи-ну про-то-и-е-рей Лео-нид.
31 ок-тяб-ря 1937 го-да со-труд-ни-ки НКВД аре-сто-ва-ли бла-жен-ную Ни-ну, но об-ви-не-ний про-тив нее со-брать не смог-ли. Пол-ме-ся-ца про-дер-жа-ли они ее в лаль-ской тюрь-ме, ни о чем не спра-ши-вая и не предъ-яв-ляя об-ви-не-ний. Вла-сти при-нуж-да-ли к лже-сви-де-тель-ству про-тив по-движ-ни-цы мно-гих лю-дей, но со-гла-сил-ся на это толь-ко один - за-ме-сти-тель пред-се-да-те-ля Лаль-ско-го сель-со-ве-та. Он дал по-ка-за-ния о том, что бла-жен-ная Ни-на яв-ля-ет-ся ак-тив-ной цер-ков-ни-цей, ко-то-рая не толь-ко про-ти-вит-ся за-кры-тию хра-мов, но неустан-но хло-по-чет об от-кры-тии но-вых. «Ле-том 1936 го-да, ко-гда сель-со-вет на-ме-ре-вал-ся за-крыть цер-ковь в Лаль-ске, - по-ка-зал он, - Куз-не-цо-ва ор-га-ни-зо-ва-ла кам-па-нию, при-вед-шую к сры-ву это-го ме-ро-при-я-тия, она со-би-ра-ла под-пи-си и про-во-ди-ла со-бра-ния ве-ру-ю-щих, предо-став-ляя для этой це-ли свой дом. В ав-гу-сте 1937 го-да сель-со-вет на-чал со-би-рать под-пи-си сре-ди жи-те-лей Лаль-ска, ко-то-рые же-ла-ли бы за-крыть храм, но Куз-не-цо-ва сно-ва со-бра-ла со-бра-ние ве-ру-ю-щих в сво-ем до-ме и, та-ким об-ра-зом, со-рва-ла ме-ро-при-я-тие, на-ме-чен-ное к про-ве-де-нию со-вет-ской вла-стью. Ко-гда был аре-сто-ван пса-лом-щик Ме-лен-тьев, Куз-не-цо-ва сра-зу же ста-ла хло-по-тать за него, про-сить, чтобы его осво-бо-ди-ли, бра-ла его под за-щи-ту» .
На ос-но-ва-нии этих по-ка-за-ний в се-ре-дине но-яб-ря 1937 го-да бла-жен-ной Нине бы-ло предъ-яв-ле-но об-ви-не-ние, и она бы-ла до-про-ше-на.
- След-ствие рас-по-ла-га-ет дан-ны-ми о том, что вы на про-тя-же-нии ря-да лет предо-став-ля-ли свою квар-ти-ру для сбо-рищ цер-ков-ни-ков, так ли это?
- Да, у ме-ня в квар-ти-ре до сих пор про-жи-ва-ет свя-щен-ник Па-вел Фе-до-ро-вич Хо-те-мов, а так-же при-хо-ди-ли дру-гие ве-ру-ю-щие по во-про-сам церк-ви и служ-бы в ней.
- След-ствию из-вест-но, что вы по во-про-су от-кры-тия лаль-ско-го со-бо-ра го-во-ри-ли: «Эта власть дол-го не про-дер-жит-ся, все рав-но ско-ро бу-дет вой-на и сно-ва все бу-дет по-ста-ро-му». Так ли это?
- Нет, это-го я не го-во-ри-ла.
Ви-нов-ной се-бя пе-ред со-вет-ской вла-стью бла-жен-ная не при-зна-ла. Но что бы-ло де-лать с ка-ле-кой, са-мо со-дер-жа-ние ко-то-рой в тюрь-ме бы-ло для вла-стей неудоб-ным, а по из-вест-но-сти бла-жен-ной сре-ди на-ро-да мог-ло быть и хло-пот-ным, - и на сле-ду-ю-щий день по-сле до-про-са она бы-ла от-прав-ле-на в тюрь-му в го-род Кот-лас.
23 но-яб-ря 1937 го-да трой-ка НКВД при-го-во-ри-ла бла-жен-ную Ни-ну к вось-ми го-дам за-клю-че-ния в ис-пра-ви-тель-но-тру-до-вой ла-герь. Бла-жен-ная Ни-на бы-ла от-прав-ле-на в один из ла-ге-рей Ар-хан-гель-ской об-ла-сти, но недол-го про-бы-ла здесь ис-по-вед-ни-ца - 14 мая 1938 го-да бла-жен-ная Ни-на скон-ча-лась.

Игу-мен Да-мас-кин (Ор-лов-ский)

«Жи-тия но-во-му-че-ни-ков и ис-по-вед-ни-ков Рос-сий-ских ХХ ве-ка. Май».
Тверь. 2007. С. 4-12

Нина Алексеевна Кузнецова (28 декабря (10 января - н.с.) 1887 - 14 мая 1938) - мученица, святая Русской православной церкви, канонизирована 20 августа 2000 года в Соборе новомучеников и исповедников Российских.

Житие

Нина Алексеевна Кузнецова родилась в городке Лальск Архангельской губернии (ныне Кировская обл.) 28 декабря 1887 года (по старому стилю).

Дом благочестивых родителей Нины Кузнецовой: городского урядника Алексея Александровича Кузнецова и его супруги Анны Ивановны, стоял напротив Михаило-Архангельского мужского монастыря по улице Большая, что и сыграло в воспитании их ребенка важную роль. Каждый день подрастающая Нина наблюдала за монахами. Она впитывала в себя этот образ кротких и молчаливых воинов Христовых. Именно в монастыре, среди насельников и богомольцев, Нина любила проводить свободное от домашних хлопот и учебы время. Ее влекла неземная красота Божьего храма, возвышенность богослужений и благодать соборной молитвы. Своим чистым сердцем она узрела Бога, прилепилась к Нему, и уже никогда не отходила от Господа.

Нина мечтала принять монашеский постриг, стать невестой Христовой. С этим своим сокровенным желанием она обратилась к своему духовнику – настоятелю Михаило-Архангельского монастыря архимандриту Павлу. «Твое желание похвально! – ответил ей священник. – Но на кого же ты оставишь престарелых родителей своих? Вспомни житие преподобного отца нашего Сергия, игумена Радонежского. Отцу и матери в старости их служил этот великий подвижник. "Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле", так нам Господь повелевает. И ты так поступи. Ну, а после, коль будет воля Божия, примешь чин ангельский».

Видя устремление своей дочери к уединению, Алексей Александрович Кузнецов сделал в стареньком амбаре для Нины уединенную келью, где кроме иконостаса, стола, кровати и полок с книгами, ничего не было. С этой кельи и начала спасительный путь к своей Голгофе Лальская подвижница. Отец стал покупать Нине духовные книги. Так у нее собралась богатая библиотека. Нина много читала, молилась, многие молитвы знала наизусть, по памяти читала Псалтирь. В постоянной молитве и трудах душа ее возрастала и укреплялась в чистоте, добродетели и совершенстве. Тогда же она начала принимать у себя странников и людей обездоленных.

Внешним видом Нина Кузнецова не отличалась от своих сверстниц: она одевалась в наряды, которые были присущи девушкам ее возраста. Но пустые разговоры с подругами не вела и не интересовалась юношами, решив посвятить свою жизнь Небесному Жениху.

Летом Кузнецовы выезжали в свою деревню – урочище Широково, близ Лальска, где Нина любила вставать рано и встречать рассвет молитвой. Днем она трудилась наравне с крестьянами, а вечером, на закате, возносила благодарственные молитвы к Богу. Так в послушании родителям, трудах и молитве Творцу прошли юные годы Нины Алексеевны Кузнецовой.

В 1925 году в Лальский Михайло-Архангельский монастырь поступает послушником 10-летний Андрей Мелентьев, будущий архимандрит Модест.

В это же время в Лальск перебирается 12 монахов из братии закрытого Коряжемского Никольского монастыря, среди которых был схиигумен Павел (Хотемов), большой подвижник и строгий аскет.

19 ноября 1923 года, в возрасте 64 лет, умирает мать Нины Анна Ивановна, а 14 января 1928 года – отец, Алексей Александрович, которому на тот момент исполнилось 78 лет*. Проводив своих родителей в мир иной, Нина Алексеевна Кузнецова могла бы принять иноческий постриг, о котором она так долго помышляла в сердце своем, но к тому времени большинство монастырей в Советской России было разорено и закрыто богоборческой советской властью. И Нина Алексеевна Кузнецова продолжает жить в своем доме как монахиня в миру."

Игумен Дамаскин (Орловский)

«Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века. Май».

Тверь. 2007. С. 4-12

Подвиг

"Дом, оставшийся после родителей Нине, был очень большой, с большой кухней, и она принимала к себе женщин, чьи семьи подверглись репрессиям со стороны богоборческого государства. Все нуждающиеся находили у Нины приют и пропитание.

Блаженная мученица Нина родилась 28 декабря 1887 года в селе Лаль Архангельской губернии (ныне это город в Вятской области) в благочестивой семье урядника Алексея Кузнецова и жены его Анны. Она была единственным ребенком, и родители любили ее до чрезвычайности. Они мечтали выдать дочь замуж, но Нина с детства любила только молитву, монастыри и духовные книги. Храмов тогда было немало, в одном только Лальске шесть, хотя в те годы это было небольшое село. Посмотрел отец на тяготение дочери к духовному и решил, что не благоприятно для нее будет спасение на путях жизни семейной. Раз так, то неразумно будет и препятствовать ее духовным стремлениям. Отец отдал ей амбар, в котором сам смастерил полки, и стал покупать ей духовные книги. Так у Нины собралась богатая библиотека, и не было для нее большего утешения, чем чтение книг. Она много молилась, многие молитвы знала наизусть, на память читала Псалтирь. В постоянной молитве и трудах душа ее возрастала и укреплялась в чистоте, добродетелях и совершенстве. Тогда же она стала принимать странников и людей обездоленных. Родители вполне смирились с выбранным ею жизненным поприщем, да и сами видели, что наступило время гонений, и уж какая теперь счастливая семейная жизнь, когда христиан начинают преследовать, мучить и убивать.

В 1932 году власти арестовали Алексея и Анну, которые были уже в преклонных летах; они не выдержали тягот заключения и вскоре скончались. Власти собирались арестовать вместе с ними и Нину, но во время ареста родителей ее от переживаний разбил паралич, и впоследствии она с трудом передвигалась и почти не владела правой рукой. Когда нужно было перекреститься, она всегда помогала себе левой рукой. Не случись с ней болезни, осудили бы и ее на заключение, но из-за ее немощи, продержав месяц в Котласской тюрьме, Нину отпустили домой. По той же причине власти оставили ей дом и все имущество, которым она распорядилась как нельзя лучше. Дом был большой, пятистенный, с огромной кухней, где на полатях умещалось до двадцати человек и на печи пять, была еще большая комната, которая вся занималась народом, в основном женщинами, у которых были арестованы мужья, а имущество отобрано. Все они шли к Нине, у которой находили приют и пропитание. Она сама укладывала их ночевать, что было для нее нелегко из-за болезни.

После закрытия в начале революции Коряжемского монастыря братия его перебралась в Лальск, здесь образовался монастырь из двенадцати человек. Под храмом, в бывшем складском помещении, монахи сложили печь, прорубили два окошка, перегородили склад надвое и у них получилось две кельи. Здесь они жили, а служили в лальском соборе, и в своей жизни, и в церковной службе полностью сохраняя монастырский устав. Уже и монастырей в Северной Руси не осталось, а здесь был монастырь, и двенадцать человек братии сохраняли монашеское благочестие и благочиние. Настоятелем монастыря был игумен Павел (Хотемов). Родом он был из зырян, из глухой деревни неподалеку от Усть-Сысольска (ныне город Сыктывкар). Грамоте его обучил благодетель учитель, который преподавал в городе, но каждое лето, возвращаясь домой, проходил через село, где жили родители мальчика. Учитель давал ему задание на лето, объяснял урок и уходил, а на обратном пути принимал выполненное и задавал новое, и так мальчик обучился грамоте. На всю жизнь отец Павел сохранил благодарность к своему учителю и поминал его за каждой литургией. Но еще больше он был благодарен тем, кто пробудил в нем интерес к грамоте духовной, любовь ко Христу и монашеской жизни. Был он тогда подростком, и вот деревенские женщины собрались идти на богомолье в Киев пешком и предложили взять с собой и его. Он быстро собрался, даже шапки не взял. Путешествие заняло целый год. Вот тогда, у мощей преподобных в пещерах Киево-Печерского монастыря, он вполне понял и оценил, что это такое - спасительный монашеский путь. «Я за тех женщин, кто меня в Киев водил, каждый день молюсь, - говорил отец Павел, - если бы не попал я тогда в Киев, то не стал бы монахом, а не стал бы монахом, то не спасся бы». «А теперь, батюшка, спасешься?» - спрашивал его послушник Андрей Мелентьев. «А как не спасусь?! Бесы меня потащат в ад, так я вот так руки расставлю да скажу: я христианин! нет вам до меня дела!»

Отец Павел был большим подвижником. Он помнил на память больше шестисот имен людей, за которых постоянно молился за литургией. Чтобы иметь возможность помянуть всех, он приходил в храм за несколько часов до начала обедни, совершал проскомидию и молился за каждого человека. Когда его спрашивали, что такое монастырь, он отвечал: монастырь - это семнадцатая кафизма и кислая капуста каждый день, в простоте своего сердца выделяя для вопрошающего главное - молитву и пост. Сам он постился весьма сурово. Бывало, принесет ему кто-нибудь домашнего печенья или ватрушек вкусных. Отец Павел посмотрит, пощупает и эдак скажет со смехом: «Ой, ой, сильно хорошие, да жалко». И уйдет. Эти ватрушки потом так и лежат, пока не засохнут. Нина забирала эти сухари у отца Павла, размачивала их в ковше с водой и ела. Это и была вся пища подвижницы в течение многих лет.

После того как в 1928 году и этот монастырь в Лальске был властями закрыт, часть братии и среди них игумены Павел и Нифонт, который был в монастыре казначеем, нашли приют в доме блаженной Нины.

Монастырский устав блаженная соблюдала строго. Спала она четыре часа в сутки и в два часа ночи неизменно становилась вместе с монахами на молитву. И никогда она не пила ни чаю, ни молока, не ела сахара и ничего вкусного, а вся ее каждодневная еда состояла из размоченных в воде сухарей. И это при том, что в горнице у нее самовар со стола не сходил, один вскипит, другой ставят, а за столом вокруг самовара люди сидят, чай пьют, обедают, полон двор лошадей, потому что и проезжие у нее останавливались: за постой платить не надо, да и искать не надо, дом блаженной Нины, урядниковой дочки, каждый укажет, а уж в доме все не по мирскому, а по простому православному обычаю устроено - всякий здесь находил кров и какое-то пропитание; у кого был излишек хлеба, муки или крупы, те, уезжая, оставляли его для других. Гости хозяйки располагались обычно вокруг стола, но сама Нина никогда за стол не садилась, а в углу перед печью у загородочки на чурбачке. Она никогда не спала на постели, ляжет в углу избы под умывальником, натянет калечными руками на голову одеяло, свернется калачиком и спит. В храме она присутствовала за каждой службой; устраивалась где-нибудь на клиросе и делала вид, что спит. Но стоило кому-нибудь запнуться в службе, как она сразу подавала голос и читала, что следовало дальше, потому что службу она знала наизусть. Зрение у отца Павла было худое, и он, зная, что блаженная помнит службы и церковный устав, бывало, открывал из алтаря дверь и спрашивал оттуда: «Нинка, какое зачало Апостола и Евангелия читать?» Она тут же и отвечала: такие-то, и никогда не ошибалась.

В это время за псаломщика на клиросе был послушник Андрей Мелентьев. Многих из тех, кто пел раньше в церкви, кого закулачили, кого выслали, а некоторые сами разъехались и попрятались. Остались только старушки-матушки да купчихи-старушки, да иных старушек насобирает псаломщик и с ними поет. А пока с ними поет, забудет вовремя нужный Апостол найти, а пора уже выходить читать. Блаженная сидит на клиросе с закрытыми глазами, делая вид, что спит, и в этот момент говорит: «Открывай зачало…» -«Ну, не мешай, Нинка», - ответит послушник, а сам спешно ищет. Первое время он не верил, что она ему верно говорит, но потом, многократно убедившись в этом, уже не проверял.

В тридцатых годах из монастырских священников остался только игумен Павел (Хотемов), и стали прихожане опасаться - сможет ли вести каждый день службу старец, который из-за возраста становился весьма немощным. Отец Павел хотел пригласить служить иеромонаха, только что вернувшегося из заключения, но староста храма испугалась и воспротивилась этому. Тогда пригласили протоиерея Леонида Истомина, служившего в селе Опарине. Он был родом из Великого Устюга, до революции был лесничим, а после революции, в самый разгар гонений на Церковь, выразил желание стать священнослужителем и был рукоположен. Очень переживали отец Павел и блаженная, а ну как придет мирской протоиерей и нарушит устав монастырский. Он придет настоятелем, как его не послушаться, если он потребует сократить службу? Андрей Мелентьев сказал блаженной: «Нинушка, давай так уговоримся - не будем поддаваться, пока он сам не запретит. А и то - поспорим немножко. Скажем: батюшка, во-первых, собор, а во-вторых, в городе был монастырь, люди здесь просвещенные, понимают службу. Вот мы и держимся за церковный устав, чтобы пороку нам от людей не было. А если уж вы благословите - так и будет, как благословите». А заранее решили они священника ни о чем не спрашивать. Отец Леонид, прослужив несколько первых служб, ничего не сказал, так и осталась у них в соборе полная монастырская служба. По молитвам и заступничеству блаженной Нины собор в Лальске долго не закрывался, хотя власти не раз принимали шаги к прекращению в нем богослужения. В начале тридцатых годов они все же распорядились закрыть собор, но блаженная тогда стала писать в Москву решительные письма, собрала и отправила ходоков и действовала столь твердо и неотступно, что властям пришлось уступить и вернуть собор православным.

В начале 1937 года сотрудники НКВД арестовали отца Леонида Истомина, послушника Андрея Мелентьева, старосту храма, певчих, многих прихожан и последних еще остававшихся на свободе священников. Все они были этапированы в Великий Устюг и заключены в храме Архангела Михаила, превращенном в тюрьму.

31 октября 1937 года сотрудники НКВД арестовали блаженную Нину, но обвинения против нее не
нашли. Полмесяца продержали блаженную в Лальской тюрьме, ни о чем не спрашивая, не предъявляя обвинения. Власти принуждали к лжесвидетельству против блаженной многих людей, но согласился на это только один - заместитель председателя Лальского сельсовета. Он дал показания о том, что блаженная Нина является активной церковницей, которая не только противится закрытию храмов, но неустанно хлопочет об открытии новых. «Летом 1936 года, когда поселковый совет намеревался закрыть церковь в Лальске, - показывал он, - Кузнецова организовала кампанию, приведшую к срыву этого мероприятия, она собирала подписи и проводила собрания верующих, предоставляя для этой цели свой дом. В августе 1937 года сельсовет начал собирать подписи среди жителей Лальска, которые желали бы закрыть храм, но Кузнецова снова собрала собрание верующих в своем доме и, таким образом, сорвала мероприятие, намеченное к проведению советской властью. Когда был арестован псаломщик Мелентьев, Кузнецова сразу же стала хлопотать за него, просить, чтобы его освободили, брала его под защиту».

После этих показаний в середине ноября блаженной Нине было предъявлено обвинение, и она была допрошена.

Следствие располагает данными о том, что вы на протяжении ряда лет предоставляли свою квартиру для сборищ церковников, так ли это?

Да, у меня в квартире до сих пор проживает священник Павел Федорович Хотемов, а также приходили другие верующие по вопросам церкви и службы в ней.

Следствию известно, что вы по вопросу открытия лальского собора говорили: «Эта власть долго не продержится, все равно скоро будет война и снова все будет по-старому». Так ли это?

Нет, этого я не говорила.

Виновной себя перед советской властью блаженная не признала.

Но что было делать с калекой, само содержание которой в тюрьме было для властей неудобным, а по известности блаженной среди народа и страшным - и на следующий же день после допроса она была отправлена в тюрьму города Котласа. 23 ноября 1937 года Тройка НКВД приговорила блаженную Нину к восьми годам заключения в исправительно-трудовой лагерь. Блаженная Нина была отправлена в один из лагерей Архангельской области, но недолго пробыла здесь исповедница. Она умерла в концлагере 14 мая 1938 года.

Причислена к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Игумен Дамаскин. “Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия”

Кузнецова, Нина

Нина Петровна Кузнецова (родилась 28 декабря 1926 года , Иркутск) - доктор медицинских наук (1974), профессор кафедры дерматовенерологии и почётный профессор Иркутского государственного медицинского университета , заслуженный деятель науки Бурятии, заслуженный врач РФ

Биография

Н.П.Кузнецова родилась в г. Иркутске в семье учёных-медиков. Мама Нины Петровны, Маргарита Петровна Кузнецова-Мациевская работала заведующей кафедрой акушерства и гинекологии Иркутского медицинского института, а папа - Пётр Прокопьевич Кузнецов - ассистентом этой кафедры совмещая её с должностью главного врача центрального родильного дома г. Иркутска.

Безусловно, семейные традиции не могли не повлиять на выбор жизненного пути, приведшего Нину Петровну в стены Alma mater - Иркутский государственный медицинский институт.

После окончания Иркутского медицинского института была зачислена в клиническую ординатуру на кафедру кожных и венерических болезней, где она на протяжении 48 лет работала последовательно ассистентом, доцентом, заведующей кафедрой дерматовенерологии с 1972 по 2005 гг., а в настоящее время – профессором кафедры.

В 1963 году Н.П. Кузнецова защитила кандидатскую диссертацию на тему: «Ближайшие и отдалённые результаты лечения капиллярных ангиом радиоактивным фосфором». В 1974 году защитила докторскую диссертацию – «Поздняя кожная порфирия – полисистемное заболевание», в 1975 году ей присвоено учёное звание профессора, а на торжественном собрании по случаю Юбилея ВУЗа 29 октября 2004 г. - звание почётного профессора ИГМУ.

Основные научные направления Н.П. Кузнецовой касаются патогенеза и терапии хронических дерматозов, в том числе поздней кожной порфирии. По этой проблеме выполнена 1 докторская и 5 кандидатских диссертаций. Издана монография «Порфирии». Всего под руководством Н.П.Кузнецовой подготовлено 2 доктора и 11 кандидатов медицинских наук, в числе которых и её сын Александр Юрьевич Чащин, работающий ассистентом кафедры дерматовенерологии ИГМУ и продолжающий научное направление по проблеме порфирий и фотодерматозов.

Н.П. Кузнецова участвовала в работе международных конгрессов и выступала с докладами в Японии, Франции, Индии, Монголии, а также на различных Всесоюзных, Российских и региональных съездах и конференциях. В 2004 г. Н.П. Кузнецова награждена медалью «За заслуги перед Российской дерматовенерологией». С 1974 г. она является председателем Иркутского регионального отделения общества дерматовенерологов, была членом президиума правления Всесоюзного общества, членом проблемной комиссии МЗ РФ и Научного Совета. В 2000 году избрана почётным членом научного общества дерматологов Монголии. Является членом Европейского общества дерматологических исследований.

Н.П. Кузнецова – высококвалифицированный специалист, оказывает лечебно–консультативную помощь не только жителям г. Иркутска и Иркутской области, но и населению Бурятии, Монголии.

Библиография

1. Иркутский государственный медицинский университет (1919-1999)./ Состав. А. Г. Шантуров, Г. М. Гайдаров. Под ред. А. Г. Шантурова. - Иркутск, 1999. - 375 с.
2. Шантуров А. Г. Биографический словарь заведующих кафедрами, профессоров, докторов наук ИГМУ (1920-1995). - Иркутск: ИГМУ, 1995. - 278 с.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Кузнецова, Нина" в других словарях:

Профессор Кузнецова Нина Петровна (2006) Дата рождения: 28 декабря 1926 Место рождения: Иркутск Гражданство: Россия Научная сфера: дерматовенерология Место работы: Иркутский государстве … Википедия

Кузнецова Нина Петровна была избрана по конкурсу на должность заведующей кафедрой в 1972 году. Она родилась в г. Иркутске в 1926 году и окончила Иркутский государственный медицинский институт 1948 году. После окончания института была зачислена в… … Большая биографическая энциклопедия

Связать? … Википедия

Кузнецова Нина Петровна Профессор Кузнецова Нина Петровна (2006) Дата рождения: 28 декабря 1926 Место рождения: Иркутск Гражданство: Россия Научная сфера: дерматовенерология Место работы: Иркутский государстве … Википедия

Кузнецова Нина Петровна Профессор Кузнецова Нина Петровна (2006) Дата рождения: 28 декабря 1926 Место рождения: Иркутск Гражданство: Россия Научная сфера: дерматовенерология Место работы: Иркутский государстве … Википедия

Кузнецова: Кузнецова (Архангельская область) деревня, Плесецкий район, Архангельская область. Кузнецова (Свердловская область) деревня, Гаринский городской округ, Свердловская область. Кузнецова (Тюменская область) деревня,… … Википедия

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Кузнецова. Ксения Кузнецова Имя при рождении: Ксения Сергеевна Кузнецова Дата рождения: 9 мая 1977(1977 05 09) (35 лет) … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Нина (значения). Нина шумерское Производ. формы: Ниночка, Нинуля, Нинушка, Нинуська, Нинусик, Нинок, Нинель, Нинон Связанные статьи: начинающиеся с «Нина» … Википедия

В Википедии есть статьи о других людях с именем Кузнецова, Вера. В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Кузнецова. Вера Кузнецова … Википедия

Книги

• Английский язык для магистрантов-менеджеров. Готовясь к будущему. Уровень С 1 (+ С D) , Нина Зинкевич,Елена Иванова,Татьяна Леденева,Светлана Леденева,Наталья Кузнецова,Татьяна Андрюхина. Данный учебник нацелен на развитие и совершенствование общих и предметных (деловой английский язык) компетенций, необходимых как для выпускников магистратуры, специализирующихся в области…

Года в селе Лаль Архангельской губернии (ныне это город в Вятской области) в благочестивой семье урядника Алексея Кузнецова и жены его Анны. Она была единственным ребенком, и родители любили ее до чрезвычайности. Они мечтали выдать дочь замуж, но Нина с детства любила только молитву, монастыри и духовные книги. Храмов тогда было немало, в одном только Лальске шесть, хотя в те годы это было небольшое село. Посмотрел отец на тяготение дочери к духовному и решил, что не благоприятно для нее будет спасение на путях жизни семейной. Раз так, то неразумно будет и препятствовать ее духовным стремлениям. Отец отдал ей амбар, в котором сам смастерил полки, и стал покупать ей духовные книги. Так у Нины собралась богатая библиотека, и не было для нее большего утешения, чем чтение книг. Она много молилась, многие молитвы знала наизусть, на память читала Псалтирь. В постоянной молитве и трудах душа ее возрастала и укреплялась в чистоте, добродетелях и совершенстве. Тогда же она стала принимать странников и людей обездоленных. Родители вполне смирились с выбранным ею жизненным поприщем, да и сами видели, что наступило время гонений, и уж какая теперь счастливая семейная жизнь, когда христиан начинают преследовать, мучить и убивать.