Русская православная миссия в израиле. Русская духовная миссия: от прошлого к настоящему

Стефан Пермский был учителем, крестителем и защитником пермского народа коми, стал героем его легенд.
Он сделал для пермяков то, что святые Кирилл и Мефодий – для славян: создал азбуку и перевел богослужение и Священное Писание на коми-зырянский язык.

Стефан родился приблизительно около 1345 года в северном крае, в городе Устюге, где незадолго до этого жил блаженный Прокопий Устюжский. Когда будущей матери Стефана было еще 3 года, блаженный, встретив ее на церковной паперти, поклонился до земли:
– Вот идет мать великого Стефана, епископа и учителя Пермского!
С детства Стефану приходилось встречать в Устюге зырян, приезжавших в город торговать пушниной. Любознательный мальчик, который «с детства чистотой сердца светился», полюбил их, мало-помалу освоил их язык и загорелся желанием просветить их Христовой верой.

Но сначала Стефан пошел в Ростов Великий, поступил в монастырь, стал монахом и прожил там 10 лет, готовясь к избранной миссии: освоил церковную книжную культуру, выучил несколько языков и создал коми-зырянскую письменность.

Стефан получил от великого князя Димитрия Донского охранные грамоты и вернулся домой. Проходя диким лесным краем и встречая зырян, он обращался к ним на их языке, что вызывало у людей доверие к нему. Он прилагал все силы к тому, чтобы они приняли истинную веру. Преуспев, он рушил идольское капище, на его месте воздвигал крест и часовню, крестил уверовавших и шел дальше. Так он обратил зырян в истинную веру в округе 200 км.

Наконец отец Стефан прибыл в главное поселение зырян. Здесь на высокой горе была и главная их кумирня – там приносились богатые жертвы языческим богам. Отец Стефан сразу же сжег кумирню. Зыряне в ярости собрались со всех окрестностей с кольями и топорами, чтобы убить его. Но обычай зырян запрещал нападать первыми, и они топтались в нерешительности, а отец Стефан стал тем временем говорить с ними. Он говорил так, как может говорить человек только перед смертью, когда слова льются из самого сердца. Его убежденность покорила чистые сердца пермяков.
– Смотрите, – говорил Стефан, – будь ваши кумиры настоящие, они покарали бы меня, но все они сгорели дотла, как самые обычные деревяшки!
Что тут возразишь? Понурившись и побросав колья, расходились люди в глубокой задумчивости. А отец Стефан поставил вместо кумирни церковь-красавицу. Он был искусным иконописцем и сам расписал храм. Некоторых убедила именно эта проповедь – проповедь красотой. Люди стали приходить к отцу Стефану и принимать Святое крещение.

Святитель Стефан Пермский с деисусом и святыми на полях, икона, 1717 год, Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева, Москва.

Но отцу Стефану предстояло выдержать еще один – на этот раз решающий – бой. Против него выступил главный жрец – Пам. Христианин и язычник говорили о том, какая из двух вер истинная, а люди собрались и смотрели, чья возьмет. Спор длился целый день, а проку никакого! Тогда Пам сказал:
– Давай испытаем богов. Кто из нас сможет пройти сквозь огонь, спуститься под лед реки Вычегды и останется цел и невредим, тот покажет народу истинность своей веры.
– Я не повелеваю стихиями, – смиренно ответил отец Стефан, – но, зная, как велик мой Бог, я войду и в огонь, и в прорубь.
И вот подожгли они избу, и, когда она жарко разгорелась, Стефан и Пам, взявшись за руки, стали приближаться, чтобы пройти сквозь пламя. Совсем было подошли, но тут Пам остановился: он дрогнул. Все затаили дыхание – и Пам... побежал прочь. Возмущенный народ бросился за ним, желая расправиться с бывшим вождем. Но отец Стефан остановил их:
– Пусть идет на все четыре стороны! Иисус Христос учит нас быть милосердными и уметь прощать. Даже врагов...

, Коми , Московских и Радонежских святых

Во время неурожая Святитель снабжал зырян хлебом, много раз избавлял их от насилия и взяток тиунов, облегчал им подати, защищал от нападений других племен, ходатайствуя за них в Москве. Плодом его подвигов и добродетелей стало обращение всей обширной Пермской земли к Христианству - сам он крестил население Малой Перми (позже - Коми край, т.е. бассейн реки Вычегда) , а далее Веру распространили его ученики и последователи. Это великое дело было совершено силой веры и христианской любви. Жизнь святителя - это победа веры над неверием, любви и кротости - над злобой и нечестием.

Умилительно "заочное свидание" святителя Стефана Пермского с преподобным Сергием Радонежским , бывшее в году во время путешествия святителя в Москву по церковным делам. Святитель Стефан горячо любил Радонежского подвижника и очень желал повидаться с ним на пути из Пермской земли, но не мог исполнить этого из-за недостатка времени. Находясь в 10 верстах от монастыря преподобного Сергия, святитель Стефан, помолившись, обратился в сторону обители и с поклоном произнес: "Мир тебе, духовный брате!". Преподобный Сергий, который сидел вместе с братией за трапезой, встал, помолился и, поклонившись в ту сторону, где проезжал святитель, ответил: "Радуйся и ты, пастырю стада Христова, и мир Божий да пребывает с тобой!". О глубокой духовной связи святителя Стефана Пермского и Преподобного Сергия Радонежского свидетельствует и ныне особая повседневная молитва к ним на братской трапезе.

Кроме устройства церквей, святитель Стефан основал для зырян и несколько монастырей: Спасскую Ульяновскую пустынь в 165 верстах от Усть-Сысольска , Стефановскую - в 60 верстах от Усть-Сысольска, Усть-Вымскую Архангельскую , Яренскую Арханхельскую .

Святителю Стефану приписывают также написание нескольких икон. Самая известная из них - "Зырянская Троица " с обширной надписью стефановской азбукой на коми языке .

Почитание и наследие

Тело святителя Стефана было положено в монастыре "Спаса за стеною" (в храме на Бору в честь Спасителя) в Московском Кремле . Горько оплакивали зыряне кончину своего апостола. Они усиленно упрашивали Московского князя и митрополита отпустить в Пермь тело их наставника, но Москва не хотела расстаться с останками великого святителя.

Святитель Стефан, просветитель Перми, апостол зырян, родился около 1340 года в семье устюжского причетника Симеона. Под влиянием своей благочестивой матери Марии, обладая большими способностями, он с юных лет проявлял необыкновенное усердие к служению Церкви: в один год выучился читать Священные Книги и помогал отцу в церкви при Богослужении, исполняя должность канонарха и чтеца .

В молодости святой принял иночество в монастыре в честь святителя Григория Богослова в Ростове. Монастырь славился богатым книжным собранием. Святой Стефан хотел читать святых отцов в подлиннике и для этого изучал греческий язык. В юности, помогая отцу в церкви, он часто беседовал с зырянами. Теперь, овладев богатой церковной культурой, святой Стефан горел желанием обратить зырян ко Христу.

Для просвещения зырян он составил азбуку их языка и перевел на него несколько церковных книг. За подвиги благочестия Ростовский епископ Арсений (1374 - 1380) посвятил его в сан иеродиакона. Приготовив себя к миссионерской деятельности, святитель Стефан явился в Москву (1379 г.) к Коломенскому епископу Герасиму, который управлял тогда делами митрополии, и просил его: "Благослови меня, Владыко, идти в страну языческую - Пермь. Хочу учить святой вере неверных людей. Я решился или привести их ко Христу, или сложить у них за Христа голову". Епископ с радостью благословил его и посвятил в сан иеромонаха. Он снабдил его антиминсами , святым миром и Богослужебными книгами, а великий князь Димитрий Иоаннович дал ему охранные грамоты.

Из Устюга святой Стефан спустился по Северной Двине до впадения в нее Вычегды, откуда начинались поселения зырян. Много трудов, борьбы, лишений и скорбей вытерпел проповедник веры Христовой, живя среди язычников, поклонявшихся идолам, "огню, воде, деревьям, камню и золотой бабе, и кудесником, и волхвом, и древью".

Особо благоговели зыряне перед так называемой "прокудливой березой". Громадная по толщине и вышине береза росла на возвышенном месте. Зыряне собирались к ней и приносили в жертву добытых зверей. Святой Стефан поставил свою келлию невдалеке от березы и использовал собрания суеверных язычников у дерева, чтобы учить их святой истине. Затем святой Стефан срубил и сжег березу для искоренения суеверия. Зыряне собирались убить его. Святой обратился к ним с проповедью: "Судите сами, сильны ли боги ваши, когда они не могут защитить себя от огня? Боги ли они, когда так немощны, да и не имеют не только смысла, но и слуха и зрения? И от меня, слабого, не сумело защитить себя ваше божество. Не таковы же ли и все другие боги ваши? Не таков Бог Христианский. Он видит все, все знает и Всемогущ, ибо создал весь мир и о всем промышляет. И как Он благ, особенно к знающим Его! Я желаю вам добра, проповедуя вам Истинного Бога. Он будет любить вас, будет благотворить вам, когда станете чтить Его искренне". На месте "прокудливой березы" святой Стефан построил храм в честь Архангела Михаила , низложителя духов тьмы.

Крестившиеся зыряне сами стали истреблять то, чему раньше поклонялись: рубили священные деревья, сокрушали идолов; богатые дары, предназначенные для языческих жертвенников, они приносили святому Стефану. Он велел служившему при нем зырянину Матфею все предавать огню и лишь дозволял употреблять полотно на обвертывание ног.

Но окончательный перелом в зырянах произошел после того, как святой Стефан посрамил их главного жреца Паму, который восстал против распространения святой веры. Жрец вступил в спор со святым Стефаном. "У вас, христиан, - говорил Пама, - один Бог, а у нас много помощников и на суше, и на воде, подающих нам счастливую ловлю в лесах и ее избытками снабжающих Москву, орду и дальние страны; они сообщают нам в волхвовании тайны, недоступные вам". Святой Стефан отвечал, что Истинный Бог - один; Всемогущество - одно, а бессилие богов-идолов очевидно по опыту. После долгих споров жрец Пама в оправдание своей веры вызвался пройти сквозь огонь и воду и того же потребовал от святого Стефана. "Я не повелеваю стихиями, - смиренно отвечал святой Стефан, - но Христианский Бог велик: иду с тобой". Пама затрепетал и молил избавить его от верной смерти. "Вы свидетели, - сказал святой Стефан собравшемуся народу, - сам он потребовал решить спор о вере огнем и водой и однако не хочет креститься. За кого считать теперь Паму? Что с ним делать?" "Обманщика предать смерти, - ответил народ, - если отпустить Паму, он наделает тебе пакостей". "Нет, - ответил святой, - Христос меня послал не предавать кого-либо смерти, а учить. Пама не хочет принять спасительной веры, пусть его упорство накажет его, но не я". Пама был выгнан. В благодарность Господу за победу над главой язычников, святой Стефан построил на Вишере храм в честь святителя Николая . После этого проповедь святого о Христе стала идти все успешнее.

В 1383 году святой Стефан был поставлен епископом Малой Перми. Как любвеобильный отец он неустанно заботился о своей пастве. Для утверждения в вере новообращенных святитель Стефан при храмах открывал училища, где Священные Книги изучались на пермском языке. Святитель присматривался к учащимся, учитывал их способности с тем, чтобы из них ставить священников и диаконов. Некоторых учеников святитель Стефан научил писать по-пермски. Святитель строил церкви, в которых ставил священников из зырян, ввел Богослужение на зырянском языке.

Святитель Стефан перевел на зырянский язык Часослов , Псалтирь, избранные чтения из Евангелия и Апостола, Паремийник, Стихирарь, Октоих , несколько праздничных служб и Божественную литургию .

Во время неурожая Святитель снабжал зырян хлебом, много раз избавлял их от насилия и взяток тиунов, облегчал им подати, защищал от нападений других племен, ходатайствуя за них в Москве. Плодом его подвигов и добродетелей стало обращение всей обширной Пермской земли к христианству. Это великое дело было совершено силой веры и христианской любви. Жизнь святителя - это победа веры над неверием, любви и кротости - над злобой и нечестием.

Умилительно "заочное свидание" святителя Стефана Пермского с преподобным Сергием Радонежским , бывшее в 1390 году во время путешествия святителя в Москву по церковным делам. Святитель Стефан горячо любил Радонежского подвижника и очень желал повидаться с ним на пути из Пермской земли, но не мог исполнить этого из-за недостатка времени. Находясь в 10 верстах от монастыря преподобного Сергия, святитель Стефан, помолившись, обратился в сторону обители и с поклоном произнес: "Мир тебе, духовный брате!". Преподобный Сергий, который сидел вместе с братией за трапезой, встал, помолился и, поклонившись в ту сторону, где проезжал святитель, ответил: "Радуйся и ты, пастырю стада Христова, и мир Божий да пребывает с тобой!"

О глубокой духовной связи святителя Стефана Пермского и Преподобного Сергия Радонежского свидетельствует и ныне особая повседневная молитва к ним на братской трапезе.

Кроме устройства церквей, святитель Стефан основал для зырян и несколько монастырей: Спасскую Ульяновскую пустынь в 165 верстах от Усть-Сысольска, Стефановскую - в 60 верстах от Усть-Сысольска, Усть-Вымскую Архангельскую, Яренгскую Архангельскую.

В 1395 году святитель Стефан снова отправился в Москву по делам паствы и здесь скончался. Тело его было положено в монастыре "Спаса за стеною" (в храме на Бору в честь Спасителя) в Московском Кремле. Горько оплакивали зыряне кончину своего апостола. Они усиленно упрашивали Московского князя и Митрополита отпустить в Пермь тело их наставника, но Москва не хотела расстаться с останками великого святителя.

Прославление святителя Стефана началось еще в начале XV века. Житие было написано вскоре после смерти святителя в 1472 году. Службу ему составил иеромонах Пахомий Серб с иеромонахом Епифанием Премудрым, учеником преподобного Сергия Радонежского, который хорошо знал святителя и любил с ним беседовать.

630 лет назад началось апостольское служения святителя Стефана Пермского среди зырянского народа. Вооружившись пламенной верой, постом и молитвой он разрушал языческие кумирни и обращал язычников ко Христу, строил храмы, ставил монастыри. На верхней Вычегде, там, где ныне стоит Троице-Стефано-Ульяновский монастырь, им основана пустынь во имя Нерукотворного Образа Спасителя. Он и сегодня охраняет наш монастырь, а мы не единожды в день возносим к нему свои молитвы: «Святителю отче Стефане, моли Бога о нас».

Просвещение зырян.

Фреска Троице-Стефано-Ульяновского монастыря

Память святителя Стефана епископа Пермского

Рассказ о житии святителя Стефана Пермского

(по повести Н.М.Коняева «Святительская любовь»)

Святитель Стефан Великопермский родился в Великом Устюге — городе, из которого выдут потом Семен Дежнев и Василий Поярков, Ерофей Хабаров и Владимир Атласов, имена которых сделались городами и краями, проливами и горными хребтами.

На два века впереди их двинулся по неведомому пути, как бы прокладывая его, современник преподобного Сергия Радонежского — святитель Стефан Великопермский.

1.

Начало жизни святителя приходится на сороковые годы XIV века.

Прекрасный, наполненный грозным светом мир православия с первых дней окружал Стефана.

В соборной церкви Пресвятой Богородицы, где служил его отец, Симеон Храп, хранилась чудотворная икона Благовещения Божией Матери, молясь перед которой праведный Прокопий Устюжский отвел каменную тучу от города

Существует предание, что Прокопий предсказал Марии, дочери устюжского кузнеца Ивана Секирина, великую будущность ее сына. Марии было всего три года, когда он поклонился ей в церкви и произнес:

— Сие девица Мария грядет — матерь великого Стефана-епископа, учителя пермского!

Стефану было восемь лет, когда он научился читать церковные книги и смог участвовать в церковных службах, исполняя обязанности канонарха в соборной церкви, где служил отец. Тогда же проявилась его необыкновенная способность к языкам...

Великий Устюг был русским городом, но вокруг него простирались бескрайние леса, населенные племенами зырян-пермяков, как раньше называли народ коми. Толпами приходили пермяки в Устюг, чтобы продать добытые меха.

Никто не учил мальчика говорить по-пермски, никто не побуждал его изучать этот язык... Стефан и сам не заметил, как научился. Он заговорил с зырянами, и ему открылась простота сердец лесных жителей... И, как истинно православный человек, ужаснулся мальчик горестной участи людей, не ведающих истинного пути к спасению своих душ, не знающих слова Христова...

Не только необходимых для богослужения слов, таких, как «аллилуйя» или «аминь» не было в зырянском языке, отсутствовало там даже слово «грех», без которого невозможно исповедание православной веры — ибо в Символе веры так и сказано «Исповедую едино крещение во оставление грехов»…

2.

Мало сохранилось подробностей о юности Стефана.

Известно только, что в 1365 году он поступил в Ростовский монастырь святого Григория Богослова.

В те годы пронеслась над русской землей жестокая эпидемия моровой язвы. Один за другим пустели на ее пути русские города: Нижний Новгород, Кострома, Ярославль, Ростов, Торжок, Тверь...

«И опусте вся земля и порасте лесом!» — писал летописец.

Вероятно, захватила эпидемия и Великий Устюг, не пощадив семью устюжского клирошанина Симеона Храпа.

Разумеется, потеря семьи была лишь внешним толчком, приведшим Стефана в монастырь. Это решение уже давно зрело в нем. Как свидетельствует Епифаний Премудрый, младший товарищ и создатель Жития святителя Стефана, еще на заре своей юности осознал будущий святитель, что «аки речная быстрина, или аки травный цвет», маловременна и быстротечна земная жизнь человека. Путь иночества, посвящения себя служению Богу, был единственно возможным для Стефана. Подталкивало его на этот путь и стремление к знаниям, получить которые можно было только в монастыре.

3.

Ростовский монастырь святого Григория Богослова называли в городе «Братским затвором». Находился он в центре Ростова и от города отделялся не только стенами, но и строгостью устава.

Во время архиерейских служб братия «Затвора» стояла на левом клиросе и пела службу по-гречески, в то время как правый клирос пел по-славянски.

Обитель славилась богатой библиотекой.

С ревностью взялся Стефан за изучение книг. Многие из них были на греческом языке, но благодаря тому, что архиерейские службы в монастыре совершались одновременно на двух языках, уже вскоре инок Стефан научился читать и греческие книги отцов церкви. Принятый в число братии, он строгой подвижнической жизнью укреплял себя для великого дела, которое было назначено ему исполнить. Тринадцать лет провел Стефан в монастыре святого Григория Богослова.

От Епифания нам известно, сколь упорным и сосредоточенным был будущий святитель при «поглощении» книг в стремлении понять и прочесть как можно больше. Если видел Стефан человека «мудрого и книжного или старца разумного и духовного, то задавал ему вопросы, беседовал с ним, у него поселялся и ночевал, и утреневал, расспрашивая о том, что старался скорее понять».

Стефан никогда не довольствовался «бедным учением». Если он встречал в книге какое-то непонятное место, то прерывал чтение иногда на дни, иногда на месяцы, пока до конца «по истине не уразумеет» смысл написанного. Подобное сосредоточенное чтение укрепляло Стефана в вере, все ясней раскрывался перед иноком предназначенный ему путь.

Время, когда мужал будущий святитель — время расцвета русской святости. Кажется, не было еще на Руси времен, когда являлось бы столько святых... Стефан возрастал, когда совершали свои духовные подвиги Феогност митрополит Киевский и Алексий митрополит Московский; Моисей архиепископ Новгородский и Дионисий, архиепископ Суздальский; преподобный Кирилл Челмогорский и Лазарь Муромский; Авраамий Галичский и Варлаам Серпуховский; Сильвестр Обнорский и Антоний Краснохолмский; Павел Высоцкий и Димитрий Прилуцкий; Мефодий Пешношский и Арсений Коневский; Кирилл Белоезерский и святой блаженный Николай Кочанов, Христа ради юродивый; праведная Иулиания Новгородская и святая княгиня Васса Нижегородская.

4.

В Ростовском монастыре святого Григория Богослова, подобно славянским просветителям Кириллу и Мефодию, и создает Стефан первую азбуку пермского языка.

Азбука...

Как создать алфавит для бесписьменного народа?

Нельзя же просто смешать по собственному усмотрению греческие, латинские и славянские буквы. Алфавит должен рождаться из самого языка, должен стать неотторжимой частью его.

Будущий святитель понимал это.

Он хотел, чтобы само начертание Слова Божия было родным для пермяков.

Но зыряне знали тогда лишь одну письменность — зарубки на деревьях, которые оставляли охотники, обозначая свои участки.

На эти знаки и были похожи Стефановы буквы.

Как зарубками на деревьях дорогу в нехоженой тайге, записал Стефан этими буквами переводы святого Евангелия и других церковных книг, которые понадобятся ему в святительском служении.

Забегая вперед, скажем, что алфавит, созданный Стефаном Великопермским, оказался достаточно простым и легким для обучения. Грамотность, привезенная святителем, быстро распространилась в лесных селениях. Уже через четыре года после начала миссионерской деятельности Стефана, по свидетельству митрополита Макария, «священники служили обедни на пермском языке, пели вечерню и заутреню пермской речью; и канонархи возглашали каноны по пермским книгам, и чтецы читали пермской беседою, и певцы всякое пение совершали по-пермски».

Но это потом стало явно, насколько удачно придумал святой Стефан пермскую азбуку. Когда же он только приступил к ее созданию, даже среди монастырской братии нашлись у него противники. Многие ученые монахи указывали Стефану на неуместность этой затеи...

«Бессмысленно, — говорили они, — замышлять какую-то новую грамоту, если до конца света остается чуть больше ста лет».

Вероятно, эсхатологические ощущения жили и в Стефане, но они только укрепляли его в верности избранного пути. Не так уж и много оставалось времени любимому им пермскому народу, чтобы узреть свет Истины и спастись для вечной жизни.

5.

Гигантский труд создания пермской письменности был завершен в 1377 году. Стефан перевел на язык коми Евангелие и основные богослужебные книги. Завершив свой труд, около года жил он в своем родном Великом Устюге. Встречаясь с пермяками, на них «испытывал» свои переводы и, чтобы сделать вразумительными для зырян святые истины православной веры, снова и снова переделывал непонятные места.

В 1378 году Стефан отправился в Москву, чтобы получить благословение Православной Церкви на предстоящий подвиг.

Митрополита Алексия он уже не застал, ибо тот 12 февраля 1378 года преставился ко Господу. Благословение Стефану дал епископ коломенский Герасим.

— Хочу нести Евангельскую проповедь в Пермскую землю — объявил ему о своем замысле Стефан. — Или зырян обратить в христианскую веру, или самому пострадать и положить свою голову за Спасителя нашего.

Герасим удивился «таковому ко Христу усердию и спасению душ человеческих желательству».

«Чадо Стефан, во Святом Духе сын и сослужебник нашего смирения, — сказал он, — иди с миром и благодатию Божиею, да сопутствует тебе Сам Господь славы и даст ти глагол, благовествующему силою многою. Облекись по апостолу во всеоружие Божие, приими щит веры и шлем спасения, и меч духовный — глагол Божий; иди, и да будет слово твое солию растворено, живо и действенно, и Дух Святый да внушит тебе, когда и что говорить, да наставит, где как поступать, чтобы обратить к свету веры сердца неверных».

Посвятив Стефана в священнический сан, епископ Герасим вручил будущему святителю антиминсы и снабдил всем необходимым для устройства храмов Божиих.

«И нача яко овча посреде волков, посреде рода строптива и развращенна ходити и проповедовати Христа, истинного Бога, и учити христианской вере», — говорит Житие Святителя Стефана.

6.

Там, где при впадении в Северную Двину Вычегды стоит сейчас город Котлас, раньше было зырянское селение Пырос.

Был сумрачный северный день.

Тускло поблескивала вода Вычегды. Ветер шумел в верхушках вековых сосен, словно бы цеплявшихся за тучи, низко обложившие все небо...

Наверное, так же шли в воду Днепра жители Киева, когда святой князь Владимир крестил Русь.

И так же, как в 989 году над Днепром, разнеслись над суровой северной рекой вечные слова:

— Крещается раб Божий... Во имя Отца и Сына и Святаго Духа...

— Ниман тенид, Мезосо, ниман тенид!

А когда совершено было таинство миропомазания, когда прозвучали слова: «...печать Духа Святаго», вдруг раздвинулись тучи, и ясный небесный свет озарил лица первых христиан Пермской земли.

И наполнились светом их души...

И умерли они для прежней жизни, и получили благодать Святаго Духа, дарующего жизнь новую...

А Стефан, поставив в лодку икону Божией Матери, поплыл по Вычегде. Ловко управляясь шестом, заходил в притоки, проникая в самые глухие селения зырян.

Места были дикие, необжитые...

Однажды, причалив к берегу, Святитель увидел перед собой огромного медведя. И надо было вернуться, запрыгнуть назад в лодку и уплыть, но Стефан не испугался. Сотворил крестное знамение, и медведь, рыча, убрел в чащу, освобождая путь святому.

На этой заросшей дремучими непроходимыми лесами земле, куда приплыл Стефан со словом Божьим, люди веровали в своих богов.

У пермяков был злой дух, живущий под землей. Звали его — Куль.

А низших духов, управляющих миром от имени великого духа, было такое множество, что ими наполнены были воды, леса, камни, огонь…

Зыряне повсюду ставили идолов, изображавших этих божков и, чтобы умилостивить, одаривали их мехами… Особенно же почитали пермяки Воипеля. Они считали, что этот дух защищает их землю.

Всего сто лет оставалось до конца времен…

Слишком мало времени, чтобы спастись для вечной жизни целому народу, и Стефан не желал терять времени, он действовал решительно и быстро.

Приближаясь к зырянским селениям, Стефан прежде всего искал кумирни, где стояли идолы. Он рубил их «обухом в лоб» и, расколов на мелкие щепки, сжигал вместе с мехами, принесенными в дар этим богам.

Разрушение кумирен считалось у пермяков самым страшным преступлением. И, разрушая кумирни, Стефан никогда не действовал тайком, ни разу не пытался скрыться. Разведя костер на месте бывшей кумирни, он молился Богу и ждал, когда сбегутся, заметив дым, вооруженные идолопоклонники. И тогда, бесстрашно стоя перед разъяренной толпой, начинал проповедь.

И столь велика была сила Святителя, что стихали враждебные выкрики, и слова об истинном Боге и Спасителе нашем западали в простые сердца лесных жителей, и свет Христовой любви впервые врывался в их души.

7.

Считается, что основная зырянская кумирница, возле которой жили тогда главные жрецы, находилась в селении Гам на Вычегде.

В Гаме уже знали о появлении христианского проповедника, и готовились к отпору. Знал об этом и Святитель, но опасность не устрашила его. Выбрав время, когда никого не было близ окруженной заповедной рощей кумирницы, он поджег ее и сел рядом, погрузившись в молитву.

Идолопоклонники не заставили ждать себя. Великое множество зырян, вооруженных топорами и кольями, окружили Святителя.

И казалось, что уже нет спасения.

Подступившие язычники не могли только решить, какой смертью должен умереть Стефан. В конце концов, они притащили солому и начали обкладывать ею Святителя, готовясь «сотворить запаление рабу Божьему».

И Стефан понял, что близка кончина его.

«В руце твои, Господи, предаю дух мой, покрый мя крылама твоея благости!» — прочитал он молитву.

И снова небесная благодать излилась на присутствующих, стихли яростные выкрики, в наступившей тишине звучал только голос Стефана, несущий Свет и Спасение.

— Люди! — говорил Стефан. — Доколе не отступите вы от прельщения бесовского? Или вы не боитесь суда Божия и огня вечного? Чего ради поклоняетесь идолам и нарицаете их богами вашими? А они ваших же рук дело: уста имеют, а не говорят, имеют уши, а ничего не слышат... Уразумейте заблуждение ваше и ослепление и оставьте эту пагубную суету идолослужения. Познайте единого Бога, в которого веруют христиане. Приступите к Нему, и просветитесь. Он утвердил небо, основал землю, держит все сотворенное и управляет всем миром. Он все видит и все слышит, и нужды каждого знает, и о всех промышляет, всем помощник и хранитель, и нет другого Бога, кроме Него!

8.

Легендами и преданиями окутан путь Стефана по Пермской земле…

И сейчас еще укажут вам камни, на которых встреч течению поднимался Святитель, и сейчас еще проведут в Усть-Выми на холм, где срубил Стефан «прокудливую березу» — главную святыню зырян.

Предание рассказывает, что после каждого удара топора Святителя «прокудливая береза» плакала мужскими и женскими, старческими и младенческими голосами: «Стефан, Стефан, зачем ты нас гонишь отсюда, здесь наше древнее пребывание!» — и после каждого удара струились из дерева смрадная кровь.

Падая, «прокудливая береза» коснулась верхушкой речной воды и Вымь отошла от холма, изменив свое русло.

Зыряне, узнав о гибели «прокудливой березы», попытались все-таки убить Стефана.

«И начатые зле наступати, хотяху и келию разбити и святаго отгонити или смерти предати, несяху с собою всяк дреколие и луки и стрелы, — говорится в «Повести о Стефане Пермском». — Но святый, видя их тако ярящихся, а сам нимало от таковаго их злаго нападения убояся, но силою Божиею запретив им, и абие вси во един час ослепоша».

Святитель Стефан пообещал вернуть зрение идопоклонникам, если они вырубят лес на горе близ того места, где стояла его келья. Ослепшие зыряне вынуждены были согласиться и на ощупь вырубили заповедную рощу. Однако, когда зрение вернулось, «раскаяхуся» они, что трудились бесплатно, и снова начали грозить убить принявших крещение учеников Стефана, а самого святителя — изгнать. И тут вновь поразила их слепота и, чтобы излечиться от нее, вынуждены были идолопоклонники окопать гору, где жил Стефан, сделать насыпь и ров.

На расчищенном от языческой чащобы холме воздвиг Стефан церковь — храм Благовещения Пресвятой Богородицы. Если вспомнить, что Благовещение - это начало пути ко спасению человечества во Христе, то становится ясным, почему святитель Стефан первым на пермской земле воздвиг именно этот храм.

При Благовещенской церкви в Выми он учредил училище, в котором и учил детей по Часослову и Псалтири, переведенным им на зырянский язык. Богослужение в Благовещенской церкви тоже совершалось на зырянском языке.

«Из учившихся грамоте, - пишет Епифаний Премудрый, - тех из них, кто выучивал святые книги и в них разбирался, одних он ставил в попы, других в дьяконы, третьих в иподьяконы, пятых в певцы, пение им перепевая, и перелагая, и уча их писать пермские книги».

9.

Когда Благовещенская церковь перестала вмещать всех верующих, Стефан приступил к строительству храма в честь святого архангела Михаила, в день памяти которого, 8 ноября, он и начал свою проповедь на пермской земле.

Как гласит предание, идущие в Усть-Вымь зыряне несли сюда — каждый по горсточке — землю. Из этой земли и насыпан холм на берегу Выми, на котором поднялась Михайло-Архангельская церковь.

Стефан сам писал иконы для Усть-Вымских храмов, сам совершал в них службы. Помогали ему новокрещеные. Обучившись пермской грамоте, они читали в церкви Часослов, Осьмигласник, Псалтырь... Стефан не только привлекал красотой, но и приобщал учеников своих к созданию красоты церковной службы.

Теперь местные «кудесники» и «обаянники» забеспокоились всерьез. Можно было восстановить разрушенные Стефаном кумирни, — но как погасить свет в прозревших душах? Можно было не беспокоиться, дожидаясь смерти Стефана, — но как быть спокойными, если на Пермской земле появятся тысячи Стефанов?

И раньше кудесники подговаривали зырян убить Стефана, но те отказывались, отвечая, что, дескать, вот если бы сам Стефан начал с ними драку, то и им хорошо было бы бить его... Но вот беда, скверный обычай у Стефана, не начинает он драки...

Теперь же, после успеха Стефановой проповеди, зыряне даже и слушать не хотели своих «обаянников».

— Пошто с ногами говорите? — отвечали они. — Если вы правы, идите и говорите с головой! Идите, со Стефаном спорьте, чьи боги сильнее. 10.

И вот зимой из Княжпогоста пришел в Усть-Вымь главный пермский кудесник Пама или, как его называли, Пам-сотник.

Пама знал заклинания, умел заговаривать кровь и наводить болезни, обладал он и даром внушения. Его сила считалась непреодолимою, а вещания — непреложными. Зыряне верили, что вся здешняя земля управляется его колдовством.

Пама искренне верил, что Стефан тоже кудесник, только более искушенный, более опытный, чем он сам. Как к кудеснику и пришел к Стефану Пама. Разговор их, записанный Епифанием Премудрым со слов самого Стефана, известен доподлинно.

Начал Пама с угроз.

— Какою властью ты творишь это? — спрашивал он, пытаясь устрашить Стефана. — Кто дал тебе эту власть? Скоро сотворю я чары на твою погибель и напущу богов моих на тебя!

— Боги твои, которыми ты хвалишься, давно уже сгорели в огне... — отвечал на это Стефан.

— У христиан один Бог, — сказал Пама. — А у нас богов много. Нам легче жить. Много богов — много помощников, много защитников... Ты посмотри сам, Степан... В вашей стороне на медведя ходят по многу человек, и то не всегда добудут его... А у нас один охотник идет в лес и никогда не возвращается без медведя. Значит, сильней один человек со многими богами, чем много людей с одним богом. Опять же и вести у нас быстрее расходятся. Если случится что-нибудь на другом конце тайги, у нас это тотчас известно становится. А у вас гонцы сколько недель с вестью скачут?

— Человек побеждает зверей не потому, что ему ваши боги помогают! — ответил Стефан. — И не силой своей и ловкостью побеждает человек зверя, а потому что Бог отдал во власть человека всех зверей, скотов, рыб и птиц. И у нас были христиане, которые одним только именем Христовым укрощали диких зверей.

И о вестях он сказал.

— Между христианами, было много таких прозорливых мужей, которые очами духовными видели не только что сейчас происходит далеко от них, но и то, что произойдет много лет спустя.

Но не удовольствовался ответом Стефана Пама, снова и снова говорил он о силе своих богов, снова приводил десятки убедительных, как ему казалось, примеров торжества его богов.

И снова терпеливо объяснял ему Стефан, что ошибается он.

Этих ответов Епифаний Премудрый не сообщает. Видимо, они казались ему очевидными. Простые эти ответы может найти любой, раскрыв «Закон Божий»...

«Все, что мы видим, сотворено Богом. Но еще прежде, чем сотворить этот видимый мир, Господь сотворил мир невидимый, то есть ангелов.

Слово «ангел» значит «вестник». Ангелов Бог посылает людям, чтобы открывать им Свою волю. Ангелы невидимы, потому что у них нет тела. Они бестелесные духи. Но иногда, когда Бог этого хочет, ангелы являются людям в образе человека. Ангелов на иконах изображают с крыльями в знак того, что они с радостью и быстро исполняют волю Божию. Бог сотворил очень много ангелов, и все они были добрыми: они любили Бога и слушались Его. Но один из ангелов возгордился и захотел сам стать как Бог и никого не слушаться. Некоторые ангелы взяли с него пример и тоже перестали слушаться Господа. Тогда добрые ангелы вступили в борьбу со злыми, победили их и прогнали. С тех пор ангельский мир разделен: добрые ангелы остались с Богом, служат Ему, восхваляют Его и помогают людям делать добро.

Каждому человеку Бог дает ангела-хранителя. Ангел-хранитель любит нас, дает нам добрые мысли и желания, помогает нам своей молитвой удерживаться от злого и радуется, когда мы его не делаем, помогает нам в добрых делах и охраняет нас от бед.

А алые ангелы находятся вдали от Бога и стараются противодействовать Ему и сеять всюду зло. Их называют не ангелами, а бесами; а первого ангела, который восстал против Бога, — диаволом, или сатаною».

Вот так, должно быть, просто отвечал и святой Стефан на вопросы Памы.

И этому не нужно удивляться, потому что Истина всегда проста.

Но Пама, слушая Стефана, не слышал его.

По-прежнему думал он, что Стефан такой же чародей, как и он, и так же, как и он, умеет сообщаться со злыми духами... И поэтому Пама и пытался разузнать: какую власть имеет Стефан над злыми духами и сильнее ли эта власть, чем та, которая есть у него.

И раз, и два, и три ответил ему Стефан, что никогда не зовет он в помощники бесов и не знает ни заклинаний, ни волшебных слов, чтобы остановить огонь... Одно только оружие и защита у него — молитва. Он, Стефан, молится Богу, и если угодно Богу защитить его, то эта защита окажется крепче любой другой.

И так они разговаривали весь день и всю ночь, и не ели, и не пили, и все это без толку.

«Аки на воду сеяв...» — напишет Епифаний Премудрый, подразумевая, что бессмысленно сеять зерна в воду.

А Пама, выведав, как ему казалось, всю правду и, убедившись, что святитель не умеет заклинать духов огня и воды, предложил пройти испытания...

Для испытания Усть-Вымские зыряне прорубили на льду посреди реки две проруби, а потом запалили пустую избу на краю села.

Когда они сказали, что все готово, Святитель встал.

— Пойдем, Пама... — сказал он.

— Так ты точно не умеешь заклинать огонь? — снова спросил Пама, испытующе глядя на Стефана.

— Нет! — ответил Стефан. — Не умею. Но пойдем, Пама. Пойдем на суд Божий.

И, взяв за руку колдуна, повел к горящей избе.

И Пама пошел с ним.

Он все еще надеялся, что Стефан, не имеющий никакого заступничества у духов огня, испугается. Но вот уже вплотную подошли к горящей избе, уже начала тлеть от нестерпимого жара одежда на Паме, и больно стянуло пересохшую кожу на лице... И всего несколько шагов оставалось, чтобы войти в огненную купель.

Пама искоса взглянул на Стефана и от удивления остановился — спокойным и отрешенным было лицо святителя. Ни тени сомнения или страха не различил на нем Пама... А Пама умел смотреть, всегда узнавая то, что пытались скрыть от него люди. Но нет... Не было на лице Стефана и скрытого страха.

— Чего ты замедлил, Пама? — сказал Стефан. — Уже недалеко идти...

И тогда нестерпимый страх проник в сердце смелого и умного Памы. Пораженный, понял он, что напрасными были его расчеты на малодушие соперника — не остановится он, а, держа за руку его, Паму, войдет в заполненную шумом огня избу.

— Пойдем... — повторил Стефан, и снова поразился Пама.

— Не навык я огонь обижать, — выдернув свою руку из Стефановой руки, проговорил Пама.

И снова ни тени торжества не промелькнуло на лице святителя.

— Тогда надо идти, Пама, в воду... — с печалью и состраданием произнес он. И кивнул на проруби, чернеющие посредине Выми. Белым паром дымящейся воды были окутаны они.

Пама сам придумывал и это испытание.

Взявшись за руки, Пама и Стефан должны были войти в одну прорубь и, пройдя метров сто подо льдом, выйти в другую.

— И воду... не навык... — с трудом выдавил Пама.

Он совсем растерялся.

Страх сковал его мускулы, и рядом со святителем Стефаном этот сильный и умный человек, искушенный во всяческих спорах, казался сейчас маленьким, трусящим за свою ложь ребенком.

Но иначе и не бывает…

Всегда ложь и хитрость, в какие бы одежды ни рядились они, кажутся ничтожными рядом с правдой. И если люди иногда и не замечают этого, то только оттого, что и сами лгут и не различают ложь и правду.

Но зыряне, сердца которых были чисты и просты, сразу увидели, что произошло. Сразу увидели они величие святого, принесшего им Слово Божие.

И тогда обида помутила рассудки их, и они бросились на Паму, чтобы растерзать его, но Стефан не допустил расправы.

И отступили зыряне от своего бывшего учителя и дали ему беспрепятственно уйти.

Мы не знаем, раскаялся ли Пама...

Известно только, что он ушел из Пермской земли и видели его уже на Оби, за Камнем, как называли тогда Уральские горы. Там, у береговых остяков, основал он селение Алтым. И словно бы вместе с Памой, все злые духи отступили от Пермской земли. Одна за другою росли по всем ее уголкам часовни и церкви.

11.

Пырос, Коряжма, Гам, Усть-Вымь...

Разрушая языческие капища и строя новые церкви, Стефан поднимался, вверх по Вычегде, и изменялось с его появлением само течение времени.

Здешние события уже не смешивались в скопище случайностей, а превращались в Историю, наполненную смыслом и сокровенной красотою.

Через пять лет проповеди Стефана фактом стало существование пермской церкви. Для устроения церковной жизни Перми насущно необходим был свой епископ. «Земля та властно требовала себе епископа, - пишет Епифаний, - поскольку до митрополита и до Москвы было так же далеко, как далеко от Царьграда до Москвы».

В 1383 году, прибыв в Москву, Стефан рассказал великому князю Димитрию Иоанновичу и митрополиту Пимену о результатах своей проповеди среди зырян и попросил создать Пермскую епископию.

Сам Стефан, как пишет Епифаний: «не добивался владычества, не вертелся, не старался, не выскакивал, не подкупал, не давал посулы… Нечего ведь было ему и дать, ибо богатств он не стяжал», но ни князь Дмитрий Иванович Донской, ни митрополит с собором епископов не нашли никого достойнее самого Стефана, чтобы занять епископскую кафедру в Перми.

1383 год памятен в нашей истории приходом Тихвинской Чудотворной иконы Божией Матери. Еще он памятен возведением в пермские епископы крестителя зырян.

В московской летописи под 6891 (1383-1384) годом сделана запись: «Тое же зимы Пимен, митрополит на Москве, два епископа постави: Михаила епископом Смоленску, а Стефана, нарицаемого Храпом, епископом в Пермь».

Посвящение совершилось во Владимире.

В ту пору Стефану, как утверждает летопись, не было и сорока лет.

Теперь Стефан сам мог посвящать своих учеников — в зависимости от их успехов в книжной грамоте и усердия в вере — кого в священники, кого в дьяконы. 12.

Летопись свидетельствует, что в 1386 году епископ Стефан ездил в Новгород. Поездка эта была связана с необходимостью утихомирить новгородских ушкуйников, сильно досаждавших пермякам.

Ушкуйниками называли тогда новгородскую вольницу, сбивавшуюся в вооруженные отряды и промышлявшую разбоем. Эти ватаги были сравнимы с настоящей армией. И понятно, что набеги ушкуйников на пермские земли несли разорение краю.

Необходимо было срочно остановить ушкуйников, тем более что, как выяснилось, действовали они едва ли не по благословению Новгородского архиепископа, посчитавшего создание Москвой Пермской епархии вторжением в его архиепископию.

«Лета 6893 (1385 г.) владыко новугородский разгневан бысть зело, - како посмел Пимен митрополит дати епархия в Перме, в вотчине святей Софии, и послал дружинники воевати Пермскую епархию», - сообщает Вычегодско-Вымская летопись.

В военном отношении, как свидетельствует летопись, вопрос был решен достаточно просто:

«Позвал владыко Стефан устюжан, им бы беречи Пермскую землю от разорения, устюжане побили новгородцев под Чорной рекой, под Солдором. Лета 6894 (1386 г.) новугородцы со двиняны воевали по Волге, а, идучи оттуда, великого князя волости и вычегодские, и устюжские воевали ж. И князь Димитрий ослушников побил»...

И тем ни менее Стефану хотелось найти мирное решение проблемы. Поэтому-то и отправился Святитель в Новгород.

Может быть, он и испытывал опасения, отправляя в далекий путь, но оказалось, что в Новгороде давно уже наслышаны о подвигах святителя, и владыка новгородский архиепископ Алексий, посадники и бояре приняли его как дорогого гостя. Вече постановило: удовлетворить справедливые жалобы епископа, представить виновных на суд веча, а всей новгородской вольнице воспретить впредь заходить в пределы Пермской епархии.

Они каялись перед своим учителем, что нарушают его наставления. Обращая их в православную веру, Стефан запретил им употреблять в пищу мышей, белок и лесных кошек.

Больно сжалось тогда сердце святителя. Собрав все имеющиеся у него деньги, он отправил людей в Вологду, и те закупили там хлеб. Этот хлеб и раздавал Стефан своей голодающей пастве.

Известно, что несколько раз епископ Стефан ездил и в Москву.

В 1390 году митрополит Киприан вызвал Пермского святителя в Москву на Собор по церковным делам.

Уже подъезжая к Москве, Стефан вспомнил, что в стороне от его дороги, верстах в десяти, остается Троице-Сергиев монастырь, где жил тогда преподобный Сергий Радонежский. Времени заехать уже не оставалось, и Стефан приказал остановиться. Сойдя с повозки, сотворил молитву, а потом благоговейно поклонился в сторону монастыря.

— Мир тебе, духовный брате! — сказал он.

Сергий Радонежский находился в это время в трапезной.

Прервав трапезу, на глазах у изумленной братии он встал вдруг и, сотворив молитву, произнес:

— Радуйся и ты, пастырь стада Христова, и мир Божий да пребывает с тобою. В Москве, тихо уснув, без страданий и представился Стефан ко Господу в праздник Преполовения Пятидесятницы, вечером 26 апреля 1396 года...

По повелению благочестивого государя Василия Дмитриевича тело его предано было земле на царском дворе, на территории нынешнего Кремля, «в монастыри Святого Спаса, в церкви каменой».

Мощи Стефана лежали в Спасо-Преображенском храме открытыми до нашествия поляков в Смутное время, когда их скрыли под землей.

При проводившейся в середине XIX века реставрации Спаса-на-Бору его южный придел был освящен в честь святителя Стефана Пермского, а северный - в честь святого Прокопия.

14.

Существует предание, что святитель Стефан и после кончины не оставлял дела просвещения зырян.

Рассказывают, что летом 1396 года на реке Вишере появилась лодка, плывущая против течения. В лодке никого не было, но на другой берег Вишеры вышел седовласый старец и приказал народу чествовать драгоценное сокровище, которое Бог посылает им.

Когда лодка подплыла в берегу, изумленные вишерцы увидели в лодке икону Богоматери, пред которою еще теплилась свеча…

Ценностный геном, культ правды, поиск смысла жизнь через осознание добра и любви входит в ценностные основания самоопределения человека и того, не всегда ясно определяемого, феномена, который может быть назван русской духовностью.

Русская духовность - это духовное измерение русского человека и русского народа, это его духовный лик перед другими народами мира, это то, что И.А.Ильин назвал «духовным организмом России» , это самосознание народа. Это постоянный поиск смысла жизни русским человеком, отлитый в народной культуре, литературе, живописи, музыке, танцах, архитектуре, в идеале жизни по скрижалям добра, любви и общего дела, в духовных подвигах святых Русской Земли, канонизированных Русской Православной Церковью .

Русская духовность пронизана космосом, она есть постоянное вопрошание о месте человека во Вселенной, о его предназначении в настоящем и будущем, она есть духовное измерение русской культуры, которая в свою очередь отражает все «токи» культурного взаимодействия племен и народов на Земле на протяжении веков и тысячелетий.

Примером русского духовного вопрошания является своеобразное «письмо» древнего русича - новгородца к своей душе и через это обращение - к нам потомкам, высеченное на стене Мартирьевской паперти Софийского Собора Великого Новгорода в XII веке («Граффити из мартирьевской паперти»): «И реку: - О, душа моя! Почему нежишься, почему не восстанешь, почему не помолишься, Господу своему? Почему добра жаждешь, сама добро не творя?». Творить добро - таково предназначение человека, смысл его жизни в представлении пращуров русского народа. Через добротоделание становится правда на Земле и справедливость, потому что без добра нет любви, а без любви нет добра и жизни вообще.

Духовность - это свернутая в каждом человеке историческая память народа, а, следовательно - и память культуры. Нет разума, как и нет культуры, вне памяти. «По глубокому счету любая сущность есть свернутая память. Сущность более глубокого порядка одновременно несет в себе смысл более глубокой памяти. Если память разрушается, то уничтожается сущность, остается одна оболочка, одна форма без сущности, без содержания». Русский и советский мыслитель, ученый, деятель культуры Дмитрий Сергеевич Лихачев подчеркивает: «Память - одно из важнейших свойств бытия, любого бытия: материального, духовного, человеческого… При этом память вовсе не механична. Это важнейший творческий процесс: именно процесс и именно навыки. Запоминается то, что нужно; путем памяти накапливается добрый опыт, образуется традиция, создаются бытовые навыки, семейные навыки, трудовые навыки, общественные институты…

Память противостоит уничтожающей силе времени… Память - преодоление времени, преодоление смерти. В этом величайшее нравственное значение памяти. «Беспамятный» - это, прежде всего человек неблагодарный, безответственный, а, следовательно, и не способный на добрые, бескорыстные поступки… Совесть - это в основном память, к которой присоединяется моральная оценка совершенного. Но если совершенное не сохраняется в памяти, то не может быть и оценки. Без памяти нет совести» .

Русская духовность - это память русского народа, переходящая в историческую, культурную память человека, как сущности. Вот почему даллесовская программа информационно-духовной войны против русского народа включает в себя «размывание» его исторической памяти, - включает в себя «войну» против основ образования по русскому языку и русской литературе, например, через резкое сокращение количество часов, сокращение часов на изучение произведений Пушкина, Гоголя, Некрасова, Салтыкова-Щедрина, почти полное исчезновение из школьных программ произведений Горького, Маяковского, М.Шолохова, А.Твардовского, А.Фадеева, например, таких произведений как «Тихий Дон», «Поднятая целина» или «Василий Теркин», «Молодая гвардия». А.А.Зиновьев, познав «Запад» изнутри во время своей эмиграции в 70-х - 80-х годах жизни, там открывает, что в стратегии «холодной войны» против СССР там, на Западе, действовал «антирусский проект», состоящий из 3-х этапов:

Этап первый - «низвести русских на уровень народов третьестепенных, отсталых, неспособных на самостоятельное существование в качестве суверенного народа» ; . этап второй - направить русский народ на путь биологической деградации и вымирания вплоть до исчезновения его в качестве этнически значительного явления.

Планируется его сокращение до пятидесяти и даже тридцати миллионов, а затем - и того менее. Для этого разработан богатый арсенал средств - недоедание, разрушение даже примитивной системы гигиены и медицинского обслуживания, сокращение рождаемости, стимулирование распространения алкоголизма, наркомании, проституции, гомосексуализма, сектантства, преступности. «Планируется «сжатие» русских в сравнительно небольшом пространстве европейской России», «возможно даже введение закона пропорционального распределения территорий в зависимости от числа людей», «тогда на «законных» основаниях русских просто сгонят в резервации, как индейцев в Северной Америке»; . третий этап - фальсификация истории человечества, «полное вычеркивание русских как особо великого народа из истории».

А.А.Зиновьев предупреждает русский народ и русских людей: «вся история человечества будет сфальсифицирована так», чтобы от истории народа русского и «следа не осталось», - и этот процесс уже начался, - и далее он приходит к выводу: «Увы, наиболее вероятный вариант - нас, русских, вообще вычеркнут из истории», «будто так, как будто нас вообще не было». Как видим, программа Даллеса, провозглашенная им в 1945 году, действует, является продолжающейся «войной» против русского народа. И начинается она с войны против памяти русского народа, т.е. против его духовно-нравственных устоев. Современную молодежь России лишают памяти целых культурнодуховных пластов русской и советской классики.

Молодежь не знает, кто написал «Войну и мир», или «Капитанскую дочку», кто написал «Бородино», кто такой Павка Корчагин, например, ничего не знают о подвигах молодогвардейцев в Краснодоне, Александра Матросова, Зои Космодемьянской в годы Великой Отечественной войны. У русского народа, великого своими духовными, созидательными и воинскими подвигами, современная образовательная политика отбирает героическую память.

Нужно всем - деятелям культуры и образования, политикам, всем, кто живет в России и продолжает дело нашей истории, дело предков, понять, что память и любовь к Отечеству, к Родине едины. Любовь становится, воспитывается на памяти, на исторической памяти, она из нее вырастает, обрастая

теми смыслами, которые даются познанием Отечества, познанием Родины. «Любовь к своей Родине - это не нечто отвлеченное; это - замечает Д.С.Лихачев, - и любовь к своему городу, к своей местности, к памятникам ее культуры, гордость своей историей». Как тут не вспомнить знаменитые строки «солнца русской поэзии» Александра Сергеевича Пушкина: «Два чувства дивно близки нам - В них обретает сердце пищу - Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам. Животворящая святыня! Земля была б без них мертва» .

Не могу ни приложить к ним - этим пушкинским строкам - комментарий Дмитрия Сергеевича Лихачева: «Подобно тому как личная память человека формирует его совесть, его совестливое отношение к его личным предкам и близким - родным и друзьям, старым друзьям, то есть наиболее верным, с которым связывают общие воспоминания, - так историческая память народа формирует нравственный климат, в котором живет народ» .

Субетто Александр Иванович. Слово о русском народе и русском человеке: Научное издание/ Под научн. ред. проф., д.ф.н. А.В.Воронцова. — СПб.: Астерион, 2013.-280 с.